Это была Вероника, мама Филиппа. Наверное, она вернулась с работы. Я впервые достала телефон из рюкзака и взглянула на время — почти девять вечера.

— Вы все сидите? Долго вам еще? — спросила Вероника, пока Алла помогала ей снять шубу, засыпанную снегом.

— Нет, мы закончили, мне уже пора домой, — я поднялась на ноги, чувствуя, как затвердели колени.

Я заняла место Вероники и сняла свою куртку с вешалки. Все трое доможителей смотрели на меня.

— Фил, проводи Ливану. Видел, какая там погода, заметет еще.

— Точно. Или ветром сдует, вон какая худющая, — согласилась Алла.

Филипп молча надел куртку и шапку. Я отказалась от сопровождения, но женщины настаивали.

— Ты скажи, не все еще потеряно с моим оболтусом? — спросила блондинка, пока я застегивала молнию на сапоге.

— На самом деле, я думала, будет хуже, — честно ответила я, но все приняли это за шутку.

Мы вышли на крыльцо, вслед мне крикнули:

— Ливана, хоть капюшон надень! — но я сделала вид, что ничего не слышу.

— Спасибо, что соврала маме, — Филипп открыл калитку и пропустил меня вперед.

— Но я сказала правду. Ты совсем не глупый, а если будешь стараться и слушать своего репетитора, то станешь золотым медалистом, — это я конечно преувеличила.

— Хоть кто-то в меня верит, — это было сказано в шутку, но почему-то я уловила тень печали в его словах. — Чем завтра займемся?

— Напишем сочинение по литературе, заодно проверю твою грамотность.

— Вообще-то я имел в виду, может сходим куда-нибудь?

Я замерла и развернулась к парню, игнорируя снегопад, ударяющийся во все части лица.

— Завтра? Посреди недели?

— Почему нет, не всегда же нам учиться.

Мой организм спал в шок. Я замерла и не знала, что сказать. Прямо сейчас высокий и красивый парень позвал меня на свидание в самый разгар снегопада. Кому расскажу, не поверят.

— Давай так. Если получишь по сочинению больше тройки, в выходные сходим куда захочешь.

— Сомнительные условия, но я согласен, — и он протянул мне руку, закрепляя наш договор.

Я пожала ее, лишний раз замечая, какая я крошка по сравнению с этими ручищами. Его баскетбольная жизнь поставила все на свои места.

— Très bien.

Филипп поднял брови.

— Что?

— Договорились, говорю.

Мы двинулись дальше по дороге.

— А говоришь, не зубрилка.

— У меня это в крови.

— Хочешь сказать, что в прошлой жизни ты была француженкой?

— О, я в этом просто уверена.

До моего дома было идти не больше пяти минут, но с нашей остановкой и болтовней это заняло все десять. А обсуждали мы кем бы могли быть в прошлой жизни, и выводы Филиппа немного меня напрягли.

— Судя по твоему мрачному образу, ты точно была какой-то ведьмой, тебя еще и со шпаргалками не палят, да и что о тебе говорят другие.

— И что говорят? — я старалась интонаций передать, что мне все равно на слухи, но не хотелось выглядеть в глазах Филиппа такой, какой меня представляют одноклассники.

— Что ты странная и тихая. Почти фриканутая.

Почти. Балансировала на грани. Как я уже говорила, неформалов у нас не все любят. В нашем классе была девочка, которая попыталась прийти с пирсингом и крашеными волосами в яркий цвет, за что тут же получила выговор от учителей и клеймо на всю школьную жизнь от учеников. Она была не плохой, с ней можно было поговорить, за что я и стала «почти фриканутой».

— Не так плохо, как могло бы быть.

Мы дошли до забора моего дома. В комнате на первом этаже горел свет, и в окне я увидела силуэт мамы, которая, не скрываясь, наблюдала за нами.

— Спасибо, что проводил, — скорее пыталась распрощаться я, чтобы мама себе ничего там не надумала.

— Это что, домик феи? — Филипп весело разглядывал фасад.

— Нет, ведьмы, — на этих словах я закрыла ворота и направилась к двери.

— До завтра, Ливана! — крикнули мне вслед.

В прихожей загорелся автоматический фонарик в виде цветка (на самом деле он горел вовсе не от батареек). Мама вышла из гостиной и медленно направилась по лестнице на второй этаж, оглядываясь на меня через плечо с загадочной улыбочкой, но ничего не говоря. Я закатила глаза.

Закрыв дверь в свою комнату, я прислонилась лбом к древесине и вздохнула, вспоминая, как он назвал меня по имени. Еще никогда оно не казалось настолько красивым в чьих-то устах.

Пока переодевалась в пижаму, улыбалась, как душевнобольная.

— Себастьян, поверить не могу, что меня пригласили на свидание, — обратилась я к жуку-оленю, который теперь мог петь, как соловей. — Только я отказалась.

Улыбка тут же испарилась. Я упала лицом в подушку и ненавидела себя. Будто каждый день меня куда-то приглашают, а я еще выделываюсь. Себастьян ответил мне короткой репликой, как бы поддерживая меня и мои душевные страдания. Или просто хотел, чтобы я наконец-то уделила ему время.

— Остановились. Сейчас будем играть всем классом.

Большая часть ребят обрадовалась, половина девчонок тут же убежала на скамейку под предлогом проблем со здоровьем. Я поморщилась, ненавижу совместные игры, самая настоящая война за самоутверждение.

— Сейчас выберем капитанов команд. Будем играть в вышибалы, — командным тоном произнес учитель физкультуры.

Мне стало еще хуже. Без слез точно не закончим.

Физрук попросил поднять руки тем, кто хочет быть капитаном. Добровольцев было около пяти человек, среди них и Филипп. Так как команд было всего две, главнокомандующих тоже требовалось двое, решали все по старинке — «камень-ножницы-бумага». Жаль, но Филиппу не повезло, он встал в ряд пушечного мяса.

Дальше капитаны по одному выбирали себе людей, которых хотели видеть в своей команде. Еще один аттракцион унижения, когда остаешься в конце. Но меня обычно выбирали где-то посредине, как маленькую и неуловимую, а я в этих играх и не особо старалась. Чтобы не заработать синяк под глазом, сама ловила мяч и выходила из игры как можно скорее. Но в этот раз все было по-другому.

В команду противников попал Филипп, и как-то негласно мы начали соперничать друг с другом, ведь победителем считалась та команда, игрок которой останется последним на поле.

Парни беспощадно крутили мячи и на полной скорости стреляли в тела одноклассников, девочкам прилетало с той же силой, что и мальчикам. Кстати про блондинку в компании новых друзей нашего Филиппа. Это была Соня Токарева. Отличница, красавица модельной внешности, занималась танцами, в ее социальных сетях можно было увидеть такие номера, которые совсем не ассоциируются с десятиклассницей. Парни, которые выбивали людей, были ее закадычные друзья, поэтому Соня бегала в первом ряду, как цапля и кричала, чтобы били легонько по ногам. У нас уже были такие мелодрамы, когда ей кто-то случайно попадал в руку, а потом извинялся целую неделю, унижаясь, как холоп.

Не заметила, как на поле нас осталось трое: я, Филипп и еще один местный спортсмен. Моей задержке в игре удивились все, даже физрук. Маринка кричала мое имя со скамейки, потирая красное пятно у большого пальца, куда ей попали мячом.

— Скворцов, харош скакать, — обратился капитан к спортсмену, который бегал вокруг нас с Филиппом.

— А ты мне не указывай, — и в тот момент, когда Скворцов решил повернуться для пререканий со своим капитаном, другой попал ему грязным мячом прямо в щеку.

На несколько секунд между парнями завязался конфликт, намеревающийся перейти в драку, но их разнял настойчивый свисток учителя. Нас осталось двое. Мяч перешел в руки противоположной команды, целью для них была только я, бежать некуда. Приготовилась закрывать нос ладонями, но в самый кульминационный момент передо мной выпрыгивает Филипп и кончиками пальцев отбивает мяч в сторону. Физрук дует в свисток.

Игра закончилась.

— Фил, ну ты чего, — расстроенно прокричал капитан проигравшей команды.

Раз Филипп коснулся меча, значит, он выбыл, и осталась одна я.