— Спасибо за ужин, дорогой, — нарушила молчание женщина и вышла из дома, аккуратно захлопнув дверь.

Теперь уже тишина наступила во всем доме. Я опустила стеклянный шар и выдохнула, пытаясь унять боль в груди. Филипп стоял на первом этаже, не шевелясь. Я знала, что мы думаем об одном и том же. Ничего у нас не вышло.

Я аккуратно спустилась до середины лестницы, смотря на спину парня, а он на дверь, за которой минуту спустя скрылась его мать.

— Видимо, лазейка здесь не работает, — аккуратно начала я, не зная, какие слова лучше подобрать.

— Нет, — Филипп повернулся. — Она меня просто не любит.

— Не правда, — парень вихрем пробежал мимо меня по ступенькам. Я сумела его догнать только в коридоре. — Она любит, просто не осознает этого. В семьях такое часто бывает, они думают, что мы в априори должны любить друг друга, поэтому даже не задумываются об этом.

Я схватила Фила за руку, пытаясь остановить. Парень резко на меня обернулся, прожигая взглядом с высоты своего роста, как маленькую букашку.

— Она протянула руку, хотела меня коснуться, но тут же ее отдернула, как от кипятка. Я ей больше не нужен, у нее есть Миша и его дети. Она еще новых себе заведет. Знаешь, что за таблетки она пила? Противозачаточные. Я уже видел у нее такие.

— Ладно, возможно, этот вариант не сработал. Но у нас же есть куча других. Я поищу еще в книгах. Найду мамины запасы, там точно есть что-то посильнее моих. А ты пока поищешь себе кого-нибудь. Может, зарегистрируешься на сайте знакомств? Там все врут про свою внешность, — затараторила я, пытаясь успокоить то ли его, то ли себя.

— Да пойми же, Ливана, кто меня полюбит, если даже мать меня не признает!

Филипп отошел к закрытому окну в своей комнате и сцепил руки в замок на затылке. Я видела лишь его спину и прорисовавшийся рельеф. Сейчас ему тяжело и лучше оставить его одного, слишком много потрясений за последние несколько дней.

Медленно подошла и принялась складывать вещи в рюкзак.

— Я обязательно найду заклинание, которое снимет проклятие.

— А если не получится? — тихо спросил парень, облокотившись лбом на холодное оконное стекло.

— Тогда я найду тебе самую лучшую девушку на этой планете.

[1] Красавчиком

Мы стояли вдвоем напротив заброшки, пока веселые подростки бежали внутрь мимо нас. Не знаю, что там разглядывал Филипп, я уже давно была готова зайти.

— Долго еще медитировать будешь? Я уже замерзла, — скрестила руки на груди, грея их ладошки под мышками. Сегодня я нарядилась в короткую куртку из мягкого искусственного меха, черные джинсы в облипку, как вторую кожу и, конечно, без шапки. Филипп себе не изменял, выглядел, как маньяк на заправке посреди трассы. Я притащила его на встречу друзей Киры и, наверное, уже своих друзей, чтобы он немного развеялся. Все-таки с кем еще проводить время Филиппу, как не с этими чудиками. По-моему, лучше и придумать нельзя.

— Сейчас, еще пару секунд, — Филипп натянул шарф повыше.

Я закатила глаза, но ничего не сказала. Понимаю, не так просто вливаться в новый коллектив, да еще и с синдромом боязни людей. Хотя в случае Филиппа дело скорее в опасении обжечься.

— Ливи, привет! — услышала я за спиной веселый голос.

Обернувшись, заметила Киру, идущую под обе руки со своими подружками. Почему-то я не сдержала улыбки ей в ответ.

— А чего ты тут стоишь? Пойдем, мы взяли маршмеллоу.

— Уже иду, камень в сапог попал, — соврала я.

Девочки заметили, что я стою не одна, но Филипп, как только приблизился кто-то чужой, отошел на шаг и смотрел куда угодно, но только не на нас. Пока девочки лезли в окно, та, что гадала мне на картах, Карина, кажется, обернулась и подмигнула. Я так понимаю, это мигание глазом предназначалось не мне.

Филипп шумно вздохнул.

— Ну все, я пошел, — выпалил он и резко развернулся.

— Э-э, нет, — я поймала парня под локоть и вцепилась, как пиявка, насильно потащив к окну. Он еще и сопротивлялся, но для кнопки, весившей в два раза меньше, чем он, я справилась отлично. — Тебе рыба буквально сама в сети прыгает. On reste ici[1].

Я встала на гору из досок и протянула Филиппу руку, чтобы он придержал меня, пока буду переступать подоконник.

— У меня плохое предчувствие, — парень залез в окно прямо за мной, будто одну ступеньку прошел. Вот же girafe[2].

— Подумаешь. Даже если ничего не выйдет, чего тебе терять?

Парень замялся.

— Наверное, ты права.

— Bien sûr[3]. Ну что, будем стоять здесь или присоединимся к веселью? — указала я на лестницу, ведущую на второй этаж, с которого слышалась музыка.

Филипп пошел за мной, как маленькая испуганная собачка в ветеринарной клинике. Мы поднялись, узрев настоящий летний лагерь. Людей стало больше по сравнению с тем разом, когда я была тут. Все веселились, грелись у большого костра, развесили еще гирлянды, притащили колонки, кучу зефира, от которого в воздухе витал запах жженого сахара.

Парень стоял чуть позади, осматривая все круглыми глазами. Я сделала шаг вперед, но поняла, что он так и остался стоять у лестницы.

— Ну что опять такое?

— Давай уйдем.

— Нет! Ты боишься, потому что не привык. Нужно переступить через себя. Как ты будешь общаться с людьми, если все время боишься?

— Они не будут со мной общаться, когда увидят меня.

— Так давай без сюрпризов, сразу им покажем.

Я потянулась на носочках и дернула шарф вниз, открывая большую часть лица Филиппа. Он был этим очень недоволен, стиснул зубы и смотрел так зло, как волк в клетке. Не понимаю, чего он боится. Вон напротив костра сидит парень, у которого все лицо забито татуировкой и ничего, живет же как-то, радуется жизни, жарит зефирку на палочке.

— Послушай, — я подошла ближе к Филиппу и понизила голос, чтобы слышал только он. — Мне тоже страшно. Я боюсь каждый день, что случайно подпалю кого-нибудь или из-за меня откажет двигатель в машине, и произойдет авария. От утечки магии может произойти все, что угодно, а я каждый день боюсь, что упущу ее.

— И как же ты тогда справляешься?

Я пожала плечами.

— Просто надеюсь. Ну еще мне помогают браслеты, — я задрала рукава, открывая запястье, на котором висело около пяти тоненьких браслетов. — Они немного сдерживают магию, с ними я чувствую себя уверенней. Держи, — я сняла с руки надежную веревочку, которую украшала небольшая стрела из серебра. Подняла руку Филиппа и завязала браслет на его запястье. — Теперь он тебе будет придавать силы.

— А как же ты? Ничего не случится?

— Уж один гигабайт магии я удержать сумею.

Мы улыбнулись друг другу. Хотелось взять Филиппа за руку и, как маленького, привести в группу детского сада. Но я сдержалась. Подошла к девчонкам, которые сидели к нам спиной, они учились гадать, как их подруга, только не могли нормально даже колоду перетасовать — все карты разлетелись, чуть в костер не попали.

— Девочки, знакомьтесь, это Фил, — представила я парня, скромно стоящего за моей спиной. Не знаю, как он надеялся спрятаться за мной, учитывая разницу в высоте и ширине.

— Привет, Фил, — сказала кто-то из толпы.

Девочки переглянулись, но не с испугом, а с… воодушевлением. Они заулыбались, больше не обращали внимание на карты. Мы сели на поддон рядом, я около девочек, а Филипп с края.

— Вы учитесь в одной школе?

— Нет, Фил… на домашнем обучении.

— Серьезно? Почему?

Я обернулась на парня, ища поддержки. Не буду же я за него отвечать.

— Других дел полно, — пожал он плечами.

— А, ясно, молодой бизнесмен?

— Типа того.

Да! Отлично! Продолжай. Многим девушкам нравятся самостоятельные, независимые денежные банкоматы. Правда в нашем случае Филипп немного лукавит, но ему не привыкать.

Пока девочки расспрашивали Филиппа о его увлечениях, татуировках (которых на самом деле не было), знаке зодиака, я водила глазами по округе, точно подзорная труба в поисках партии для своего заколдованного. Может быть та, с зелеными волосами? Вроде милая.