Ты никогда не теряла самого близкого человека, Цветочек...

Стоит только вспомнить реакцию Луки на Александра Владимировича, как сомнения во мне начинают активно ворочаться, требуя во всем разобраться.

Сейчас ничего в моей голове не клеится и мысль, что я что-то неправильно расценила, не даёт мне отпустить эту ситуацию. И если есть хоть призрачная надежда на то, что бы найти в поступках Паши смысл и понять причину его гнева, то я должна это сделать. Моя бабушка лучше всех умеет разбираться в людях, но неужели в этот раз она ошиблась? Или ошиблась я?

Я знаю, кто мне может в этом помочь, но бабушка вернётся с дачи только через два дня, а я не намерена столько ждать. Поэтому на всех парах бегу к себе в комнату и наспех закидываю в сумку все необходимое.

Лука.

Утром, придя в зал, первым делом надеваю перчатки и принимаюсь наносить привычные удары, врезаясь кулаками в боксёрскую грушу.

Держу темп и среднюю дистанцию, отрабатывая точность и силу удара, до тех пор, пока в голове не всплывают идиотские воспоминания вчерашнего вечера.

Кретин!

Руки начинают работать быстрее и звуки ударов в пустом зале становятся громче, ударяясь эхом о стены. Увеличиваю темп, частоту и силу, чтобы поскорее сдохнуть и перестать чувствовать то, что творится внутри.

Чтобы перестать думать о том, что сам все уничтожил, лишив себя возможности чувствовать рядом девчонку, о которой не переставал думать все семь лет. Рубанул все свои шансы сделать невозможное возможным, превратившись в чокнутого беса у неё на глазах. Лучше бы я и дальше вспоминал солнечное небо в ее глазах, глядя на фотографию, чем видеть там боль и разочарование, которые вчера сам в них поселил.

Уже ощущаю, как по лбу и вискам ручьём стекает липкий пот, но это меня не останавливает. Выпрямляюсь и с остервенением продолжаю вколачивать кулаки, с хрипом выдыхая из легких воздух.

Проще чувствовать усталость до ломоты, чем боль. Чертовскую боль, которая поселилась в груди, словно из неё вырвали все живое.

Нахожусь в каком-то абстрактном состоянии, где слышу только голос Колокольчика, который жжет вены и делает мою тренировку максимально интенсивной и беспощадной.

«Ты никогда не сможешь справиться со своим гневом.»

Удар.

«Ты создан, чтобы все крушить и ломать.»

Смена рук. Еще удар.

«Только все рушишь.»

И нескончаемая череда, не меня высоты и положения.

Как ты права, Цветочек! Чертовски права. И я только сейчас понял, какой будет дерьмовой эта жизнь без тебя. Только ты меня спасаешь и вытягиваешь из этой зависимости, с которой я живу много лет. С этим гребаным чувством одержимости, с опасным и разрушающим чувством мести, которое никогда не приносило мне радости жизни, в отличии от тебя. Ты мой свет в этом темном мире, который я погасил.

Но теперь ничего невозможно изменить. Нельзя отмотать время назад и исправить ошибки. Эта машина нам неподвластна, даже если забраться на центральную башню и переломать там все стрелки часов.

Перед глазами непонятная пелена, но даже сквозь неё, я краем глаза замечаю, как в зал размашистым шагом входит сын Козыря.

Бросает сумку на пол и роняет свою задницу на край октагон, облокотившись спиной на сетку.

Откинув голову, смотрит на меня какое-то время, а потом резко спрыгивает и ловит руками грушу, которая, как качель, раскачалась от моих бешеных ударов.

— Отец не говорил, что мне придётся тренироваться с психом.

— Что? — хмурюсь и стираю с лица капли пота, возвращаясь в реальность. — В следующий раз рекомендую не подходить так близко, когда я работаю. Может и в лоб прилететь.

— Не кипятись, у меня все в порядке с реакцией! А вот у тебя, видимо, проблемы с головой, — усмехается Тема. — Ты реально не в себе. Только не говори, что все из-за той бабы, к которой ты вчера сразу после тренировки сорвался?

— Не твоё дело!

— Значит, угадал, — смеется пацан и отходит обратно, усаживаясь на край октагона, свесив ноги. — Неужели она стоит того, чтобы так загоняться?

— Сказал же, не твое дело! — срываю с рук перчатки, беру с лавки чистые боксерские бинты и бросаю парню. — На вот. Намотай пока лучше, чтобы костяшки не вылетели.

Ловко поймав, разворачивает их и начинает умело накручивать на пальцы, продолжая доставать меня своим разговором:

— Девушки - вещь переменчивая. Не будет ее - будет другая.

— Разве я похож на того, кто нуждается в советах шестнадцатилетнего сопляка?

— Мне семнадцать, — спокойно поправляет, не прекращая обматывать кисти. — Неудивительно, что мой отец сбился со счета. Хорошо, что хоть имя мое пока помнит.

— Не меняет сути. Я не собираюсь с тобой обсуждать свои проблемы.

— Как скажешь, — лениво пожимает плечами и, закрепив последний край, спрыгивает на пол. — Тогда, готов приступить к тренировке, тренер. Если у тебя ещё остались на это силы.

Сын Козыря с первой встречи дал понять, что он парень не из робкого десятка. Достаточно самонадеянный и гордый, благодаря статусу своего отца. Принимающий позицию лидера и не уступающий ни в одном споре. За эти три дня я успел прощупать его возможности, и, готов признать, что Тема имеет неплохую спортивную базу, отличаясь от других папиных сынков, своей выносливостью, силой и стремлением к победе. Не жалея себя, готов изнурять себя долгой тренировкой, просто для того, чтобы не показаться слабым в глазах других. Вчера я встал с ним в спарринг, чтобы убедиться, что этот пацан не умеет сдаваться. Из него можно вырастить отличного чемпиона, потому что, не смотря на боль, он отказывается стучать по матам и до конца пытается изменить положение в свою сторону, находясь в болевом. Ему неважно, что я имею куда больше знаний, силы и опыта. Он стремится меня догнать, и я не удивлюсь, если когда-нибудь мы выйдем на ринг с равными силами. И я, как тренер, заинтересован в этом не меньше.

Спустя полтора часа силы окончательно меня покидают и, завершив тренировку, принимаю душ и наливаю себе кофе, чтобы хоть как-то взбодриться. Заметив, что Артём ждёт меня в холле, беру бумажный стакан с собой и двигаю к выходу.

Ближайшие три часа я совершенно свободен, все остальные тренировки сегодня стоят на вечер, поэтому я планирую ехать домой и хоть немного выспаться. Сегодняшней ночью мне было не до сна. Сначала Жуля с дотошными вопросами, потом Козырь со своими звонками и нравоучениями, которые никуда мне не уперлись, а остальное время я увлечённо занимался самоедством, проклиная себя за то, что не смог сдержать себя в руках.

— Забыл сказать, — отзывается сын Шефа, толкая входную дверь, — Отец просил передать, что ждёт тебя сегодня вечером. Что-то важное.

— Понял, — сухо отвечаю и цепляюсь взглядом за подозрительный чёрный внедорожник на пустой стоянке возле моего нового зала, который Козырь предоставил мне для тренировок.

Кстати, своими размерами вполне сойдёт не только для зала, но и для бойцовского клуба. Мне одному тут места под завязку за уши, поэтому я хочу предложить ему сдать половину здания в аренду под другие единоборства, чтобы хоть как-то окупалось его существование. От меня он деньги брать отказался, намекнув на то, что я отрабатываю их сам, тренируя бойцов. Может, тогда хоть идеей моей воспользуется, чтобы отбить затраты.

—Ты на чем? — спрашиваю пацана, заметив, как из чёрного джипа выходят двое и направляются к нам. — Эти не за тобой?

— Отец обещал кого-то прислать, — отвечает, пожимая плечами, — но этих, впервые вижу.

— Ясно! — незаметно вкладываю в его руку ключи и толкаю парня в плечо. — Вали обратно в зал, если через десять минут не вернусь, звони отцу!

Делаю шаг навстречу к незнакомым и, сделав выпад, едва не пробиваю одному хук справа, когда тот резким движением достаёт что-то из внутреннего кармана ветровки. К моему везению, я неплохо выжал себя за последние два часа и реакция притупилась, потому что в следующую секунду у меня перед носом мелькает красная ксива и грубый голос оповещает меня о нежеланном визите: