— Давай быстрее, жду тебя на улице.

Я вышла из школы и встала сбоку главной лестницы, где обычно курит охранник, пока идут уроки, потому что на переменах его гоняет директор за плохой пример ученикам. А так все обычно ходят удовлетворять вредные привычки за постройку около гимназии — небольшой сарайчик, в котором хранится всякий хлам вроде лыж для физкультуры.

Филипп вышел спустя минуты три в компании одноклассников и парней из параллельных классов, было там и две девушки — устоявшаяся компания крутешей. Он весело попрощался и спустился ко мне, остальные пошли вперед, пару раз обернувшись на нас, особенно долго смотрела блондинка с нашего класса в укороченной шубке и без шапки, она держала под руку свою подругу. Еще бы, на таких каблуках без поддержки в январе не пройдешь.

— Наконец-то, я уже заморозилась вся. — Это было вранье, но я же должна была показать свое недовольство.

— Старался как мог, надо было попрощаться с ребятами.

— А ты быстро освоился, — я отошла от стены и направилась в сторону остановки.

— Завожу новых друзей, в отличие от некоторых, — Филипп шел справа от меня, но если я целенаправленно смотрела только вперед, он двигался полубоком, полностью посвящая все внимание мне. Все, что он говорил, было на позитиве. Этакий человек-солнце.

— На что ты намекаешь?

— Ты всегда такая злая? — вопросом на вопрос ответил он.

— Я не злая. У меня такой стиль общения.

На самом деле у меня не было никакого стиля. Вообще. Просто с ним я почему-то вела себя, как царевна-несмеяна. Интересно, на сколько меня хватит, учитывая, что в компании Филиппа я проведу не один день.

— Очень жаль. На вид ты милашка.

Я засмущалась. Еще ни один парень не называл меня «милашкой». Были попытки ко мне подкатить, когда я стояла на остановке несколько месяцев назад. Из опускающегося окна послышалось: «Эй, красавица», но я не считаю это комплиментом, учитывая, что данная фраза звучит в адрес минимум пяти девушек в день.

— Я не милашка!

— Как скажешь, — он ухмыльнулся. — А куда мы идем?

— Как куда, на остановку.

— На автобусе поедем?!

— А ты как хотел? Можем, конечно, пешком, но учиться будем на ходу.

— Вообще-то я вызвал нам такси. И оно вот-вот уже подъедет, — сказал Филипп заглядывая в телефон.

Мы остановились у ворот гимназии и стали ждать машину в полной тишине. Я смотрела себе под ноги, но каждой клеточкой чувствовала взгляд Филиппа на себе. Возможно он хотел что-то спросить, но так и не решился. Черт, Ливана, будь дружелюбнее, не отпугивай этого щеночка. Я понимаю, что наше общение с парнями ограничивается лишь мужскими особями насекомых, но надо же расширять границы.

Со стороны мы выглядели забавно: высокий парень, одетый в яркую цветовую гамму, каждую секунду смотрящий в разные стороны, и я — неподвижная, мелкая, темноволосая, без шапки, в темной куртке по длине юбки, такие же черные колготки, укороченные сапоги и кожаный небольшой рюкзак.

Такси остановилось прямо перед нами, и я потеряла дар речи. Это вовсе не экономкласс и даже не средний ценовой сегмент, это самый настоящий лакшери.

Филипп открыл заднюю дверь и пропустил меня вперед:

— Прошу.

Я молча прыгнула в высокий автомобиль. Оказавшись внутри, вдохнула запах салона, будто только что с завода, и почуяла нотку елового ароматизатора. Филипп плюхнулся рядом, поставив между нами рюкзак, назвал водителю (который был одет в самый настоящий классический костюм!) адрес, и мы плавно двинулись по снежным дорогам.

Мои глаза быстро оценили салон, остальное время были направлены в затемненное окно. Я заметила ту толпу ребят, с которой завел дружбу новенький, они шли по широкой пешеходной дороге, явно направляясь в центр, где все, скорее всего, и жили. Ехали мы молча, пока я не предложила перевести деньги Филиппу за поездку. Он наотрез отказался, а я не стала уговаривать. Не люблю быть кому-то должной, но если человек настаивает не буду навязывать. У него был шанс.

Нас высадили за несколько домов и поворотов от моего жилища около высокого серого забора, за которым не было видно и кусочка двора, прямо тюрьма какая-то. Филипп открыл калитку кнопкой на ключах и пропустил меня внутрь.

Мои брови сами собой поднялись вверх, а нижняя челюсть устремилась к земле. Передо мной стоял настоящий дворец. В нашем районе частенько можно было увидеть дома, будто доставленные прямо из Америки, но такого я еще не видела. Огромный несколько этажный белый дом с куполообразной крышей над входом. Я будто смотрела на здание обсерватории, а не жилой дом. Крыльцо можно было назвать площадкой, настолько оно широкое, поддерживалось колоннами в полугреческом стиле, и широкая лестница, кажущаяся кремовой на фоне снега. Настоящий особняк посреди деревенских домиков.

На территории также росло множество деревьев, посредине каменный круг, который, судя по всему, был небольшим фонтаном, и огромные сугробы, на месте которых летом распускается цветущий сад.

Я попала в сказку.

Филипп без остановок прошелся до входной двери в дом, пока я крутила головой в разные стороны, замечая малейшие детали.

Но когда я очутилась в доме, мне кажется, даже свистнула от восхищения. По Филиппу и так было понятно, что он из достаточно обеспеченной семьи, но чтобы настолько. На секунду мне даже показалось, что я попала в гости к одной из подруг бабушки Джаннет в Париже (они все из высшего общества, что называется).

Сразу от двери открывался вид на просторный холл, по обе стороны которого шли лестницы на второй этаж, сливаясь в проходной балкон. Можно только гадать, сколько там комнат наверху, но на первом этаже две арки вели в право и лево. Отметила, что никакого характерного запаха, как в любом жилом помещении, нет, да и никаких элементов декора, лишь круговой узор на полу. Будто мы пришли в театр.

Повесив куртки и надев мягкие тапочки, Филипп повел меня не на второй этаж, а в одну из арок на первом. Это была гостиная, где кроме полупустых огромных шкафов у стен, дивана напротив телевизора и огромного окна ничего не было. Между диваном нежно-золотого цвета и телевизором стоял низкий, но длинный журнальный столик, у которого Филипп кинул свой рюкзак. Парень сел прямо на ковер на полу и принялся доставать тетрадки. Я опустилась с другого края стола, поджав под себя колени.

— Мы будем заниматься здесь? — спросила я, осматривая комнату.

— Угу, — парень кивнул, пытаясь вспомнить, какая тетрадь предназначена для определенного предмета.

— А почему мы не пошли к тебе в комнату?

— Там нет стола.

Я удивилась, и он это заметил.

— Мы просто еще не все успели перевезти.

Я не стала расспрашивать его, пусть и умирала от любопытства.

Мы приступили к самому сложному — математике. Не могу назвать себя суперучителем, я просто объясняла ему так, как понимала сама. Филипп действительно был не глуп, он меня слушал и даже целый час просидел без улыбок (конечно, кому хочется веселится во время пытки). Я показывала ему, как решать, а затем мы вместе приступили к домашней работе. Он показывал мне свои ответы, мы сверялись, я либо кивала, либо мы вместе разбирали пример.

Сидеть на полу оказалось очень удобно, опираясь спиной на диван. Стол был нам по уровню, а сиди мы выше, сгорбились бы над ним, как креветки.

За спиной послышались шаги, кто-то спускался со второго этажа и направлялся к нам. Я и не думала, что в доме кто-то есть, здесь стояла такая тишина, что я слышала каждый вдох Филиппа, сосредоточенного над примерами.

— Сколько сидеть можно, пойдемте, я вас покормлю, — в арке появилась полноватая женщина средних лет с забранными в пучок волосами. Я повернулась и улыбнулась ей.

— Сейчас, доделаем номер, — ответил ей Филипп, не поворачиваясь.

— Учатся и учатся, отдыхать детям некогда, — как-то по-доброму проворчала женщина, удаляясь от гостиной. Вероятно, она видела, как мы пришли в окно, но почему-то не спустилась.

— Твоя бабушка такая милая.