И весь экипаж, глядя на покойника, осознал сразу и без обиняков: вот теперь мы заполучили действительно неудачный день…

Какие-нибудь негодяи запросто могут сказать, что наш шкипер злой и бесчуственный ящер. Типа, как с болот в космос выбрался по недоразумению, так и успевал только контрабанду таскать, в разных заварухах участвовать и экипажу добро причинять. Но по мне — врут, сволочи. Наговаривают.

Нет, спорить не буду, наш капитан действительно уже лет триста, как вылупился где-то в дремучих далях. Оттуда он как-то пробрался на упавшую аварийно баржу, схарчил экипаж, попутно проникся разными премудростями и отправился в свое первое путешествие. Но сделал это вовсе не со зла, а ради приобщения к бескрайним космическим просторам. По-крайней мере, обычно именно так он говорит после первого литра горячительного. И кто не верит, рискует отправиться на закуску.

Но главным аргументом, который я готов продемонстрировать, являются друзья. Вот скажите, есть у вас друзья? Такие, чтобы ради них вы готовы были выдать скидку в двадцать пять процентов и сдержать данное слово в пределах разумного? Нет? Тогда пошли прочь со своими инсинуациями… Кто сказал — экипаж? Экипаж — это толпа уродов и отпетых мерзавцев, которых способен держать в кулаке только действительно зубастый и страшный ящер. С другим капитаном наш доблестный сброд разнесет и корабль, и порт, и место временной швартовки еще до того, как примчится доблестная полиция для подсчета покойников. А так — кулаком Счастливчика Боба разок огреть, хитрому волосатому Томми поперек спины хвостом пройтись — и как-то все само собой наладилось и закрутилось. И все довольны, разбитыми мордами сияют, претензий больше не имеют.

Так что экипаж — это не аргумент. А вот друзья. Что первый, что второй…

Первого я видел редко. Крайне редко. Потому как это был любимый брат шкипера и его же закадычный товарищ в набегах на чужие болотные просторы. Изредка этот субъект появлялся у нас на борту, чтобы по-родственному перебраться из одной задницы разумного мира в другую. Там он жил-поживал во все свои пятнадцать метров зубастых габаритов, потом чего-нибудь отчебучивал и звонил из кутузки братцу. И «Лучезарная Антилопа» подбирала какой-нибудь хитро запрятанный груз, летела до места, торговала там во всю ширь, попутно выцарапывала лучшего друга и кровного родственника. После чего забитые поделками местных аборигенов мы как можно быстрее прыгали в другое столь же интересную точку, обделенную туристическим паломничеством. И вся история повторялась лет через пять. Претензии от сожранного населения, кутузка, звонок, «Антилопа» с хламом стартует на выручку.

Единственный плюс из всех этих поездок был один. Но вполне приятный, с точки зрения экипажа. Так как дыры в мироздании родственничек выбирал самые далекие, то наши честные рожи не успели там примелькаться. Поэтому после каждой спасательной операции на счет капитана падали неплохие деньги, из которых он скрипя зубами выделял премиальные и любимым ухорезам, согласно табеля о рангах. И даже первый литр горячительного на нос для снятия стресса оплачивал не скупясь. Потому как сам шкипер после прощения с братцем был готов выпить куда больше…

Второй друг в бурной молодости сам был неплохим шкипером и заставлял скрипеть зубами таможни по всему Приграничью. Поговаривают, что больше половины его сделок так и прошло мимо бдительного взгляда разных спецслужб, а со второй половины он уплатил лишь подобие налогов. Но затем прикинул оставшиеся бодрые годы и решил уйти на покой. Осел, остепенился, обзавелся семьей и продал свою скорлупку более молодым и бодрым. Но накопленные связи не растерял и теперь зачастую умудрялся вместе с нашим боссом отчебучить что-нибудь эдакое, отсылая чужие товары в такие дали, куда цивилизация не рискует соваться без поддержки десантной дивизии. Зато — с многократным наваром.

Вот с этим уважаемым господином Пэппо шкипер и ведет дела, помогая в экстренных случаях и при возможности пользуясь почти безграничным кредитом, попав в сложные жизненные обстоятельства. Правда, это не мешает им периодически друг другу устраивать мелкие дружеские подлянки, после которых экипаж отирает холодный пот и радостно молит всех богов о столь малом количестве друзей у капитана. Третьего Пэппо мы бы точно не выдержали.

Этим ранним утром жизнерадостный толстяк вломился к нам в ангар с первыми лучами солнца. Спихнув шкиперский хвост с дивана, пристроил туда свои безразмерные ляжки и начал расточать комплименты каждому, кто сдуру попадется на глаза. Когда Пэппо в пятый раз похвалил новомодную стрижку Томми, кэп окончательно проснулся и потребовал объяснить, к чему все эти брачные танцы.

— Понимаешь, мой дорогой друг, я прикупил тут на аукционе дикую редкость! Модифицированную свинью. Мечту дальних фермеров.

— Свинью?

— Ага. Какая-то древняя модель, которую сняли с производства и утратили секреты разведения. Отличный кусок сала на ножках, причем это самое сало нарастает по мере откормки. Переставил в сарай, где одни опилки — и все, дальше вес не набирает. Нужно по новой обеспечить успех животноводства — выпихнул на выпас, через месяц срезай лишнее. И главное — никакого насилия! Она совершенно спокойно относится к тому, что ты с его бока лишнее откромсаешь. Чудо, а не зверюга. Фермеры от такого — просто в экстазе.

— Подстава в чем? — зашел с козырей шкипер.

— Толстовата. А в наших краях зверье забивать или вивисекцией заниматься нельзя. Поэтому лишки с нее срезать я не могу, а посылкой такое отправлять любимому коллеге на Альтруир — разорюсь. Вот я и подумал, почему бы моему лучшему другу не взять небольшой контракт…

— Значит, у тебя есть груз. Который можно толком не кормить, а просто привезти до твоих компаньонов, где сдать на руки… И сколько сала я должен приволочь в ту дыру?

— Пять тон. Плюс-минус…

— Пять… И платишь ты?

— Так же пять штук. Целых пять… Топливо — за твой счет.

Если бы мы тогда чуть меньше страдали с похмелья после удачно закрытого контракта, то наверняка бы сообразили, что дело воняет. Ну подумайте сами, кто отвалит пять косых в полновесных кредитах за перевоз какой-то там свиньи? Три сотни на топливо, две сотни на жратву. Таможенные сборы и разные «сверху на бедность» сожрут еще столько же. В итоге мы имеем кучу денег, которых хватит на два месяца безбедного проживания на базе, ремонт «Антилопы» и даже еженедельные походы в ресторан. Если только старпома до преферанса не допускать, где он способен просадить куда больше… Но — в башке трещало и мы не сообразили.

А шкипер с перепоя лишь распахнул широкую пасть и потребовал продемонстрировать наличные.

— Ты обещал, — тут же засуетился Пэппо и выгреб из кармана толстую пачку. На которой кэп и сломался.

Первое потрясение было, когда мы выползли из ангара и посмотрели на огромную груду мяса с крохотным пятачком на сером боку.

— Пять тон?! — попытался было возмутиться наш хвостатый повелитель небес, но друг с усмешкой лишь развел руками:

— Ну, плюс-минус. Может все пятьдесят. Пока до вас шли, эта тварь постоянно что-то грызла по дороге. Не уследил…

— Но примут-то ее хоть без проблем?

— Именно! Во, держи. Подорожная, таможенная декларация и даже справка из ветлечебницы. Все путем…

Путем было все. Совсем-совсем путем…

Сначала эта скотина с трудом поместилась в трюм. Затем за первые два дня она сожрала все, что сумела отодрать от стен: трапы, откидные столы, трубы вентиляции. Она уже догрызала внешнюю стенку, когда Счастливчик Боб все же смог сварганить что-то убойное и усыпил этим газом хрюшку.

Второй проблемой оказалось то, что сожранное не все шло на будущее сало. Видимо, для полного счастья фермеров, это чудовище использовало добытые ресурсы где-то на половину, чтобы из отработанного сгенерировать навоз. Которым к моменту прилета забила почти все свободное место. Кстати, счастье, что мы успели перекрыть задвижки на месте сожранных труб и поэтому не сдохли от газовой атаки.