Оливия заметила, что стены выровнены и нет такого округления по углам, что ей так понравились в том доме создавало какое –то очарование и неповторимость.

Вынув продукты, она нарезала хлеб и варёное мясо, достала пирожки, купленные в городе.

На столе уже стоял приготовленный ягодный чай, — это Добрыня вовсю хозяйничал у печи.

Только они сели за стол, как раздался стук. Открыв дверь, Оливия увидела девушку.

— Доброго вечера! Я — ваша соседка. Ольгой кличут. Мамка вам молочка передала, да и я решила познакомиться сразу.

— Проходите. Меня Оливией зовут. А это мои дети: Иван и Марья, — пригласила она её в дом.

Глядя на Ольгу, девушка подумала сразу о Дарье. Такая же весёлая и слишком разговорчивая.

Из её весёлого щебетания Оливия узнала, что её семья содержит молочную ферму. Услышав ещё одно слово, которое девушке ой как напоминает её мир, Оливия уже призадумалась о Великом князе. Кто он?

Но она отодвинула этот вопрос и переключилась на интересующий факт наличия фермерского хозяйства.

Из всего повествования Ольги она узнала: если больше пяти коров в хозяйстве, — то ты уже фермер.

И уже пошлина берётся не за количество животины, а с фермы, и она меньше.

И выходило выгоднее сразу приобрести пять коров, чем одну. А молоко отвозят в город и сдают его молочникам.

«То есть, проблем с реализацией у них нет, а значит, у других есть возможность его переработать. И получается, молочный ассортимент у них, вернее всего, разнообразный», — сделала она сразу вывод.

Ольга предупредила, что Оливии придётся сразу вливаться в деревенскую жизнь, потому что начались полевые работы, а рук мало.

Староста велел через день уже выходить в поле. Он дал на решение бытовых вопросов им время, но немного.

— «Интересно, почему он сам не сказал? Забыл, наверное, или расстроился. Мужские руки уехали, а с женских — много ли возьмёшь?» — промелькнула мысль.

Поболтав ещё немного, Ольга ушла. Из всего разговора она поняла, что можно попросить помощь и у её отца — Акима.

Он поможет и с мужской работой, и с поездкой в город, но за небольшую оплату.

«Ну да, бесплатно только прыщ может выскочить на п..,» — усмехнулась она.

— Да уже вся деревня знает, что я без мужа, — рассмеялась Оливия, когда гостья ушла, сожалея, что ей пришлось покинуть дом из–за невестки. Глядишь, и сваты появятся на пороге!

— Нам кого попало — не надо, — серьёзно сказал Иван. Оливия только вздохнула, принимая правоту своего сына.

На следующий день у каждого нашлись дела. Оливия обследовала свой новый дом, а Иван убежал знакомиться с новыми товарищами и посмотреть: далеко ли речка и как обстоит дело с рыбалкой.

Марья присматривала за кролями: им тоже необходимо каждодневное внимание. И воду свежую налить, и корм обновить, и порядок навести.

Сейчас они с улыбкой вспоминали небольшие приключения с транспортировкой этих живчиков.

Мало того, что троих кроликов Иван в спешке разместил в небольшой корзине, где им было мало места, так они всё время старались вылезти из неё. Первое время их караулили по очереди, пока по дороге не приобрели три высокие корзины с крышками, обвязав верёвкой, чтобы те не выскочили.

И всю дорогу дети сами терпеливо убирали в корзинах и кормили своих домашних питомцев.

Осмотрев сарай, который был пригоден для содержания кролей, их выпустили. Дети нарвали травы и веток, разложив всё в углу.

— Теперь напрыгаются вволю и наплодятся, — степенно сказала Марья, осматривая их новое жилище.

От её интонации Оливия улыбнулась и обняла её.

— Хозяюшка наша! Только надо ещё им место под окрол сделать.

— Мам, я сам свяжу большую корзину, а пока можно эти поставить. Я придумаю, что можно сделать и из них, — предложил Иван.

Она только кивнула, отдавая инициативу в его руки. Уже зная, что он сделает всё сам и не забудет.

А дальнейший осмотр дома показал, что тут жила зажиточная семья: всё было сделано добротно и на века. Вернее, для себя!

Даже дорожка до сарая была выложена камнем.

«Жить им и жить, а у Триединого — свои планы на нас. Мы всё равно как пешки на шахматной доске», — Оливию вдруг посетили депрессивные мысли, и она присела на лавку.

И перед глазами промелькнула её жизнь.

Девушка отчётливо помнит, как шла растерянной по дороге, озираясь и не понимая, куда попала и где она.

А потом этот мир подарил ей и смерть, и новую жизнь. Чужая семья приютила её, помогла привыкнуть и смириться с новой реальностью. И она приняла их, как своих родных.

Она и не мечтала встретить такую сильную любовь, которая подарила надежду на дальнейшую счастливую жизнь.

И как всё было хорошо, что она даже уже мечтала о своих ребятишках, которые будут резвиться во дворе….

Но всё изменилось, словно кто—то нашептал, и она всё потеряла: любовь, спокойную и счастливую жизнь и свой дом.

— Нечего мокроту разводить и в уныние впадать! Не положены тебе эти слабости. На тебя смотрят двое детей, которых ещё поднять надо. Живые — самое главное! И дом есть. Правда, пока чужой, но обживёмся, и будет родным. Всё будет хорошо, — прошептала она, отгоняя наваждение.

За этот день они с Марьей разложили все вещи, убрались в леднике и сенях, которые были пустыми.

Оливия рассудила, что продукты забрали, чтобы они не портились в закрытом доме.

Пока они занимались одними делами, Добрыня хозяйничал у плиты.

Так пролетел её выходной — в трудах и заботах, и на следующий день утром она в компании Ольги вышла на работу в поле.

Как же прекрасно утро! Как хорошо дышится в поле, пахнущем землёй и зеленью!

Солнце поднимается выше, обещая хороший день. Безоблачное небо и необыкновенная тишина! Ни ветерка и ни одна былинка не качнёт головкой!

Но чувствуется, что простор неба и земли наполнен жизнью и движением.

Оливия ощутила, как сквозь неё проходят невидимые нити пространства, и она будто растворяется в них. Даже на миг все звуки исчезли.

Но вскоре её из этого состояния вывели громкие разговоры людей.

Она улыбнулась, чувствуя причастность к чему–то таинственному.

Будто сама природа дала добро на полевые работы, обещая хороший урожай.

И вот первый пахарь опустил плуг в землю. Лошадь, ведомая парнишкой, покорно сдвинулась с места, и первый пласт земли мягко откинулся в сторону. Первая борозда проложена!

Через некоторое время второй пахарь начал свой путь, за ним третий…

Когда они удалились на некоторое расстояние, в их слаженную работу стали вливаться и женщины, держащие лошадь под уздцы, впряжённые в борону.

Сегодня выдался безветренный день, и поэтому вслед за ними пойдут сеяльщики, разбрасывая семена в землю.

После них пройдут поле ещё раз бороной, углубляя семена.

Оказывается, пшеницу и рожь посеяли перед зимой, а сейчас пришла пора овса, льна, ячменя.

Но кроме своих полей обрабатывались и княжеские поля, отправляя туда опять же мужчин.

«Трудовая повинность во благо князя», — съязвила в душе Оливия.

И поэтому мужских рук не хватало, а заменили их, как обычно, женскими.

— Куда же без баб?! В игре её конный не словит, в беде — не сробеет, — спасёт: коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт! — вспомнились строчки из прошлой жизни.

По сравнению с прежней территорией пахотных земель в Лешаках, здесь было намного больше пашни.

По рассказам женщин, раньше с пахотой управлялись мужики и ребятишки, а сейчас — нехватка рук: вот и женщин выгнали в поле.

— Бабоньки, потерпите, я вам все огороды вспашу, — обещал староста.

Приходила Оливия вечером уставшей: хорошо, что хозяйство взяли на себя Марья и Добрыня.

Иван поутру умудрялся сбегать на речку и принести рыбы, ставя на ночь верши, которые они нашли в сенях, а затем бежал помогать в поле.

Ему доверили вести коня у пахаря, а Оливия со своей лошадкой шла с бороной после них.

— Ничего, засеем поля, а там и в лес пойдём по грибы и ягоды, — подбадривала она детей, но больше себя.