Сидели в привокзальном кафе, словно бы ожидая прибытия поезда.

— Как будет организована встреча? — спросил Радо.

— Поступила радиограмма. Вероятно, Грин явится сначала ко мне. Вчера пришла от него «поздравительная» открытка, сообщает, что будет в четверг на следующей неделе. Просил известить вас.

— В «Геопрессе» ему не следует появляться. Нужна явка, я мог бы его встретить хотя бы здесь, на вокзале.

— Не знаю… В открытке ничего не сказано.

Шандор задумался.

— Это очень важно, — озабоченно сказал он. — Мой адрес, моя фамилия должны быть исключены. Нельзя превращать агентство в явочную квартиру. Прошу вас, предупредите еще раз Центр. Я не могу рисковать.

— Это само собой разумеется, если надо, я передам вашу просьбу.

В ту же ночь Соня отправила радиограмму. В конце сеанса дали ответ — курьер уже находится в пути.

Появился курьер в четверг, пришел сразу на улицу, где жил Шандор, даже не предупредив по телефону. В прихожей, закрыв за собой дверь, сказал:

— Я должен навестить Дору. — Это был пароль, который Соня передала Шандору.

— Вы Грин? — спросил Радо.

— Да, это мое рабочее имя… Вас предупредили о моем приезде?

— Да… Но встреча предполагалась в другом месте…

— Я предпочитаю иметь дело без лишних посредников, — небрежно возразил Грин. — Давайте приступим к делу.

Грин располагал удивительно неподходящей внешностью для разведчика. Легче легкого было написать его словесный портрет: высокий блондин, оттопыренные уши, большой лоб, удлиненное клинообразное лицо; говорил он покровительственным, менторским тоном, солидно растягивая слова, — и все это сразу стало раздражать Шандора. Правда, Грин, вероятно, хорошо знал дело, но уж слишком дотошно разъяснял элементарные вещи. И еще одно его качество не понравилось Шандору — самонадеянность, бросавшаяся в глаза. Проявлялось это в нарочитой солидности, с которой он усаживался в кресло, в развязной манере извлекать документы из шикарного, крокодиловой кожи портфеля, такого броского и неподходящего для разведчика. «Будто фокусник, — подумалось Радо, — вытаскивает из рукава…»

— Здесь, Шандор, вы найдете все, что касается радиосвязи… Это шифры, это ключ, видите — роман Джека Лондона… Здесь инструкции. Берегите их.

— Между прочим, меня лучше называть Альбертом, — сдержанно сказал Шандор.

— Не имеет значения! — отмахнулся Грин. — Псевдонимы нужны для противников, не для своих…

Тем не менее Грин больше не называл настоящего имени Радо.

Он долго рассуждал о сложности международной обстановки, о значении работы, возложенной на швейцарскую группу. Когда он закончил, Радо сказал:

— Благодарю за политбеседу… Теперь перейдем к делу.

Грин кинул взгляд на собеседника, понял его иронию.

— Я говорю то, что приказано…

Они разговаривали долго — несколько часов. Грин посвящал Радо в детали конспиративной работы.

Утомленный многочасовой работой, Грин откинул голову на спинку кресла, устало потянулся, подошел к окну, на землю упали длинные тени, солнце уже зашло, и только горы пламенели розоватыми снегами на горизонте.

— Ну, мне пора ехать, — сказал он. — Завтра, как условились, встретимся в Лозанне… Да, скажите, Альберт, сколько денег вы можете мне дать на обратную дорогу?

— Разве вы не привезли нам денег?! — удивился Шандор. — Это наша главная просьба, наряду с прочим…

— Признаться, я не решился везти через границы большую сумму, — объяснил Грин.

Для Шандора это было неожиданным ударом — доходы «Геопресс» с началом войны сократились, и он едва сводил теперь концы с концами. Но что делать? Шандор пообещал привезти деньги на другой день. Они попрощались. Грину надо было успеть к поезду — он поселился в одном из отелей.

Вечером следующего дня, когда закончили нерешенные дела, Грин предложил скоротать время в ночном кабаре. До поезда оставалось много времени, поезд уходил в полночь. Гость словно преобразился, когда они вошли в кабаре и метрдотель провел их к столику рядом с эстрадой, на которой пела фривольные песенки весьма декольтированная певица.

— Живем один раз! — воскликнул Грин, удобно усаживаясь в кресле и потирая руки. — Кто знает, как сложится судьба… В нашей работе нужна разрядка. Вы знаете, Альберт, я как сталь-самокалка: размагничусь, потом сам собой закаляюсь, когда надо работать…

Грин выбирал закуски, напитки. Он знал толк в этом деле. Много пил, приглашал танцевать дам, угощал их вином, фруктами и очень неохотно покинул кабаре, когда пришло время уезжать на вокзал.

Месяца через два после этой встречи закончилась «странная война» в Европе. Германские войска на западе перешли в наступление. За несколько недель они разгромили Францию, Бельгию, Голландию. В Женеву с французской стороны доносился отдаленный гул канонады. Потом все стихло.

Фашистская Германия праздновала новую победу. Куда теперь ринется Гитлер? Распространялись слухи, будто нацистские войска готовятся к десантным операциям против Англии. Знакомый Пакбо из швейцарского генерального штаба, названный Луизой, был в этом уверен. Швейцария, единственная нейтральная страна в Европе, оказалась в кольце германо-итальянских войск. Теперь уж нечего было и думать о курьерской связи с Центром. Правда, после встречи с курьером у Радо установилась надежная радиосвязь с Москвой.

Чего не хватало, так это денег. Даже на то, чтобы отправить Соню из Швейцарии. Отъезд ее был уже согласован. У нее двое детей, и она тревожилась за их судьбу. А выбраться из Швейцарии можно только через неоккупированную зону Франции, оттуда в Испанию или Португалию. Дорога предстояла сложная. Официально не оккупированная, так называемая «свободная зона» Франции в любую минуту могла быть захвачена гитлеровскими войсками. Следовало торопиться, а денег не было.

И для работы не хватало денег. Агентство «Геопресс» давало какие-то гроши. Раздобыть средства стало первостепенной задачей. Единственное, что мог сделать Шандор, — поехать самому в Белград, чтобы встретиться там с курьером и получить необходимую сумму. Из Центра поступило такое распоряжение, но не так просто это сделать. Шандор раздобыл итальянские визы и отправился в рискованное путешествие. Его сопровождала Елена, она правильно рассудила — вдвоем ехать безопаснее. Поездка вызовет меньше подозрений.

Ехали через Милан, якобы в Венгрию, чтобы посетить родственников. По документам Шандор Радо оставался венгерским подданным.

В Белграде сделали остановку, поселились в гостинице и стали ждать. В назначенное время пришли к часовне барона Врангеля, что построена была русскими белоэмигрантами в память генерала, воевавшего против Советской России. Пришли и… не нашли часовни. Ее давно разрушили, тут был пустырь, а вокруг поднимались какие-то здания…

Тем не менее Шандор и Елена исправно приходили на площадь в дни, указанные в сообщении.

Дни шли за днями. Супруги Радо жили в гостинице, но назревало сложное, просто безвыходное положение — денег оставалось все меньше, их едва хватит расплатиться за номер. А обратная дорога, а текущие расходы…

Каждую среду, пятницу и воскресенье супруги Радо приходили на белградскую площадь к несуществующей часовне. В руках Шандор держал газету «Журналь де Женев», как сказано в инструкции. Нужный человек не появлялся. Было от чего прийти в отчаяние! На исходе второй недели Елена и Шандор, прогуливаясь по площади, обратили внимание на человека, который, показалось им, кого-то ищет. Подошли ближе. Незнакомец держал в руках болгарскую газету «Днесь». Он!.. Обменялись паролями и облегченно вздохнули…

Связной передал Шандору немалую сумму денег в швейцарских франках, теперь их хватит надолго. Он привез еще фотоаппарат и химикаты для тайной переписки. Стали думать: а что, если это обнаружат на обратном пути чернорубашечники из итальянской тайной полиции? От аппарата решили отказаться, уж слишком рискованно везти его с собой. Пакетики с химикатами взялась провезти Елена, искусно спрятала их в своей высокой прическе…