Иваныч аккуратно взял палочку двумя пальцами и постарался сжать вообще все отверстия в своём организме. По той же причине. После этого он медленно и осторожно нарисовал на земле пирамиду.

– Отлично, – Мишико коснулся рисунка и достал, будто прямо из земли, светящийся шарик. – Повтори.

Павел принялся рисовать второй тетраэдр.

– Не рисунок, – покачал головой паладин. – Мне нужен светляк. Давай! Создай его!

– Как? – сквозь плотно сцепленные зубы промычал Иваныч.

– Коснись его пальцами и представь, что одна из его вершин едва светится белым. Этого должно хватить. Главное, смотри на рисунок, – ответил паладин.

Павел положил три пальца на нарисованное геометрическое тело и представил, что ближняя к нему вершина едва светится. Ощутив лёгкое покалывание в пальцах, он, продолжая смотреть на рисунок, оторвал пальцы от земли и повернул руку ладонью вверх. Что это? Боковым зрением Иваныч увидел небольшой, размером с мячик для настольного тенниса, шарик. И он светился! Чувство какой-то детской эйфории и щенячьей радости захлестнуло Павла с головой. Одно дело видеть магию со стороны, а другое - сотворить заклинание самому. Самому! Только сейчас он понял, что до конца не верил во всё происходящее вокруг. Относился к этому, как к какому-то навороченному фильму с полным погружением. Он ощущал себя лишь зрителем. Даже когда ему было безумно больно, он всё равно оставался лишь сторонним наблюдателем. Но сейчас он понял, что всё это по-настоящему! Плохо это или хорошо, но он здесь. В этом долбанном, пока ещё чужом для него мире! И эти люди, которые сейчас рядом с ним, настоящие! И они не раз спасли ему жизнь. Павел только сейчас заметил, что, погрузившись в размышления, он перестал смотреть на рисунок, и светляк давно уже исчез. Но он был. Он точно был! И Иваныч рассмеялся, отдаваясь чувству эйфории целиком, без остатка.

– Я долбанный маг из детских сказок! Я долбанный маг! – сквозь смех выдавил из себя Павел.

– Первый раз всегда особенный, – так же звонко рассмеялся Мишико. – И да! Ты долбанный маг!

– Поздравляю, Паша! Поздравляю! Запоминается, не так ли? – стоявший рядом Вел широко улыбался.

Когда страсти немного улеглись, Вел сбегал к телеге, вернувшись с объёмным кожаным бурдюком.

– Обычно по такому поводу закатываются многодневные застолья! Так что немного вина нам точно не помешает, – произнёс демонолог, потрясая над головой этим самым бурдюком.

– Немного! – строго сказал паладин. – Он хоть и маг, но начинающий. Впереди сегодня ещё масса работы. Так что буквально по паре глотков!

– Спасибо, Вел! – посмотрев в глаза демонологу, серьёзно произнёс Павел и протянул ему руку для рукопожатия.

– За что? – спросил мастер тьмы.

– За всё! За помощь, за жизнь, за то, что возитесь со мной, – ответил Иваныч, продолжая держать руку.

– Пожалуйста, Паш, – столь же серьёзно ответил Вел и крепко пожал протянутую руку.

– Спасибо, Мишико, – Павел повернулся к паладину.

– Пожалуйста, ученик. Надеюсь на взаимность, – посмотрел в единственный глаз Павлу Мишико и протянул ему руку.

– Слово! – теперь уже Иваныч пытался сжать твёрдую, словно отлитую из стали, ладонь паладина.

– Слово! – кивнул Мишико, сдавливая в свою очередь ладонь новоявленного мага.

У принесённого демонологом вина было всего лишь два недостатка: оно оказалось креплёным, и его у монахов в телеге было припасено лишь три бурдюка литра по четыре каждый, что для троих взрослых мужчин было совершенно не серьёзно.

– Она была словно боги-и-иня! – схватив малыша Вали за рыжую поросль на груди, с придыханием орал ему в морду мастер тьмы. – Богиня, сошедшая с небес прямо в бордель! Понимаешь, жаба ты бессловесная?!

– РУ-РУ? – пробурчал ошалевший от такого поворота событий рыгун.

– А я тебе о чём! Ик! Ты таких в своём болоте не топтал! Ох! Подожди, – демонолог резко захлопнул ладонью рот и по синусоиде устремился к ближайшим кустам. Малыша Вали он отпустить при этом банально забыл.

– И это меня! Мишико Молота! Как щенка отчитывал! Перед моими людьми! И главное кто?! Какая-то крыса подвальная, нежити не видавшая! Представляешь?! – ревел на весь лес паладин.

– Угу, – смотрел на него остекленевшим взглядом Иваныч. – Не по-пацански это! За такое только на перо фраера садить!

– Сечёшь! – одобрил паладин, прикладываясь к горлышку бурдюка. Вина там не оказалось, и после нескольких непродолжительных попыток вытряхнуть хоть каплю алкоголя себе на язык Мишико запустил пустой сосуд подальше в лес.

– Погуляли и будет! – блондин поднялся и, уперев руки в бока, взглянул на Иваныча. – Ученик! Продолжаем занятия!

– Сейчас?! – Павел даже чуточку протрезвел. – Мы же слегка выпивши…

– З-запомни, Паш! Маги! Не! Пьянеют! Ни-ког-да! – помахал перед лицом Иваныча указательным пальцем паладин.

– Подтре… Подстве… Подтверждаю! – собственно, и подтвердил мастер тьмы, выползая из кустов, вытирая тыльной стороной ладони губы. Руку же он вытер об малыша Вали, которого так и таскал с собой.

– Так! Все вот эти твои писульки на земле - это хорошо, но так уважаемые люди не работают, – продолжил лекцию Мишико.

– Точно! Ик! – поддакнул Вел, усаживаясь рядом.

– Так вы же сами мне это показали! Что за наезды, братва? – не понял Иваныч.

– Спокойно! Спокойно. Не кипятись, – примиряюще выставил перед собой руки паладин. – Ты меня уважаешь?

– Железно! – ответил Павел.

– Тогда послушай! Это неэффектри… Тьфу! Западло, короче, пацанам так работать. Попробуй закрыть глаза и струк-ту-ру… О! Смог!... Так, о чём я? – почесал затылок блондин.

– Глаза закрыть, – напомнил Иваныч.

– Точно. Короче, заклинание над ладонью представь. И глаз свой закрой. Так легче попервой, – подытожил Мишико и упал,как озимый, на землю.

Павел посмотрел на сидящего рядом демонолога. Тот попробовал ему подмигнуть и показал большой палец, поднятый вверх.

– Говно вопрос, – пробормотал Павел и закрыл глаз.

То ли виной был алкоголь, то ли Иванычу действительно кто-то свыше помогал в магическом деле, но сильно стараться и пыхтеть ему не пришлось. Мгновенье, и Павел нарисовал в своём воображении правильный тетраэдр и щедро заполнил его светом. Целиком. Руку сильно обожгло, и в возникшем зареве Иваныч разглядел все близстоящие деревья, несмотря на закрытое веко.

– ГЛАЗА-А-А-А-А, – оглушающий вопль мастера тьмы разнёсся над ночным лесом, доводя до инфаркта местную фауну, – МОИ ГЛАЗА-А-А! СОЗДАТЕЛЬ! ОН МНЕ СЖЁГ ГЛАЗА-А-А-А!

Павел отвлёкся, и зарево резко потухло. Открыв глаз, Иваныч увидел, как обхвативший ладонями лицо Вел вскочил и со спринтерской скоростью ломанулся вперёд. Через пять метров дорогу орущему сиреной бегуну преградило большое, раскидистое дерево, которое демонолог решил взять на таран. Дерево хоть и содрогнулось от удара, но всё же выстояло, недовольно шевельнув ветвями, в отличие от мастера тьмы. Вел уже находился в мире грёз и радужных единорогов.

– Отбой! – махнул рукой Иваныч и свернулся калачиком прямо на земле, недалеко от такого тёплого и приятно пахнущего дымом костерка, моментально погружаясь в сон. Снился в эту ночь ему малыш Вали, почему-то топчущий на болоте субтильного монаха с большой книгой и пером в руках. Делал он это неспешно. С деловитостью и обстоятельностью прожившего долгую жизнь в курятнике петуха, избежавшего и хозяйского топора, и острых лисьих зубов. На всё это смотрел, громко смеясь и подбадривающе хлопая в ладоши, тот козлоногий демон.

***

– Я ничего не подпишу! – выдавил из себя статный седовласый мужчина с ухоженной седой бородой. Вся его внешность просто кричала о породе. О том, что она была результатом многовековой селекции аристократического рода.

– И не нужно, господин Джереми, – вошедший в помещение Золен Рейнс ногой пододвинул к себе табурет и сел напротив. – Напомните мне, пожалуйста... Вы же владеете восточными провинциями княжества Тай?