— Ева, сумеешь? — Крис тоже опустил Марику на каменную поверхность.
Илва обливалась слезами злости и обиды, сидя на коленях перед Клеманом, и, всхлипывая, с надеждой смотрела на Еву. Та отвела взгляд в сторону. Всё, больше ничего объяснять не надо. Но она всё-таки буркнула:
— Я сейчас даже ПП в руках не удержу, разве что лучевик…
— Дай мне, — угрюмо сказала Илва. — Я не собираюсь сидеть и ждать, пока нас всех… — Голос всё же прервался в сип. Но, сглотнув, женщина-оборотень твёрдо сказала: — Мой ПП давно разряжен.
Они подтащили раненых оборотней и женщину, так и не пришедшую в себя, ближе друг к другу и приготовились к последнему бою.
Тёмная туча медленно приближалась к ним, такая громадная, что несколько колонн оказались для солдат низкими. Шли не однородно — всех уровней вперемешку. Им даже стрелять не придётся — скинут в пропасть под краем храмового выступа — и…
Илва вскрикнула. Оглянувшись следом за ней, ошеломлённые Крис и Ева с недоверием проследили, как белый шлюп приземляется прямо за их спинами. Он ещё не остановился, но дверца уже распахнулась, и с порога спрыгнул «их» белоплащик. За ним те же двое, что несли недавно Остарджи в шлюп. Они подбежали к последним солдатам Единого мира и, ни слова не говоря, подхватили раненых, не гнушаясь, к изумлению Евы, помочь даже оборотням. Крис обнял Еву за талию и помог бежать к шлюпу.
Когда дверца глухо шлёпнула, отрезая их от вражеской армии, заполняющей пространство храмовой площадки, когда вторая дверца изолировала их от атмосферы этой планеты, Ева, которую всё ещё держал Крис, повернулась к «их» белоплащику спросить:
— И что это было?
Тот посмотрел на неё бешеными, потемневшими в искусственном освещении синими глазищами и, отчётливо с трудом сдерживаясь, отрезал:
— Если бы я сам понимал, зачем надо было забирать всю вашу свору дохлых псов!
— Не плюй в колодец! — рявкнула в ответ Ева и закашлялась от слишком резкого возгласа: передышала пылью. Крис встряхнул её и, чуть отвернув голову, чтобы никто не видел, что он заговорил, тихонько, на грани безумного смеха посоветовал:
— Помолчи хоть сейчас…
— Что значит — «не плюй в колодец»? — сжимая кулаки, агрессивно осведомился эльф.
— Пословица такая есть на Земле, — охотно объяснила Ева, потирая нос, чесавшийся от грязи — с намёком, что вот-вот чихнёт. — Полностью она звучит так: не плюй в колодец — пригодится водицы напиться. Ну, чего встали? Показывайте, где разместиться нам тут.
Он промолчал и только простёр руку, указывая на довольно тесное помещение, которое сейчас выглядело полупустым, а оттого слишком и печально просторным: мест-то для пассажиров — около двадцати. А даже самих эльфов, включая «их» белоплащика, оказалось всего пятеро. Двое — тех, кто помог с Остарджи и ранеными. Ещё двое из них сидели за управлением — на всякий случай, если подобьют одного из них. Рядом с правой стеной висела закрытая спецкапсула-подвеска с лежащим в ней Остарджи.
Ева первой шагнула к пассажирским креслам и помогла Илве и Крису: боковые кресла надо было развернуть и несколькими движениями (для опытных в этом деле) превратить их в капсулы, после чего втащить вовнутрь раненых оборотней так, чтобы они и пошевельнуться не могли до того, как их переправят внутри корабля в жилые отсеки или (в лучшем случае, естественно) сразу в медотсеки. «Их» белоплащик промолчал, глядя на действия солдат Единого мира. Илва метнула в него осторожный взгляд и, помявшись немного, включила в капсулах режим подачи белково-стерилизующей атмосферы, которая должна очистить открытые раны оборотней.
Белоплащик проследил за неприятными ему пассажирами и только было повернулся сесть ближе к космолётчикам, как наверху — там, куда шлюп стремился, раздался потрясающий взрыв. Потрясающий — значит, шлюп едва не перевернуло вверх тормашками от отдачи. Белоплащика чуть не размазало, швырнув в стену, — Крис поймал его и удержал: он буквально ударил эльфа вбок, сбивая с полёта к стене, а затем придавил упавшего к сиденью пассажирского кресла.
Когда шлюп выровняло после резкого виража подальше от взрыва, успевшие пристегнуться солдаты Единого мира (из тех, что оставались в сознании) сумели переглянуться, а потом оквадратили глаза, уставившись на космолётчиков. Один из эльфов выразительно и с ощутимым гневом принялся выговаривать что-то явно нехорошее — мягко говоря, причём не обращая внимания на присутствие в салоне важной персоны в виде того самого белоплащика. Ругался, что ли?.. Тот, изумлённый, встал с соседнего с Крисом кресла и пошёл было к ним. И остановился, опустив голову.
Ева нетерпеливо прижала ладонь к толмачу-импланту, введённому в область над ухом. Почему толмач не переводит эльфийский? Сломался? Или не рассчитан на эльфийскую ругань от души?.. «Их» белоплащик стоял чуть впереди от неё, и вся его внезапно согбенная фигура выражала такое отчаяние, что она догадалась и без толмача: взорвался тот самый корабль, к которому они летели!..
В полной тишине, воцарившейся в салоне шлюпа, она вполголоса сказала:
— Кажется, мы стали вашей удачей.
— Это издёвка? — не оборачиваясь к ней, спросил он.
— Констатация факта. Вы остались живы, вернувшись за нами.
Их краткий диалог был заглушён включённым в кабине космолётчиков эфиром, который звучал трансляцией из ада: визг и вопли страшных тварей как-то гармонично смешивались с продолжающимися взрывами, треском и грохотом… Ева сидела, равнодушно прислушиваясь к звучащей какофонии и оценивая ситуацию: мощности шлюпа-перевозчика не хватит, чтобы прорваться через орбитальный слой планеты в космос. А если бы и прорвались… Мощности шлюпа вряд ли хватит на выход в гиперпространство, позволяющее пересечь необходимое расстояние в считаные дни, а не в долгие годы, как было в Едином мире раньше, когда пассажиров приходилось замораживать для перелёта.
В следующий миг ей пришлось напрячься, как и Крису с Илвой: космолётчики быстро отключили свет в салоне, оставив светящимися пульт управления, и принялись — явно вручную — резко и непредсказуемо маневрировать, скользя внутри месива погибших кораблей и их обломков, которые беспорядочно мотались по орбите
Внезапно и пассажиры, и космолётчики подпрыгнули на креслах.
— … Я крейсер «Земля-379»! Я крейсер «Земля-379»! — монотонно выкликали с орбиты планеты.
— В какой он точке?! — бросился белоплащик к космолётчикам.
— Вокруг него защита, которая рассеивает все сигналы! — откликнулся оживившийся пилот, который после первых же слов землянина повключал явно все радары, обыскивающие орбиту. — Кажется, он надеется, что ангел жив и сумеет найти его!
— Мы можем привести Остарджи в себя? — спросил, не оборачиваясь, второй пилот.
— Вряд ли, — сухо ответил «их» белоплащик. — Его сознание сейчас переброшено на ангельскую базу, где он и берёт силы для восстановления.
— Ева? — вполголоса спросил Крис, а Илва, побледневшая от напряжения и страха, обернулась к ней с такой надеждой, что женщина закусила губу. Ну не надо так верить в её возможности, не надо! Тем тяжелей разочарование…
Шлюп-перевозчик тряхануло. Скрежета его при «поцелуе» с проплывающей махиной пассажиры не услышали лишь потому, что стены судна бронированные…
— Что значит — Ева?!
Когда это «их белоплащик» успел переместиться к трём креслам с землянами и оборотнями? Сейчас он всего лишь опасно опирался на спинки пассажирских кресел, нависая над Евой, что её раздражало: свалится ещё на неё при первом же рывке шлюпа!.. А когда шлюп выпрямился, уходя от нового столкновения, да ещё под защиту следующего взорванного корабля, чтобы не быть подстреленным с юрких, внезапно выскакивающих отовсюду катеров, эльф вцепился в плечо женщины и злобно затряс её.
— Почему — Ева, когда мы заговорили об Остарджи?! Я же понял, что ваши коллеги в чём-то надеются на вас!
— Зато я не уверена! — зарычала в ответ Ева. Шлем маскхалата мешал, и она чуть приспустила его назад, даже в этой ситуации морщась от грязи на голове. — Они думают, что я могу послать сигнал крейсеру или сделать что-то иное, если мне помогут встать к капсуле с Остарджи!
