Но у Эша было кое-что припасено, а союзники оставались ни с чем. Еще одна волна накатила на Лумсак, и все войско альянса бежало.

Моган, впрочем, твердо намеревалась пережить отступление. Она повела своих воинов налево, в гору, через плечо Лумсака и вниз к бродам. Повстанцы, ополчение и медведи последовали за ней.

Егеря продолжали бой, пока мимо шел арьергард. Харальд Редмид выбрал самую удобную позицию — на высоком берегу небольшого ручья. Даже при отступлении с одной стороны у егерей оставалось глубокое болото, а с другой — очень каменистое поле.

Харальд Редмид наблюдал, как его егеря отбивают очередную атаку, круша горстку зубастых бесов, которым удалось вскарабкаться на берег. После этого он повернулся и побежал к Моган, которая уводила свой клан.

— Уходит весь фланг, — крикнула она.

— Где мой брат? — спросил он.

Она покачала головой. Харальд удерживал берег сколько мог, пытаясь дождаться брата. Но в конце концов ему пришлось уйти, чтобы не потерять всех людей до единого. Они двинулись по краю глубокого болота, а затем повернули, отрываясь от врага из последних сил. Через несколько минут они поравнялись с Моган.

Но Моган только что обнаружила, что броды отбили обратно. Справа от альянса повстанцы Билла Редмида уничтожили хейстенохов, но не удержали правый фланг. У Редмида не осталось выбора, и он решил спасать ирков.

К тому времени, когда они сокрушили своих ближайших противников, они стояли высоко на склоне Лумсака.

Редмид обнаружил, что вместе с Тапио смотрит на запад. С этой высоты они не видели броды, но зато могли наблюдать толпы врагов вокруг горы. Его люди были истощены, если это слово еще имело какой-то смысл, и у большинства кончились стрелы.

Иркские рыцари тоже измучились. Почти все они остались пешими. Огромные лоси ложились, чтобы никогда не встать — их загнали до смерти.

Редмид и Тапио прошли немного на восток, к уступу, с которого можно было увидеть хаос у брода. Баллисты, которыми командовал сэр Гэвин, били троллей в воде; Стражи на западном берегу, заметные благодаря набухшим пурпурным гребням, казались побежденными, а вражеские боглины вели себя очень странно и в замешательстве бродили перед фалангой Экреча.

Но силы Эша казались бесконечными, и брод можно было считать потерянным. Подъехал мастер Никос, все еще верхом на муле, все еще больше похожий на школьного учителя, чем на великого мага. С ним были двое магистров-морейцев и полдюжины Стражей, которые шли в ногу, будто в трансе.

Тапио смотрел на их общую смерть в долине внизу.

— Он победил, — сказал Редмид.

Грамматик нахмурился, словно поймал ученика на списывании.

— И очень плохо. Потому что меня он не победил. Точнее, нас. И это очень важно.

Как бы подчеркивая его слова, поток красно-бурого огня обрушился на щит над ними и погас, не причинив вреда.

— Я ус-с-стал от дождя, — сказал Тапио. — Я хочу дратьс-с-ся на с-с-солнце.

У Тапио были собственные силы, не зря его звали Сказочным Рыцарем. Он дотянулся до неба и принялся скатывать облака, как ковер.

И солнце осветило гору Лумсак.

Доспехи засверкали, солнечные лучи упали на лосей, и те подняли головы, котты повстанцев стали белыми, как прежде. Солнце вспыхнуло огнем на алых гребнях Стражей, оно было настолько ярким, что каменные тролли, зажатые между Моган и баллистами, дрогнули и трусливо отвернулись. Свет упал на вражеских боглинов за Кохоктоном, и их глаза засветились, как самоцветы. Упырица в белом хитоне, с парой тяжелых мечей, засияла, как ангел. Она не сражалась, а просто жадно дышала, открыв пасть с четырьмя челюстями. Ее орда колебалась.

На глазах у Тапио колонна Моган прорвалась через брод в безопасное место под прикрытием постоянного огня огромных арбалетов и потоков заклинаний Тамсин — сочетание иллюзий, ужаса, усилений и сбивающих с толку ароматов, брошенных в боглинов.

— Нам никогда не пройти, — сказал Редмид.

— Ты хорош-ш-ший с-с-союзник. Я рад, что ты с-с-стал моим другом. Нам надо идти на с-с-север и вос-с-сток. Одним ударом с-с-сокрушить Эш-ш-ша. Здес-с-сь их будет мало, они уйдут к броду.

Редмид проследил за рукоятью топора, которой ирк указал в сторону.

— Если ты ошибаешься…

— Ес-с-сли я ош-ш-шибаюсь, Уильям Редмид, мы умрем как герои, а Тамс-с-син будет рыдать тыс-с-сячу лет.

— Бесс тоже. — Редмид пожал плечами. — Ну, не тысячу. Лет пять.

Тапио почти взвизгнул от искреннего смеха.

— Пойдем, друг. С-с-спас-с-сем то, что можно с-с-спас-с-сти.

Гэвин Мурьен остался пешим — лошадь его погибла, большинство оруженосцев тоже. Они не сумели уберечь брод от троллей, Гэвин упал и очень не скоро смог выбраться из ледяной воды — и обнаружить, что его знамя опущено. Он стоял примерно в десяти шагах от северного берега, на самом краю брода, прислонившись к валуну размером с дом.

Гарет, его конь, мертвым лежал в воде, поднимающаяся река заливала высокое зеленое седло. Топор все еще свисал с луки. Гэвин наклонился и дернул его. Ощущение рукояти в ладони его слегка успокоило. У него остался щит, он поправил его, подтянул ремни и приготовился умирать.

В реке осталось больше дюжины пещерных троллей, которые убивали его людей — в основном отставших солдат и маркитантов. Гэвин потихоньку приходил в себя — какое-то время он провел без сознания, получив удар по голове.

А потом он увидел баллисту на южном берегу — болт из нее попал пещерному троллю прямо в грудь, пробил каменную шкуру твари и убил ее. Баллиста многое рассказала Гэвину: южный берег все еще в безопасности, Грегарио выиграл свой бой, хаос в реке — еще не конец света. Он выпрямил спину.

Позади него завыли рога. Это были рога народа Моган.

Пещерные тролли заметили Гэвина. Медленно, как корабли, поворачивающие под ветром, двое подошли к нему, почти одновременно качая головами. Гэвин подумал, что. наверное, его увидел Эш.

Как победить пещерного тролля кавалерийским топором. Первый урок. Даже не пробуйте.

До берега было всего десять шагов, но Гэвин не знал, какое здесь дно, и сомневался, что вообще сможет встать.

Но, увидев первого тролля, он решил драться, а не просто ждать, когда его размажут об стену, насколько бы соблазнительным это ни казалось в его нынешнем состоянии.

Он собирался рвануться вперед, как молния, и нанести сокрушительный удар по лодыжке противника, пока второй пещерный тролль не появится из-за спины первого.

Но при первом же шаге он запнулся о поводья Гарета, незаметные в реке, и упал лицом вперед в окровавленную воду. Река оказалась совсем мелкой, и замах пещерного тролля прошел слишком далеко — тролль ударил труп Гарета, а Гэвин врезал кромкой окованного железом щита по каменной стопе тролля, расколов ее и заставив тварь потерять равновесие на скользких камнях.

Тролль упал с громким ревом.

Гэвин поднял левое колено и рубанул топором тролля по руке, наступил на грудь твари и ударил еще, на этот раз в лоб. Красные глаза навсегда погасли.

Зеленый луч прошел над его головой и рассек брюхо второго тролля, так что совершенно звериные кишки вывалились наружу.

Герцогиня Моган стояла на берегу, в десяти шагах от Гэвина, и рукоять ее топора дымилась. Гэвин оглянулся: войска Моган хлынули в реку, а тролли побежали прочь.

— Боже милостивый, — выдавил Гэвин и упал на одно колено в холодную воду.

Эш снова разворачивался. Он уже взял Лумсак, он видел своих адверсариев на гребне горы и целую реку боглинов у ее подножия, но каким-то образом он снова потерял брод.

В эфире он различал Моган. Сила досталась ей от рождения, а еще ей принадлежали два легендарных артефакта, настолько древних, что даже Эшу они казались старыми. Она только что воспользовалась одним из них.

Она зачищала брод, позволяя тысячам людей, медведей и Стражей выбраться из его ловушки.

Эш взвесил шансы. Его планы были сорваны, и ему еще предстояло столкнуться с волей, самым опасным противником из всех. А потом откроются врата…