Остановить его выше моих сил. От одних его действий перехватывает дыхание и кружится голова, а когда его ладонь перемещается под чашечку лифчика и отгибает ее в сторону, обнажая мою налитую желанием грудь, мое сердце разгоняется, как реактивный мощный двигатель.

Паша отрывает губы от моей кожи и слегка отстраняется. Опускает взгляд и, обведя пересохшие губы языком, голодным взглядом следит за тем, как поглаживает большим пальцем округлости.

Ощутив, как под шершавой подушечкой перекатывается напряженная тугая горошина, тело до кончиков пальцев пронзает разрядом молнии, а низ живота до предела наполняется тягучей истомой. Шумно выдыхаю, запрокидывая голову назад, и зарываюсь пальцами в жестких волосах на темном затылке, притягивая его ближе.

— Без ума от тебя, — тихо хрипит, заводя мне за спину руку.

Одно движение, и моя грудь полностью обнажена, а уже через мгновение ее терзают влажные губы.

— П-Пашка, — выдыхаю заикаясь и выгибаюсь дугой, облокачиваясь руками на столешницу позади себя.

Не отрываясь от моей кожи, он рывком притягивает меня ближе за бёдра и заставляет обвить ногами его тело. Ощутив самой чувствительной точкой твёрдое возбуждение сквозь тонкую ткань спортивных брюк, я рефлекторно дергаюсь навстречу и издаю необъяснимых звук, похожий на тихое всхлипывание.

Он покрывает мою кожу поцелуями, проходится руками везде, где только может дотянуться. Снимает с меня распахнутое платье, которое давно бесполезно болтается на плечах, и оставляет меня в одних кружевных бикини.

За окном ранний летний вечер, при таком свете ему хорошо видно каждый миллиметр моей кожи, но сейчас я ничуть этого не смущаюсь. Просто не думаю об этом, потому что мой разум заволокло каким-то безумным желанием стать с ним одним целым. В голове гуляет ураган, сметая все мои мысли. Только влечение. Только одна потребность... В нем.

Его пальцы осторожно проходятся под узкой резинкой, вынуждая меня втянуть живот и перестать дышать. Отгибает край кружевного белья и оказывается там, заставив меня потеряться в пространстве. Содрогаюсь от волны приятной дрожи, отмечая внутри первые искры своего удовольствия. Руки слабеют и трясутся, сгибаясь в локтях, пока он ласкает меня в тех местах, к которым до него ещё никто не прикасался. Никогда не думала, что прикосновения могут быть настолько приятны, но сейчас мне хочется большего. Зайти с ним ещё дальше. Окунуться в эти новые ощущения, познать наслаждение от слияния человеческих тел и вместе дойти до вершины человеческих чувств.

— Клянусь, Колокольчик, теперь я тебя никому не отдам, — тянет меня на себя, сжимая сильными пальцами ягодицы. — Всех к черту! Одна ты нужна!

Обхватывает руками талию и пытается взять меня на руки, поясняя:

— Пойдем в комнату.

— Постой, — произношу, останавливая его, едва справившись с тяжелым дыханием. — Сегодня я сама. Обещаю, у тебя ещё будет возможность носить меня на руках, но только после того, как заживут все твои травмы.

— А ты умеешь мотивировать, Цветочек.

Мысли в голове давно перестали быть связными, есть подозрение, что мой мозг превратился в густую медовую субстанцию. Липкую и сладкую, в которой завязло жгучее желание. Только одно влечение и предвкушение того, что сейчас это случится.

Не совсем понимаю, как, не разрывая губ, мы перемещаемся на диван. Как становлюсь полностью обнаженной, лишаясь последнего элемента одежды. И как оказываюсь подмята под мужское тёплое тело, в полной мере ощущая его ответное желание.

Вновь накрывает ртом мою грудь, нежно и настойчиво скользит пальцами по внутренней части бедра, и я издаю жалобный стон, ощутив их в себе.

От его ласки ноги сгибаются в коленях, тело дрожит, а пальцы сжимаются в кулаки, царапая мягкий велюр.

— Я... — ловлю губами воздух, срываясь на частое дыхание, — я должна тебе сказать...

— Прошу, ничего не говори, — прижимается ко мне всем телом и утыкается носом в висок. — Я столько лет думал о тебе. Так хотел почувствовать тебя, что сейчас, наверное, умру, если услышу, что ты передумала.

— Глупый, — приподнимаю голову, чтобы найти и поцеловать его губы. — Я хотела сказать, что ещё... Что никогда... Что ты будешь первым.

Он замирает. Приподнимается на локти и смотрит мне прямо в глаза. Молча убирает у меня со лба взмокшие волосы и очень серьезно произносит:

— Я люблю тебя, Цветочек! С самого первого дня, как увидел солнечное небо в твоих глазах. И, честное слово, не понимаю, чем тебя заслужил, но больше никогда не отпущу.

Он говорит, а у меня по спине ползёт приятный холодок, и тело мгновенно покрывается мурашками. Сейчас я ещё больше хочу в нем раствориться, впитывая в себя каждое слово, сказанное с твердой уверенностью.

— Не отпускай. Только ты нужен. Хочу только с тобой.

— Обещаю, я буду осторожен.

Я киваю и зубами зажимаю губы, растягивая их в счастливой улыбке.

Он аккуратно раскрывает меня для себя и, ощутив внутри себя его твёрдое тепло, задерживаю дыхание на вздохе. Один рывок, и я тихо вскрикиваю. Распахнув ресницы, с силой впиваюсь пальцами в смуглые плечи. Резкая боль вышибает из глаз слезы, заставляя их скопиться в уголках.

— Ш-ш, Тише, — шепчет Паша, вытирая большим пальцем влагу с моего виска. — Расслабься, Цветочек. Ты слишком напряжена. Мы можем остановиться, если...

— Нет, — отрицательно мотаю головой, не дав ни себе ни ему возможности усомниться. —Продолжай.

Привлекаю Пашку к себе, и сама немного поддаюсь вперёд.

Он движется во мне медленно, позволяя привыкнуть к нему, и с каждым новым толчком наращивает темп, вызывая во мне новую волну удовольствия.

Бьюсь и извиваюсь под приятной тяжестью тела. Шарю руками по широкой спине в попытках найти то, за что можно зацепиться, чтобы вытолкнуть себя наверх. Внутри плещется целая палитра ощущений от взрыва гормонов. Тело вибрирует и звенит, утопая в незнакомом океане наслаждения. Его громкое частое дыхание смешивается с моими тихими стонами, сильная ладонь накрывает мою грудь и слегка сжимает. Новый глубокий толчок - и моя душа вырывается наружу, выворачивая меня наизнанку. Дергаюсь вперёд, как от мощного разряда, и пытаюсь сомкнуть дрожащие коленки, но зажатые между моими ногами спортивные бёдра, не позволяют мне этого сделать.

Лука.

Видеть Дину у себя дома, готовящей для меня и на моей кухне - выше пределов любого терпения. Никогда не думал, что запах борща окажется самым мощным приемом соблазнения.

Хотя, кого я обманываю.

Дело тут вовсе не в запахах , а в близости голубоглазой девчонки, при виде которой у меня каждый раз крышу смывает основательно.

Сегодня Цветочек в моих руках по собственной воле. Обнаженная. Отзывчивая. Чувственная. Ласкает нежными пальчиками, целует на протяжном вдохе и теснее жмётся к моему телу. И это до одурения кайфово. До ломоты. До ядерного взрыва внутри, оставляющего приятный озноб по всему телу.

Мои ладони скользят по бронзовой загорелой коже, изучая каждый миллиметр ее тела. Избавившись от одежды, припадаю губами к молочно-розовой груди, к которой никогда не прикасались даже солнечные лучи, и ощущаю охренительно сладкий вкус сливочного наслаждения на языке. Почти рычу от удовольствия, сминая пальцами бёдра.

Она обнимает меня с не меньшей страстью. Откидывает голову, пальцами впивается в плечи, притягивая к себе.

Держусь из последних сил, чтобы не взять ее прямо на кухне, но справившись с собственным самообладанием, приказываю себе остановиться и добраться хотя бы до дивана.

Осторожно спускаю за чёрные лямки кружевное белье с точеных бедер, освобождая своему взгляду и рукам место, где четко видны границы загара. Раздвинув ноги, скольжу пальцами по розовой, гладкой коже, лаская и изучая. Ловлю ртом тихие всхлипы и сам растворяюсь, теряясь на тонкой грани безумного удовольствия.

Не хочу думать о том, что существует в этом мире кто-то, кто мог позволить себе делать с моей девочкой то же самое. Серов постоянно твердил про девственность, но он, как и я, не мог знать наверняка. Поэтом, когда она сама признаётся мне в этом, я задыхаюсь от мысли, что она впервые решилась на это со мной. И внезапно злюсь на самого себя, что позволял этому уроду прикасаться к ней.