***

– Болты, Рэй! – сорванным голосом прокричал воин, отпрянув от окна. – Дай мне ещё этих демоновых болтов!

– Их больше нет, Гери, – устало ответил Рэй, – в хранилище пусто.

– Дерьмо! – крикнул Гери, с силой зашвырнув ставший бесполезным арбалет в окно. – О! Попал! Что слышно о бароне?

– Ничего, – помотал головой здоровяк и уселся на пол, прильнув спиной к стене.

– Как думаешь, сколько мы ещё протянем? – Гери опустился рядом с приятелем.

– Думаю, что счёт пошёл на часы, – после долгой паузы тихо ответил Рэй. – Помнишь Лориана?

– Его магичество Лори-коричневые портки? – улыбнулся Гери. – Как такого забудешь? Гремучее сочетание трусости и силы. А что с ним? Снова куда-то сбежал?

– Около получаса назад был прорыв тварей в левом крыле. Остатки третьей роты перемололи в клочья за несколько минут. Четвёртую тоже потрепало неслабо. Твари, видимо, скопились в одном месте и нанесли один мощный удар по левому крылу. Говорят, они пёрли и пёрли неиссякаемым потоком через окна. Десятка под два набралось. Так вот Лориан выдохся ещё там, на стене. И к этому времени как боевая единица особой ценности собой не представлял.

– Будто он до этого что-то из себя представлял, – вклинился в монолог друга Гери.

– Да ты дослушай! – осадил приятеля Рэй.– В общем, в четвёрке ему посоветовали сидеть и не отсвечивать, чтоб его магичество нормальным людям под ногами не мешалось. Лориан, ещё не отошедший после ада на стене, как ты понимаешь, такому совету несильно противился. Вот. А когда это дерьмо с прорывом выродков завертелось, четвёртую роту кинули затыкать прорыв. Пришлось с ней спешно следовать и его магичеству. Залетают на позиции, а там кровавая баня. Твари мечутся по этажу, кровищи по щиколотку, раненые орут. Всё как положено, в общем. Парни из четвёрки прямо с ходу в замес и полезли. А Лориан истуканом встал посреди коридора и стоит. Мимо руки-ноги оторванные пролетают, а он будто окаменел. Ни туда и ни сюда.

– Ну? А дальше-то что? Встал и встал. Ступор в таком переплёте у многих случается, – поторопил приятеля Гери, прислушиваясь к происходящему за окном.

– Случается, – кивнул Рэй, – только тут совсем всё дерьмово вышло. Тех парней, кто на своих ногах остался, ублюдки в коридор, где Лориан застыл, вытеснили. Они, отступая, и его с собой пытались захватить, да он будто к полу прирос. Стоит и куда-то в одну точку смотрит.

– И? – Гери напрягся, услышав знакомый скрежет когтей по камню стены.

– Короче, наши когда уже в этот коридор отступили, Лориан отмер. Повернул своё лицо к парням и говорит не своим голосом: уходите, мол, живее. Через несколько ударов сердца, мол, всё закончится. Он это говорит, улыбается, а у самого из уголков глаз по лицу тонкими ручейками тьма стекает. Будто слёзы. Парни от такого зрелища сразу прониклись и ретировались со всех ног в сторону центрального зала.

– А твари что? – спросил приятель, аккуратно выглядывая из окна.

– Тварям несколько метров до его магичества оставалось, как тот лопнул.

– Что сделал? – Гери поудобнее перехватил топорище.

– Лопнул! Натурально так, говорят. Всё левое крыло тряхануло знатно. Местами даже потолок рухнул. И тут же во все стороны тьма хлынула. Густая, вязкая, как смола. Тех парней, у кого с реакцией хуже было, тоже захлестнуло. Орали, говорят, они страшно, но, слава Создателю, недолго.

– А твари? – воин занял позицию у окна и приготовился.

– Выродков тоже больше не видели, – заметив приготовления приятеля, Рэй поднялся и схватил свою алебарду. – Теперь левого крыла, считай, что и нет. Часть рухнула, а в оставшейся клубится тьма, что после Лориана осталась. И твари через неё не лезут.

– Пусти Создатель душу Лориана в сады свои, – проговорил Гери и с хеканьем опустил лезвие топора на появившуюся в окне голову очередной твари. – Хоть и был куском мягкого дерьма при жизни, но помер достойно. Рэй! Третье окно!

– Ага, – здоровяк трусцой подбежал к окну, чтобы нанизать на алебарду появившуюся там тварь. – А вот и святые отцы пожаловали!

На городскую площадь начали высыпать люди в серых рясах.

– Ну что, друг мой! Пора и нам уйти красиво? – оскалился Гери.

– Пора! – прогремел ему в ответ Рэй.

– И всегда они такие… жизнерадостные? – тихо пробормотал Павел, но идущий рядом с ним мастер тьмы его всё же услышал.

– Я раньше тоже подобных речей от них не слышал, –так же тихо ответил ему Вел и, повернув голову обратился к паладину: – И давно ваш орден столь кардинально сменил риторику?

Мишико в ответ лишь длинно и витиевато выругался. Иваныч не был уверен, но, кажется, ему послышалось что-то про понтифика, епископов, выворачивание наизнанку, верчение и какие-то совсем уж постыдные вещи. В общем, как он понял, паладин тоже пребывал в лёгком недоумении от происходящего. И, собственно, было от чего.

Примкнув к хвосту втекающего в город серого воинства, три мага в компании юной ведьмы были готовы к любому развитию ситуации. В том числе и к тому, что к ним у церковников возникнут вопросы и их сразу же выявят. Слишком уж выделялись они из общей массы. Чего только стоил один паладин в перепачканной кровью рясе и согромным двуручным мечом, спокойно лежащим на его широком плече. Бок о бок с ним шёл монах с двуручником поменьше и обычным драным холщовым мешком, в котором постоянно что-то возилось и недовольно рычало. Периодически из прорех вываливались то когтистые лапы, то внушительных размеров бурый нос. Двое их спутников не имели с собой оружия вовсе. По крайней мере, не несли его у всех на виду.

Но служащим церковного ордена было не до них.

– Смерть… – сипло выдохнул идущий неподалёку монах и противно захихикал, сохраняя при этом каменное выражение лица.

– Он подарит нам её… Смерть… – прохрипел следующий церковник и также засмеялся.

– Мы избраны им… Смерть… – подхватил ещё один.

– Смерть… Смерть… Смерть… – доносилось со всех сторон.

– Он уже рядом! Нас ждёт избавление! – проревел впереди трубный голос.

– Избавление! – хором вторила ему толпа.

Монахи крепко сжимали в руках своё оружие и, смотря только перед собой, делали шаг за шагом к сердцу крепости, подобно заведённым механическим болванчикам. При этом они постоянно бормотали бессвязную чушь и хихикали. Именно что хихикали. С нотками истерики и безумия, словно скорбные умом. Вот только их застывшие лица были бледными и безэмоциональными,будто искусно сотворённые каким-то гением маски.

Наконец, серое воинство вывалилось на площадь и принялось по ней рассредотачиваться. Группа монахов сменила тех, кто нёс внушительных размеров таран, и начала примеряться к массивным створкам крепостных дверей.

Сам донжон оказался весьма основательной каменной постройкой, состоящей из трёх частей. Два крыла в два этажа высотой и четырёхэтажная центральная часть, оканчивающаяся высоким шпилем.

Мишико толкнул Павла локтём в бок и кивком головы указал на человека в рясе, который, подобно пауку, распластался по стене здания и, споро перебирая конечностями, устремился к окну, расположенному на втором этаже. Заняло это мероприятие у него от силы минуту.

Но защитники у Герхардского баронства ещё оставались, и они были в состоянии держать в своих руках клинок. Блеснуло лезвие, и срубленная голова ловкача отправилась вниз. За ней, подобно сорвавшемуся с дерева осеннему листу, спланировал на брусчатку срезанный вместе с головой капюшон. Только вот человека, способного перемещаться по отвесным стенам, такая мелочь, как потеря головы, ничуть не смутила, и он продолжил свою попытку пробраться внутрь донжона через окно. Но стоило ему подняться чуть выше, как дважды блеснула сталь, и после сильного удара в грудь тело сорвалось вниз вслед за отрубленными руками.

Рядом с Павлом задумчиво хмыкнул демонолог.

– Видишь тот дом? – паладин указал на добротную каменную постройку в два этажа.