— Это Пэт. Деловой человек, который знает все обо всем. Он может рассказать, сколько охранников сегодня в тюрьме, где именно гремит кандалами наш кэп и как быстро примчится полиция после начала штурма… Но за доброе слово Пэт не работает. Хотя для старых друзей готов сделать скидку и возьмет недорого. Правда, Пэт?
Хозяин непропорционально большой головы важно кивнул, почесал брюхо и довольно уставился на парадный белый китель старпома:
— Ага… Вот эти штуки хочу! С висюльками!
Мы дружно посмотрели на отделанные золотым шитьем погоны старика Буера и удивленно выслушали гневную отповедь:
— Не дам! Последний приличный костюм остался! И нечего в меня пальцем тыкать, сказал же — не дам!
— Бу, дружище! Но ради капитана!
— Хоть ради пресвятой Девы Марии и всех заступников! Обойдетесь!
— Так в первом же приличном порту ты себе еще лучше купишь!
— Я лучше не буду тратиться здесь и сейчас!
— Ну, хорошо… Мы тебе купим…
Последняя фраза окончательно расстроила нашего впечатлительного старпома:
— Что? Кто купит? Вы?! А кто мне должен и не отдал до сих пор, а?! Ты, ты и ты!!!
Старик стал тыкать в каждого из нас крючковатым пальцем, брызгая слюной и возмущенно шипя себе под нос. Было даже как-то немного обидно видеть столь предвзятое отношение к верному и дружному экипажу. К нашему счастью, шустрый и сообразительный Чак-механик не растерялся и успел зайти с тыла. Пока Буер озвучивал, кто и сколько ему должен, мех сдернул погоны и вручил их Счастливчику. Боб тут же помахал добычей перед загоревшимися глазами карлика и убрал в бездонный карман:
— Как только шкипер будет на свободе, получишь свои штуки. Давай, советуй…
Коротышка посмотрел на грязные пустые ладони, потом на сгрудившуюся толпу вокруг и решил не обострять отношения. Протянув руку, специалист по слухам стал нас вводить в курс дела, тыкая в черный тюремный силуэт на другом конце площади:
— В левом крыле вашего хвостатого держат. В правом только карцер. В него лишь буйных определяют, или когда остальные камеры переполнены. И охраны сегодня мало, человек пять со ржавым пулеметом в каптерке. Остальные с полицейскими на открытии нового стрип-клуба… Думаю, минут двадцать у вас будет. Но стены толстые, обычной киркой или мотыгой не взять.
Карлик обернулся к молчаливому Томми:
— Слышь, мохнатый, динамит у тебя еще остался? Вот динамитом — отлично получится. А без него — никак…
Но представитель вечных борцов за чужую свободу и независимость лишь грустно вздохнул. Боб перевел:
— Увы, взрывчатка вся использована в банке. Нечем стену пробивать.
— Тогда я помочь не могу! — возмутился консультант и протянул немытую ладонь: — Оплату гони, да?
Но Счастливчика подобный подход к общей проблеме не устроил, и он выдернул умника из груды коробок, перевернув вверх ногами и крепко удерживая за лохматую лодыжку:
— А подумать?
— Я не могу работать в таких диких условиях! — заорал карлик. — Верни обратно!
Но бывший каторжник лишь хорошенько поболтал в воздухе добычу, почти вытряхнув из халата:
— Время идет, Пэт. И ребята начинают нервничать. Что скажешь?
Из махрового клубка сипло донеслось:
— Техника! Техника рядом на стройке стоит! Там и трактора есть, и другое! Можно любую стену пробить! Только горючку найти надо, ее в конце рабочего дня сливают!
Аккуратно вернув коротышку назад, Боб улыбнулся:
— Вот видишь! Всегда можно что-то придумать… Любая горючка подойдет?.. Понял… Томми, дружище. Ты у нас мастер решать любые мелкие проблемы быстро и без лишний раздумий. Найди нам чуть-чуть топлива… На твой вкус…
Гигантская обезьяна молча шагнула на площадь и оперлась лапой на затормозивший безразмерный лимузин. Не обращая внимания на беззвучные крики охраны из-за закрытых окон, мохнатый гладанит подошел к багажнику и пару раз взмахнул кривым тесаком. Потом с легкостью развернул заскрипевшее железо и одним движением выдрал бензобак из чрева несчастного автомобиля.
И мы побрели на стройку, прихватив с собой недовольного жизнью консультанта-коротышку и капая вонючим бензином на заплеванные плиты опустевшей площади. А охрана так и осталась молча возмущаться в застывшем лакированном экипаже. Видимо, Томми заработал местную репутацию, не только посещая банки…
* * *
Маленький трактор с ковшом на механической руке разобрал тюремную стену за минуту. Тяжело дыша перегаром, я с ребятами забрался внутрь и посмотрел на длинный слабо освещенный коридор. Сквозь решетки камер пытались просунуться любопытные рожи постояльцев. И где-то в самом углу еле слышалось ворчание капитана:
— Где вас черти носили? Я успел отравиться местным ужином, пока дождался…
Мешавшийся под ногами карлик жарко зашептал:
— Дело, дело говорит! Шевелитесь! И запомните: тут ни на кого документы не оформляют. Раз попал, то виноват. Но если успеем удрать, даже искать не станут! Поэтому, не зевай, шевелись!
Мудрый механик не стал ломать голову, как лучше победить запор на двери, а лишь расширил проем, загнал внутрь безотказный трактор и лихо прокатил в конец коридора. Там он набросил цепь с крюком на решетку, и шкипер обрел свободу. Тем же крюком прошлись по остальным камерам, и радостная толпа высыпала на площадь, отмечая неожиданный подарок судьбы.
Но насладиться в полной мере обретенной свободой удалось не всем. Потому что вместо обещанных пятерых охранников из распахнувшихся ворот на площадь высыпало больше сотни разъяренных мужиков, которые стали наводить дубинками подобие тюремного порядка. Коротышка стремительно взобрался на Томми, оценил ситуацию и хлопнул себя ладонью по морщинистому лбу:
— Черт! Завтра же на рудники караван уходит! Вся охрана тут! Тикаем, братцы, ти-ка-ем!!!
Дальнейшая беготня мне запомнилась плохо. Часть парней сидела в пыльном ковше, часть облепила кабину трактора, а Боб и вольнолюбивый разумный предок горилл бежали рядом, успевая еще придерживать нашу тарахтящую повозку на крутых поворотах. Сзади грохотали сапогами самые упрямые преследователи, а вокруг гремела музыка, сияла реклама, и редкие полуночные прохожие разлетались кеглями из-под огромных колес. В этом колоритном составе мы и врубились в блестящую витрину, разметав сгрудившуюся у входа публику.
Подняв усыпанное пластиковой крошкой лицо, карлик полюбовался на шеренги мундиров и пискнул:
— Пэт никогда не ошибается! Раз сказал, что все копы и вояки будут в новом стрип-клубе, так и вышло! Прибыли, парни…
Надо отдать должное, шкипер сориентировался первым. Оскалив клыки, он бодро проорал, размахивая содранным с коротышки халатом:
— Кто артистов вызывал? Кто? Как и заказывали, встречайте! Клоун! Силачи! Кабаре и группа поддержки! Лучшее шоу на планете! Господа, мы к вашим услугам!
И вся команда, как один, сделала: «Ап!»…
* * *
Остаток ночи прошел в психоделическом угаре. У меня в памяти остались лишь редкие обрывки нашего представления: танцующий у шеста шкипер, акробатический этюд из растрепанного старпома и кривоногого коротышки в сияющих золотом погонах, довольный жизнью Боб в окружении девочек и ваш покорный слуга, разливающий коктейли за барной стойкой. Очнулся я уже в кают-компании «Лучезарной антилопы», где продолжал механически мешать спиртное и угощал полумертвый от усталости экипаж. Мне даже померещилось, что проклятье старухи исчерпало себя, и к нам вернулась удача…
Вечером мы освободили трюмы и готовились принять груду криво маркированных коробок, вокруг которых плясал жизнерадостный кэп. Наши тухлые яблоки он сумел продать как экологически чистые органические удобрения, выручив за груз в десять раз больше запланированного. Радостные прыжки хвостатого ящера прервал все тот же мордастый таможенник, который заявился к нам в сопровождении целой свиты прихлебателей, и с порога заорал:
— Эй, уважаемый, а где мои пятнадцать процентов?!
После чего я понял, почему именно Счастливчик Боб говорил, что его революционный приятель любит простые решения. Громадная обезьяна сняла с пояса чудовищных размеров пистолет и пробила в голове вымогателя дырку размером с арбуз.
