— Григориан! А как папа и Фахт?

Он грустно и встревоженно смотрел на меня. Боялась, что это может означать самое страшное.

— Ну что ты молчишь? Говори!

— К сожалению, Фахт умер, мы не смогли его спасти.

Стало больно от того, что даже толком с ним не попрощалась. Я всё ещё вопросительно смотрела.

— Арсан ждёт в доме.

— Правда?!

Я схватила его за руку и потащила в сторону нашего жилья. Сердце ликовало в предвкушении ещё одной невероятной встречи.

Отец как раз стоял на крыльце. Он сильно похудел и постарел за это время. Все мучения не прошли бесследно, и каждое запечатлелось морщинкой или ноткой безнадёжности в глазах. Всё из-за меня. Осознание этого убивало, в который раз не удавалось сдержать слёз. Я подбежала и обняла его.

— Мне было так плохо без тебя! Почему ты мне всё сразу не рассказал?!

— Тогда ты бы сразу убила этого несчастного, как только нашла. А так — смотри, какая интересная история получилась.

Он улыбнулся. Мне было не до шуток.

— Прости, теперь я думаю, что неправ. Конечно, ты должна была всё знать…

Вздохнула, понимая, что в любом случае уже ничего не поменять.

К нам подошёл Григориан, отец обнял нас. Мы образовали круг, внутри которого сидел милый и ужасный Кир.

— Главное, что мы справились! И теперь полностью свободны, — произнёс отец. Потом добавил: — По крайней мере в пределах этой земли. А это не так уж и плохо. Правда, дочка?

— Это просто отлично! Последние две недели я только и мечтала вернуться сюда и прожить здесь остаток жизни.

— Да, всё меняется. А ты, Григориан, как смотришь на то, что будешь ограничен в передвижении?

— Отлично. Мне сильно надоело мотаться по мирам и хочется наконец-то обрести дом, которого у меня никогда не было.

Кир вилял обрубленным хвостом и звонко лаял. Видимо, тоже присоединялся к нашим словам, ему определённо здесь нравилось.

Алекса

Ещё темно, сквозь сон слышу, как захлопнулась дверь в доме, и почти сразу же чувствую, как ко мне под одеяло прыгнул Григориан. Руки забрались под топик моей пижамы. Такое ощущение, что рядом со мной обогреватель. Очень тепло и местами огненно-жарко. Я так ждала нашей встречи! Живя теперь втроём, очень сложно остаться наедине. Первые дни решали много организационных вопросов по быту, безопасности и прочим делам. Я на хозяйстве и во время приготовления еды только и наблюдала за тем, как они что-то постоянно мастерят и ремонтируют. Потом ночь, мы втроём в комнате. Ну вообще никакой романтики. Уже злилась! Порой мне хотелось Григориана утащить в лес и призвать к ответственности. Самой было неудобно от этих мыслей, но я только об этом и думала. Чувствовала себя маньячкой. Первый шаг сделать так и не решалась.

Теперь я узнавала своего «нетерпеливого Григориана». И была жутко рада его несдержанности, значит, я не одна такая.

— Ты что, всю ночь не спал?

— Почти. Вообще, это, конечно, издевательство.

— Ты знаешь, согласна с тобой как никогда.

Я улыбнулась в тот момент, когда он меня целовал. Мои руки были на его голом теле и с наслаждением ощущали теперь то, что раньше приходилось видеть только со стороны. А Григориан вообще здесь не надевал футболку, ему же и так жарко, а на дворе лето, для него +15 — это почти как +40 для нас.

— Ты готова?

— Давно. Думала, ты уже и не подойдёшь. И придётся возвращаться в Малаган… Вдруг ты разочаровался.

— Аля, что ты такое говоришь?

Я улыбнулась и прошептала ему на ухо:

— Аля?

— Когда ты так себя ведёшь, только так и хочется тебя называть. Маленькая, глупенькая Аля.

— Похоже на ругательство, но мне нравится. Просто нельзя так себя вести. Обещать девушке золотые горы, а потом не общаться с ней. Она может себе много всего понапридумывать.

— Я старался быть тактичным и воспитанным. Кажется, такие тебе нравятся?

Остановилась и посмотрела на него. Григориан хотел сделать так, как мне нравится. Звучало жутко мило, но совсем не в его духе.

— С чего ты это взял? Мне нравишься ты! И я обожаю каждую частичку тебя. Особенно когда у тебя очень серьёзное лицо, а ещё больше, когда ты нетерпелив и начинаешь всё делать по-своему.

Он, кажется, мои слова принял как руководство к действию, и в следующий момент его горячие губы начали свой путь по знакомому маршруту. Сердце бешено колотилось, руки всё больше впивались в его спину, и, теряя голову от его близости, я отдалась во власть эмоций.

Я лежала рядом с Григорианом и теперь чувствовала, что наконец-то стала полноценной женщиной. Я люблю и любима. Моё чувство было ничем не измерить, оно безгранично и переполняет меня изнутри. Растёт и растёт с каждым днём, и кажется, скоро я лопну от переизбытка эндорфинов. Даже не представляла, что нам может быть так хорошо рядом.

— Аля, хочу построить свой дом. Как ты думаешь, Арсан не будет против?

— Не знаю… Надо с ним поговорить. Но было бы очень здорово жить в своём доме.

Я сильно его обняла в знак радости. Боялась даже представить, как это будет классно.

— Если у нас появится свой дом, это будет невероятно. Жаль, лето заканчивается, вряд ли мы успеем до зимы.

— Тебя правда не пугает то, что мы станем постоянно жить здесь?

— Не-а, даже скажу больше, меня это невероятно радует. Значит, я для тебя буду всегда вне конкуренции.

Он притянул меня к себе и заразительно поцеловал.

— Почему у тебя такие странные мысли? Ты и так для меня вне конкуренции. Кроме тебя, мне никто не нужен.

— Не знаю… Боюсь тебя потерять…

Почему-то и правда это выглядело как сон. Казалось, всё может закончиться в любой момент. Как себя ни уговаривай, но мы далеко не обычные люди. Всегда есть угроза, что за нами всё же придут. Хоть отец и утверждает, что мы в безопасности, но я не верю, что про наш побег забудут и простят. И не хочу себя сдерживать ни в чём, хочу взять от жизни столько, сколько она позволит.

— Мне нравится всё в этом месте, кроме того, что ты не можешь здесь носить короткие юбочки и шортики.

— Да, это очень большой недостаток.

Я улыбалась, потому что он всегда жаловался на обилие одежды на мне. Да, моя температура тела всего 36,6, а тут даже летом не очень-то жарко. И вообще, я постоянно мёрзну, и только моя чрезмерная активность и неусидчивость меня спасают. Но в нашем новом доме тепло, печь отлично справляется. И сегодня один из тех дней, когда под стук дождя за окном хочется завернуться в тёплый плед и смотреть на мерно потрескивающие поленья за стеклом печи. Домашний уют нового личного жилища сейчас просто запредельный, и кажется, что эту атмосферу ничего не способно заменить. Сейчас бы кружечку кофе с мороженым. Я подсадила на эту вкуснятину своего любимого, чтобы он мог разделить со мной эти прекрасные моменты. Но… У Григориана явно лучшая альтернатива того, как хорошо провести время в новеньком доме.

Он уже снимает с меня одну вещь за другой, и нотки недовольства проскальзывают на его лице. Чувствую, сейчас моя одежда полетит в очередной раз в клочья и придётся опять заказывать новую. Но я каждый раз смотрю с большим удовольствием на это представление. Однако он уже дошёл до джинсов, пуговица не поддаётся с первого раза, но он всё же справляется и с ней. А затем резким движением наконец снимает их. Говорит с довольной улыбкой, расплывающейся по всему лицу:

— Вот теперь мне нравится, как ты одета.

— Так я не одета вовсе.

Смеюсь от его прямолинейности. Он приподнимает меня и усаживает на стол. Григориана уже не остановить, но я делаю слабые попытки отвлечь его внимание от самого любимого дела на свете, которым он собирается со мной заняться.

— Ты что? Сидеть на столе нельзя!