Старая кляча задыхалась и кряхтела, ей было сложно перенести даже небольшой вес девушки, её тонкие как камышовые стебли ноги стряслись и всё норовили сломаться, а её хозяйка с яростью подгоняла старушку, желая быстрее войти в город.

Целая улица была в огне, деревянные перекрытия и крыши домов, прилавки, телеги, люди… Всё было в огне. Почему-то эта сцена показалась Марике уж больно знакомой. Древесина хрустела и иногда обламывалась, заваливая целые здания, которые с грохотом разлетались каменными кусками по земле. Горожане сновали туда-сюда с ведрами, пытаясь спасти хотя бы часть своего имущества, что получалось у них с переменным успехом, однако никто не приближался к самому центру опаленной улицы.

Марика оставила бедную скотину, привязав ту к столбу, и бесстрашно двинулась в объятия пламени. Жар был неприятен, как и весь грохот от рушащихся витрин и лопающихся стекол, но интерес завладел её. И вскоре до неё донесся такой знакомый и даже приятный чем-то запах, он прямо окутывал каждый сантиметр улочки, будто не желая покидать её, дабы сохранить сцену безумия еще на чуть-чуть…

Несколько десятков человек были раскиданы, размазаны по стенам и просто разорваны пополам самым грубым из всех возможных способов. Кишки как гирлянды украшали серую улочки, а огонь был ей фейерверком. Куски плоти валялись тут и там в самых неожиданных местах, что Марика невольно задалась вопросом — как они могли туда попасть. Старики и дети, женщины и мужчины — расправа не обошла никого стороной. У девушки в голове возникали кровавые сцены, она могла представить себе как их, еще живых, рвали прямо тут на куски, сдирали кожу живьем, крошили кости и отрывали пальцы… и всё это под хор визгов, воплей и истошного рёва.

Марика холодным взглядом обвела всю эту картину и прошла чуть дальше. Ей удалось заметить здесь всего двух оставшихся в живых людей: старушка, которая забилась в переулок, и теперь мирно посапывала без сознания и еще один человек у стены вдалеке.

Кто же это сделал? Она пыталась понять, поэтому нужно было проверить выживших. Марика подошла к старушке, взглянула на её дряблые руки-ноги и ощупала их на наличие мышц, уставилась на добродушное морщинистое личико, пытаясь разглядеть там хищный оскал, проверила её одежду и карманы, надеясь найти там орудие массового убийства. «Похоже, не она», — заключила Марика, и старушка теперь может и дальше спать спокойно.

Виновником всего мог быть только он. Юноша лет шестнадцати на вид, растрепанные черные волосы, измазанные в крови, когда-то отглаженный и весьма элегантный костюм с жилеткой, который теперь был весь порван и собрал на себя кусочки плоти. Он то ли сидел, то ли просто валялся, облокотившись на стену, и еле дышал.

Марика наклонилась над ним, с любопытством разглядывая его лицо, как вдруг его рука дернулась и схватила девушку. В захвате было совсем мало силы, а рука юноши тряслась, потому Марика могла вырваться в любой момент… но ей было интересно.

«Привет, девочка!», — раздался у неё в голове радостный голосок.

«Привет. Ты кто?», — ответила Марика.

«Хмм, а ты точно хочешь знать? Ммм? Так отвечать тебе или нет? Ха-ха-ха-ха!! Я Лисса, повелительница безумия!», — восторженно заявил женский голос.

«Я Марика, это ты сделала?»

«И да, и нет… А что, хочешь наказать меня?»

«Нет, просто интересно».

«Хмм, какая ты скучная! Но это тоже неплохо, до тебя всё быстро доходит, не то что до этого мальчика! Ох, что это такое? Хмм-хмм… Так ты же в объятиях Смерти, девочка! Что ж ты сразу не сказала?», — обиженно сказала Лисса, а Марика будто смогла увидеть её руки, скрещенные на груди, и насупившийся нос.

«Я не знала».

«Хаа, мда… Ну, зная мою сестренку Смерть, это неудивительно, что она тебе ничего не сказала. Хотя, может, она и не могла. У вас тут мирок какой-то странноватый! Но мне нравится! Ах да, не могла бы ты помочь этому мальчику?»

«Не могу. У меня мало времени, я ищу человека»

«Знаешь, я же по-доброму попросила… МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ!!!!», — прогремел ей голос настолько зловеще и безумно, что даже бедная старушка, почувствовав эту силу, вздрогнула во сне. Лицо Марики же осталось беспристрастным.

«Хмм, не испугалась? Мне нравится! Тогда давай так. Кого ты ищешь? Назови его имя!»

«Зет».

«Хмм-хмм, Зет, Зеееет, ЗЕТ… О! Так это же легче легкого, девочка! Значит уговор! Ты помогаешь мальчику, а я говорю тебе, где Зет. Ну как?»

Марика всерьез задумалась, стоит ли доверять непонятной женщине в её голове. Она долго думала, нахмурив брови, но все её рассуждения заканчивались тем фактом, что Лисса вряд ли сможет её убить, потому в этом нет ничего опасного.

«Я согласна».

«Молодец, девочка, хвалю! Ты же держишь путь в форт, что на севере? Бери мальчонку и вместе с ним отправляйся туда! Вперед!!!», — завопила повелительница безумия безумным голоском, а Марика, схватит юношу за руку, потащила того как мешок с картошкой через весь город.

Старая кобыла в это время спокойно выщипывала травку на небольшом клочке земли, где её и оставили. Она тяжело дышала, но уже успела порядком отдохнуть. Ей было горестно представлять, какие мучения её будут ждать дальше, но по крайне мере с одной Марикой на горбу она должна была справиться. И этот факт её хоть немного, но утешал.

Кобыла порядком удивилась, когда увидела девушку, что тащила тело юноши по дороге как тряпку, но не придала этому большого значения… а зря. Её маленькие глазки-бусинки стали размером с уши, когда эту «тряпку» закинули ей на спину. Тонкие ножки предательски затряслись, и кобыла начала молить всех богов и духов о покое.

— Вот, старая кляча, теперь будешь везти нас двоих. — вынесла ей смертный приговор Марика, которая как раз вспомнила чьи-то слова: «Улыбнись, дабы показать своё дружелюбие и добрые намерения!». Взгляд её оставался холодным как лёд, а лицо перекосила кривая ухмылка, с которой разве что людей пытать.

Кобыла успела лишь икнуть от страха, когда Марика села на неё сверху. Что было весьма необычно для лошади, однако девушка не обратила на это внимания и взялась за вожжи. Коленки кляча прогибались почти до чернозема, а ребра на каждом предсмертном вздохе проглядывали сквозь белесую кожу. Её мучения только начинались.

…

Где-то за густым и пышным лесом, что порой пугал своей мрачностью, лежала холмистая местность. С одной стороны она была прикрыта полукругом высоких елей, широкой рекой с другой и озером с третьей. Герцогиня и её таинственных сообщник постарались на славу и выбрали идеальное место прямо под носом у императорских войск, которые вот-вот уже доберутся до форта.

Там и расположились все шесть тысяч бравых воинов с трясущимися коленками и перекошенными от волнения лицами. Как бы они не согласны были с герцогиней и своими лордами, как бы они не ненавидели императорскую семью, а страх так просто никуда не девался. Шесть тысяч захолустных рыцарей, что раньше разве что курей по улицам гоняли до воришек ловили, теперь должны будут столкнуться лицом к лицу со всей мощью империи — лучшие воины, лучшие командиры, лучшие доспехи, клинки и кони, к тому же они будут обороняться в хорошо укрепленной крепости… Надежда капля за каплей утекала у них прямо из-под сапог.

Но им оставалось лишь ждать, ждать того таинственного сообщника герцогини, которого она назначила командовать этим войском.

— К-капитан, к-к-капитан, улыбнитесь… — заикаясь, стучащими зубами произнес худощавый солдат и подошел к капитану своего отряда.

— Чего тебе, Худой? — бросил немного злобно капитан, которого тоже охватывало волнение и страх.

— Да так, вспомнилось вдруг чего-то… К-капитан, а вы не знаете, кто командовать-то буде?

— Я буду, Худой, я! — с сарказмом отшутился он, но на Худого это плохо подействовало, и тот стал трястись еще пуще. — А я почем знаю?! Человек госпожи герцогини! Значит важный кто, сильнющий и с мешками злата за пазухой!

— В-вот как, к-капитан?

— Да-да, а теперь марш отседова, встать в строй! — командирским тоном объявил он, и бедолага поплелся обратно к своим.