Это длилось буквально миллисекунду, Филипп отстранился сразу же, как только услышал грохот — от неожиданности я уронила миску, и весь попкорн рассыпался по полу.

Мы одновременно сели на корточки и принялись собирать зерна в пластмассовую миску. Наши пальцы встретились, когда почти весь пол был чист, и мы наконец посмотрели друг на друга.

— Извини, — сказал Филипп.

— Нет, ты чего, это я же уронила.

— За другое.

— А, ну… — мы синхронно поднялись, но миску держали вместе. — Ничего. Точнее, мне понравилось. То есть, ничего страшного, — я водила глазами по всем стенам и потолку, лишь бы не смотреть вперед.

Филипп улыбнулся.

В доме наступила гробовая тишина, казалось, слышно только стук моего сердца.

— Ну, мне пора, — я буквально впечатала миску Филиппу в живот, не рассчитав силу и пулей влетела в гостиную собирать вещи.

— Можно я хоть сегодня тебя провожу? — спросил парень, когда я вновь появилась в холле. Я лишь кивнула.

До калитки мы дошли в тишине и оба смотрели вниз, пока Филипп не остановился.

— Подожди, кое-что забыл.

Парня не было около минуты, но я даже не заметила, как пролетело время, для меня до сих пор все происходящее казалось нереальным.

И всю недолгую дорогу мы молчали, но наши руки то и дело касались друг друга как бы случайно. Улыбку я не скрывала, но старалась опустить подбородок как можно ниже.

— Спасибо, что проводил, — сказала уже около своего дома, открыв калитку, и, повинуясь какому-то внезапному порыву, чмокнула Филиппа в щеку, подтягиваясь на носочках. Пока ни он, ни я не успели осознать произошедшее, скрылась за калиткой, тут же щелкнув замком.

В щель я увидела, что Филипп улыбнулся и ушел не сразу, пару раз оборачиваясь на мой дом, затем достал телефон из кармана, осветив лицо голубоватым экраном.

Никогда еще я не возвращалась домой в туманном настроение. Перед глазами все плыло, будто я среди облаков. Вся злость, которую я испытывала буквально день назад куда-то испарилась, уступая место нежности.

Первым делом, оказавшись в комнате, поставила прозрачную коробку на стол и достала оттуда чешуйницу, которую наделила способностью менять цвет в зависимости от эмоций, которые испытывает человек в данный момент, если ее коснуться. Аккуратно положила существо на ладошки, словно она была легким перышком. Марсела тут же стала розовой, будто засмущавшись чего-то.

Так я и думала.

[1] Я влюблен в тебя

[2] Я люблю тебя

Мне казалось, после произошедшего между нами с Филиппом уже необязательно держаться на расстоянии друг от друга в школе. В моем представлении поцелуй с парнем означал начало отношений, но, похоже, так думала только я.

Увидев парня в коридоре чуть ли не в припрыжку направилась к нему. Филипп тоже меня заметил, двинулся навстречу. Но буквально в метре между нами появилась Соня, обходя меня из-за спины, задевая плечо. Она переплела его пальцы со своими и настойчиво повела в противоположную сторону. Филипп даже не обернулся ко мне, из чего можно сделать вывод, что заметил он вовсе не меня, а Токареву за моей спиной.

Весь день ходила сама не своя, не могла сосредоточиться на уроках, скорее всего завалила тест по истории, а все потому, что в мыслях витал один Филипп и его холодность. Он не улыбался мне, не писал в социальных сетях и уж тем более не заговаривал лично, а я не понимала, что происходит, и еще больше меня бесило то, что меня Филипп волнует, а он даже не вспоминает обо мне. Вчера ночью я думала о наших планах: знакомство с каждым из моих аквариумов, поездка в Париж к бабушке Лоре (Джаннет его просто испепелит в буквальном смысле), вальс на выпускном, плачевное расставание на время учебы, страстное воссоединение на каникулах после сессии, а там уже через пару лет можно и про ведьм рассказать.

Идеальный план.

В школе было оживленнее, чем обычно. На первом этаже повесили самодельный плакат, на котором яркой красной гуашью аккуратным почерком было выведено: «ДИСКОТЕКА В ЧЕСТЬ ДНЯ ВСЕХ ВЛЮБЛЕННЫХ», дата и время начала. Девчонки были просто в восторге, улыбались и пищали, бегали к парню из 11-ого класса, который традиционно брал на себя роль диджея на всех школьных мероприятиях, составляя ему плейлист из медляков.

Но всеобщая радость продлилась недолго, ровно до того момента, пока не объявили о совместной дискотеке для всех с пятого по одиннадцатые классы. Эта была настоящая подстава, актовый зал хоть и большой, но не резиновый. Да и привычнее было делиться на «среднее» звено и «старшее», куда входили ребята с девятых, десятых и одиннадцатых классов. Все свои, есть перед кем выпендриваться, можно включать неприличную музыку, пока смотритель не пресечет, все на своей волне, а тут под ноги смотри, как бы не задавить малышку.

Обычно дискотеки для старших классов устраивали позже, часов до одиннадцати вечера, а теперь еле до девяти продлится. Возможно, потом малышек будут выгонять, но все прекрасно понимают, что это затянется еще на несколько часов, ведь учителя скажут что-то типа: «Музыка не включится, пока все пятиклассники не выйдут из зала», а они ведь не выйдут.

Девочки в классе выругались.

— Треш. Зачем нам эти сопляки, неужели нормальную тусу нельзя устроить?

— Ты и правда туда собиралась?

— Хотела, но после таких новостей точно нет.

Мы в полном составе сидели в классе в ожидании преподавателя, было время обсудить несправедливость жизни.

— Хорошо, что Филипп спас этот день и пригласил нас к себе, — я выпрямилась, понимая, что голос принадлежит Соне. Она непонятным образом оказалась за одной партой с Клементьевым, не боясь Натахи.

— Меня не приглашал, — повернулась к блондинке староста с первом парты.

— Потому что это частная вечеринка только для своих.

Пока обсуждали невероятно крутой поступок Филиппа, сам он молчал. Я не понимала, мы если не в официальных отношениях, то друзьями же точно являемся, а я про его вечеринку впервые слышу. Приглашение явно не затерялось где-то по дороге, только если Соня не перехватила его.

Филипп уже стоял у крыльца в компании Корнеева и Чернышева, когда я вышла из школы. Подходить к ним я не стала, пристроилась у стенки неподалеку, хотя во дворе больше никого не было. Филипп уже было шагнул в мою сторону, но один из парней грубо схватил его на запястье, говоря что-то с нехорошим выражением лица.

И они втроем смотрели на меня.

Расстояние между нами было не совсем большим, но отдельные слова различить невозможно, лишь невнятное шушуканье. Корнеев стал эмоциональнее, размахивал руками, пытаясь что-то донести до Филиппа. Новенький наклонился к ним, сказал то, что вызвало у парней улыбки, они даже одобрительно похлопали его по спине. Филипп отошел от них, не останавливаясь указав мне на выход с территории школы.

— О чем болтали? — невзначай спросила я, потянувшись к руке Филиппа, чтобы переплести пальцы, как с утра это сделала Соня.

Филипп смахнул мою руку, как навозную муху и убрал свою в карман.

— О баскетболе, скоро меня примут.

Клементьев даже не взглянул на меня. Атмосфера между нами больше напоминала прогулку двух одноклассников, которым просто домой в одну сторону. Возможно, он не хотел афишировать наши отношения вследствие недавних событий, связанных с моим поджогом. Вся школа меня презирает, девочки лишний раз ко мне не обращаются, а тут заявить, что со мной кто-то встречается означает закопать себя. С одной стороны, я прекрасно понимаю дилемму Филиппа, но с другой, разве тебе не все равно, что подумают другие, если речь идет о любви.

Любовь — слишком громкое слово. Симпатия, страсть, влюбленность — вот что подходило для описания отношений, длинной в три недели. Молодые люди слишком инфантильны и частенько дарят друг другу такое слово, как «любовь», не совсем понимая всю ответственность. Ведьма же произносит его только будучи уверенной в своих чувствах, это очень широкий жест, который скрывает за собой преданность и искренность. Как правило, ведьма влюбляется лишь раз, остальные похождения просто для развлечения. Но немало случаев, когда чувства ведьмы были безответны. Как итог, разбитое сердце и куча сказок про принцесс в беде, вроде той, что я рассказывала в начале.