Мужчины, стреляя из гранатомётов и ПП, пока не подпускают к обрыву катера, чьи пилоты оказались слишком трусливыми.

Значит, можно посмотреть, что с Остарджи.

Она подползла к нему, сидящему, словно йог. Так, крылья сложить сумел — значит, не так страшно и ранен.

— Дай посмотреть, что с головой! — скомандовала Ева, чуть не вопя ему в ухо.

— Как ты… — начал Остарджи, но взрыв разорвавшегося снаряда слева заглушил вторую половину фразы или вопроса.

Ева поняла. Перед его глазами она показала открытую ладонь, которой будто притрагивается к чему-то, а потом, снова склонившись к его уху, прокричала:

— Заветный камень!

Он кивнул и после этого движения вдруг повалился набок. Ева поразилась: вот прямо сейчас не было ни единого луча в их сторону, ни единого огнестрела! Потом сообразила — держался из последних сил. Снова оглянулась на мужчин. Те продолжали обстрел. Илва, ожившая благодаря наушникам, металась между Клеманом и Марикой, время от времени с тревогой посматривая в сторону одиноко торчащей колонны, возле которой также в одиночестве остался беспамятный Рууд…

Ева вынула свою аптечку, в которой сохранились лишь кровоостанавливающие средства, и, продезинфицировав все найденные раны на голове Остарджи, быстро залепила их био-пластырями, благо голова у него бритая, как у всех ангелов-хранителей… Остальное — сделают позже врачи. Сейчас главное — остановить кровотечение.

Мужчины продолжали прицельный обстрел катеров, реющих перед ними, действуя в основном уже только миномётами.

Убедившись, что с мужчинами всё в порядке, Ева короткими перебежками, из одного дымного облака в другое, кинулась к колонне.

Долго бежать не пришлось, и как же она обрадовалась, когда увидела ползущего ей навстречу Рууда!.. Она прыгнула к нему лечь рядом и быстро замотала ему уши рваньём от его же маскхалата, обернув ткань вокруг головы и сумев заглушить непрекращающийся вой сирен. Рууд благодарно глянул на неё, а она кивнула ему, после чего волоком, за плечо маскхалата, потащила его по полу, счастливая уже оттого, что пол здесь почти без трещин. Рууд пока даже не подозревал, почему необходимо присоединить его ко всем ребятам. Но Ева горячо надеялась, что правильно поняла странное поведение белоплащика: он вызвал на помощь своих! Ведь на орбите вокруг планеты крутилась целая эскадрилья военных звездолётов… Если половину не посбивали… Во всяком случае, своего пилота она не дозвалась ещё раньше…

А пыль и мелкий камень продолжали шипеть и взвиваться от обстрела с летающих вокруг катеров. Ева резко приподнялась на локтях: показалось — или Илва закричала в самом деле?! Нет, слава Богу, всё с ней нормально — женщина-оборотень только что пригнулась в сторону от свистнувшего по полу боевого луча.

Подтащив Рууда к ангелу-хранителю, она жестами велела оборотню лежать и не двигаться. Да, здесь опасней, но именно сюда может подлететь космическое судно эльфов. Место довольно просторное, и есть возможность безопасного приземления — под защитой двух гранатомётов. Итак, расклад пока таков: она и Илва охраняли по двое раненых, в то время как мужчины отбивались от вражеских катеров, атакующих обрыв.

Мужчины внезапно оживились и принялись действовать более энергично. Что это с ними? Ева подползла к ним и вгляделась в облачное море взрывов, в просветах которых мелькали катера противника. Ага!.. Вон что!..

Единственные гранатомётчики на краю обрыва вовсю очищали путь для белого (и здесь белоплащик!) орбитального шлюпа-перевозчика эльфов! Ева оглянулась на своих раненых, а потом вползла в пространство между мужчинами-гранатомётчиками. Если дело так поворачивается, можно не пожалеть своих сил.

— Крис! — резко крикнула она, забыв, что сослуживец тоже в наушниках. — Слева!

Крис мгновенно повернул гранатомёт налево. Две секунды — и из облаков вылетел вражеский катер Один-единственный выстрел — и судно рухнуло в пропасть.

Ева толкнула белоплащика под локоть и крикнула:

— Прямо — на двадцать минут!

Тот, ничего не понимая, уставился вперёд, в названную координату.

Крис стрелять сам не стал: эльф должен довериться Еве, которая на всю катушку включила восприятие чужих — и отслеживает их появление из маскирующих облачных завес. Стрелять-то не стал, но на всякий случай приготовился, если белоплащик лажанётся — и с непривычки промажет.

Но эльф — при всём своём высокомерном скептицизме — всё же дёрнулся. Меткий выстрел — граната взорвалась в корпусе выскочившего из облаков катера.

Шлюп-перевозчик опустился на храмовую площадку. Пришлось закрываться от взвившейся строительной пыли. А когда она опустилась, белоплащик кинулся к ангелу-хранителю. Одобрив его порыв помочь, Ева бросилась к Рууду — Илва уже поднимала тяжеленного Клемана, а Крис насторожённо озирался, крепко прижимая к себе Марику.

Наёмники пошли было к шлюпу — и оцепенели, окаменели от неожиданности: из шлюпа выскочили два белоплащика, из рук того задаваки перехватили Остарджи и бегом потащили его к овальной дверце. Остановил же шестерых бойцов неожиданный, даже невероятный момент: «их» белоплащик, последовавший за ними, едва влетев в шлюп, вручную закрыл дверь — за собой! Даже не взглянув на людей и оборотней, которых оставлял на верную смерть!

Пронзительный волчий вой прорвал даже продолжающийся рёв сирен. Илва стояла, пошатываясь под весом Клемана, смотрела на шлюп и плакала, посылая в глухую мглу отчаянный крик и забыв, что не обернулась в волчью ипостась. Крис и Ева переглянулись.

— Сможешь докричаться до Остарджи? — бесстрастно спросил Крис, поправив наушник. — Он не даст им… — и уже безнадёжно прервал он собственную фразу.

— Он без сознания, — сквозь зубы процедила она.

— А ты… — глухо начал он и тут же покачал головой. — Ты помогла им…

Да, именно что. Помогла расчистить путь для шлюпа-перевозчика, после чего белоплащики хладнокровно оставили их… Она поняла, что повторяет про себя одно и то же: «Оставили… Оставили…» В душе — ни единого чувства. Опустошение. Как будто внутри сожгли всё дотла. Один пепел — такой же серый, как пыль повсюду.

Она вспомнила, как осторожно тянула руку прикоснуться к Заветному камню ангелов. Как, дотронувшись до него, не отдёрнула ладонь, как ожидали все, кто заметил почти кощунственный жест в главном храме ангелов-хранителей… Вспомнила — и сила камня вскипела в её жилах, наполняя новой мощью взамен потраченной на время помощи тем, кто в ней нуждался. Ева, бережно опустив в пыль безучастного из-за безнадёги Рууда, сжала кулак и вытянула руку вслед уже пропавшему в бегучих облаках шлюпу.

— Я проклинаю тех, кто бросил беспомощных! Я проклинаю позорной смертью тех, кто совершил предательство! Если только они не вернутся… Если они не вернутся!..

Проклятие ангелов вызовет в белоплащиках чувство стыда. Должно вызвать… Если это чувство перевесит их же чувство самосохранения, они прилетят назад. А если не прилетят — проклятие останется на них в виде клейма, которое увидят на них ангелы-хранители. Эти молчать не будут, хотя сами эльфы совершённое предательство предательством не считают. Для них это всего лишь избавление от лишнего груза — необходимая жестокость в условиях войны.

На посланное к шлюпу проклятие Ева потратила всю мощь, которую ей дало воспоминание о Заветном камне, — то есть последний резерв для последних минут жизни. Крис смотрел в небо — туда, где скрылся в облаках шлюп-перевозчик. Поэтому не видел, как Ева пошатнулась от слабости, но, переступив, вновь утвердилась на ногах.

Вражеские катера ринулись следом за шлюпом, постепенно растаяв в облаках.

Неведомый рёв стих.

— Чёрт… — прошептал обернувшийся на храмовую площадку Крис.

Ева оглянулась. Пылевые облака медленно оседали, и сквозь них было видно, как движется к краю обрыва нечто тёмное, пятнистое в мути. Вражеские солдаты… И не в одиночку, а стеной… Они перешли в храм через последний невзорванный мост и не спеша, с осознанием, что последние защитники храма теперь никуда не денутся, двигались к краю обрыва, который до сих пор был им недоступен.