Почему это страшное существо начало тащить силу с Клемана? Ведь рядом валяются обездвиженные им же эльфы! А они посильней будут!

Ответом на этот вопрос — вскрик Рууда, перерезавший хрипы Клемана. Приглядевшись, Ева увидела, что вторая рука-палка существа направлена на Рууда! Понять легко, что неизвестное существо тоже пострадало — от выпущенных «вчера» по нему торпед. И сейчас ему нужны силы, чтобы восстановиться. Да, эльфы — здоровые и сильные. Так что, пока их пробьёшь… А оборотни недавно были ранены. И пусть выглядят уже вполне излечившимися, до полноценного здоровья им далеко…

Третья рука-палка выдвинулась из светящегося голубоватого столба — и упала на Нааг-Ши, лежащего в противоположном от оборотней углу! Тот сначала слабо взвизгнул, чуть только «рука» уткнулась в него, потом только шипел, но так бессильно, что его продолжали заглушать даже стоны Рууда…

Ева сделала шаг и нерешительно остановилась, не понимая, что надо сделать. Потом ахнула: следующим стал Марцель! Голубоватая палка упёрлась в его грудь! Марцель лежал ближе всех к ней, а потому она заметила, что ткань скафандра при этом тыке чуть смялся, будто существо по-настоящему ударило его в грудь — копьём.

И вспомнилось состояние двух трупов, бывших на том вельботе — плохо очищенные скелеты под теми же скафандрами, настолько жадно их «выпили»…

«Почему он не обращает внимания на меня?! — яростно закричала Ева, когда пятая палка вонзилась в грудь одного из эльфов, имя которого она плохо запомнила. — Я стою в трёх шагах от него, а он!.. Почему он убивает только их?!»

«Потому что ты под моей защитой! — холодно отозвался Остарджи. — Забудь обо всех! Иди к Эррамуну, пока они ещё живы!»

«Почему к нему?! — в новой панике закричала Ева, отчётливо понимая, что следующей жертвой возможного паткси как раз и будет Эррамун. — Что он может сделать?! Что я должна сказать ему, чтобы он!..»

«Ты должна взять его за руку, Ева!»

Бросаясь к «своему» эльфу, лежавшему чуть дальше, чтобы схватить его за руку, Ева даже в панике не удержалась от логичного вопроса: «Но что он сумеет сделать, если я не могу использовать его, даже как энергодонора?! То есть что сумею я?!»

«Забудь, Ева! Теперь ты проводник для него! Держи его за руку — и он тоже будет слышать меня! Быстрей, Ева!»

Переспрашивать она не стала, как и уточнять, с чего это Остарджи так решил. Легче было выполнять приказы уверенного в себе ангела, чем думать и сомневаться.

Поднять Эррамуна на ноги даже в невесомости было трудно: падая, он запутался в общем тросе. Так мгновенно оценила его положение Ева. Но, едва она крепко вцепилась в его руку, он, только что вяло двигавшийся в попытках приподняться, вдруг замер, а потом стремительно оттолкнулся от пола и парой движений, чуть ли не играючи, вызволил себя из нечаянной ловушки. Ева снова чуть не ахнула, когда почуяла, как Остарджи перекачивает громаднейшие силы через неё — по рукам — в Эррамуна. Почуять было несложно: она будто погрузилась в некий водоём так, что на поверхности воды торчала лишь её голова.

За это же время существо достаточно впечатляюще видоизменилось.

Держа Эррамуна за руку, Ева постоянно оглядывалась на него. Боялась потерять его из поля зрения, потому как наверняка противник может и ей самой устроить нечто, что потом откликнется болью, а то и смертью. Хотя и сомневалась в том, что сумеет противостоять ему. Но, тем не менее, вскоре её наблюдение превратилось в созерцание процесса — чего-то подобного, что делают скульпторы со своим материалом, например, с глыбой мрамора: из голубоватого столба начало постепенно вырисовываться что-то вроде живой и даже вроде как человеческой фигуры. Даже появились признаки одежды!.. Сначала было тяжело определиться, кто именно возникает из безголового столба, но Ева то и дело пыталась рассмотреть врага, жмурясь или быстро хлопая глазами, потому что фигура была, но от визуального наблюдения ускользала.

Эррамун встал рядом.

«Преградите ему путь к донорам! — рявкнул Остарджи. — Иначе он убьёт всех!»

«Но как? — спросил эльф, быстро обойдя Еву, чтобы взяться за гранатомёт правой рукой. — Как это сделать?»

«Надо ударить его чем-то металлическим».

В очередной раз оторопев, Ева открыла было рот напомнить, что она уже стреляла в существо гранатами — и ничего не получилось. Но вовремя вспомнила, что стреляла она под опустевший лист: существо успело сбежать из-под обстрела.

То, что Эррамун, прямо говоря — психовал, было ясно уже по тому, что хоть и тащил он Еву за собой, но постоянно старался закрывать её собственным телом от существа, едва то шевелилось на месте. А тем временем…

Молчаливый Клеман безвольно валялся на уровневом полу крейсера, и его лишь потому не относило в сторону потоками космического ветра в невесомости крейсера, что он, как и остальные, всё ещё висел на общем тросе.

Рууд, как видела это Ева, даже не пытался больше хрипеть, потому что явно берёг последние силы — или сил на издавание звуков уже не оставалось. Но по его едва уловимым движениям можно было догадаться, что оборотень ещё жив.

Песчаник Нааг-Ши всё пытался уползти подальше от мучителя, но тот легко вдёргивал его ослабевшее тело на расстояние, удобное ему для выкачивания сил…

Крис вообще поначалу свернулся калачиком, а потом словно заснул, свободно раскидав руки-ноги, и не подавал признаков жизни.

Марцель, поначалу застонавший (существо — видела Ева — не брало силу, а грубо выдирало её из живых), скрючился на полу…

Третий эльф лежал на спине, полностью раскрывшись: кажется, он оказался самым слабым среди своих товарищей, и существо легко (Ева это видела!) тащило из него последние силы.

Четвёртый… Ева вскинулась: Остарджи прав! Четвёртый эльф лежал так, что между ним и существом-вампиром вздымалась выломанная силой взрыва овальная дверь одного из отсеков! Существо время от времени поворачивало к нему постепенно формировавшуюся голову, но не пыталось запустить в него свою палку-щуп (или жало?). Оно просто знало, что ещё одна жертва находится за этой преградой для него, и проверяло, на месте ли она. И явно рассчитывало, что, покончив с «выпиваемыми», легко доберётся и до четвёртого эльфа.

Пока Эррамун и Ева продвигались к существу, ощутили, что идти приходится как будто против ветра: существо, уже с шеей и головой, то и дело поглядывало на них двоих и, вероятно, невидимо делало такую преграду, что упруго сопротивлялась двоим идущим к нему: идти приходилось, проталкиваясь… Ева же уже догадалась, что в первую очередь надо перестать разглядывать своих и отчаянно жалеть о них. Иначе на жалость уйдут все силы, а они, судя по всему, в будущей драке с этим противником очень даже понадобятся.

А сосредоточившись только на нём, обнаружила, что надо было присматриваться раньше! Голубоватый столб не только лепил самого себя, пожирая огромные силы с живых, но ещё и создавал защиту вокруг себя! Впервые заметив внезапную аномалию, Ева просто не поверила глазам. Но вокруг фигуры существа и впрямь появился и постепенно укреплялся прозрачный шар со всполохами по собственной поверхности — в виде бегучей волны искр.

Дошли до шара, и Ева осторожно подняла свободную руку, чтобы коснуться его. И шарахнулась в сторону, когда шар взорвался множеством тонких и белых рук-палок, превратившись в свирепого морозного ежа. Впрочем, не только шарахнулась. Толчка не почувствовала, потому что «шипы» не коснулись её, но они же будто выстрелили силой, по впечатлениям — тугими водяными или воздушными струйками, — и именно так отшвырнули бы её далеко назад, не держись она и Эррамун за руки.

«Эррамун, быстрее! — закричал Остарджи. — Мне очень неудобно передавать тебе силу через проводника! Ещё немного — и я буду не в состоянии…»

И замолчал.

— Он слабее, чем этот?! — поразился Эррамун, неловко одной рукой манипулируя гранатомётом. — Наш ангел слабей?!

— У Остарджи всё ещё травмирован позвоночник, — напряжённо напомнила Ева. — А главный путь силы именно по позвоночнику! Эррамун, он отступает — стреляй! Сбежит!