– Но почему?
– Потому что «быть» и «казаться» – это разные вещи, – жёстко ответил я.
– Так вы решили, будто…
– Будто вы – избалованная дочь некогда богатой семьи, всю жизнь живущая в достатке? Именно так. И, будучи лишённой необходимости с ранних лет работать, вы читаете книги и выдумываете себе проблемы. Пирамида потребностей, слышали о такой?
– Вы удивитесь, но да, – резко ответила Дебора.
– Тогда вы понимаете, к чему я веду.
– К тому, что я сыта, что у меня есть крыша над головой и слишком много свободного времени. Можете назвать мой костюм «нелепым маскарадом» и станете точной копией моего отца.
Сам не знаю, почему сорвался на неё. Возможно, из зависти к тёплому дому и сытому детству. Так или иначе, после её слов мне стало паршиво – превращаться в копию чьего-то отца я точно не хочу.
– Извините. – Я устало потёр переносицу. – Сегодня я сам не свой.
– Вы хотя бы настоящий, – спокойно сказала Дебора. – Не строите из себя чёрт знает кого, пытаясь забраться под мою юбку.
– Поверьте, ваша юбка меня совершенно не интересует. – Я позволил себе робкую улыбку. – Если вы не хотите выходить замуж, боритесь за свою свободу.
– Вы не искренны. – Она вздохнула. – Не верите в то, что говорите.
– Хотите, чтобы я был с вами честен? – Я подошел к ней и сказал, глядя в глаза: – Со мной происходило много скверных вещей, но я всегда был рад, что не родился женщиной.
Она могла вспылить, обозвать меня бранными словами и фурией сбежать вниз по лестнице. Но Дебора поняла, что я имел в виду, серьёзно посмотрела на меня и кивнула, сжав зубы.
Скитаясь по улицам, я видел, что происходит с беспризорными девицами. Многие из них становились шлюхами, некоторых просто похищали, других насиловали прямо в подворотнях. Несколько раз потные руки пытались добраться даже до меня, но я, хоть и выглядел изнеженным женоподобным ребёнком, был мальчишкой, выросшим в Сливене. Я умел драться, умел постоять за себя, меня никогда не учили быть кротким и покорным. А их учили.
Самая большая драма в том, что бедные девушки даже не думали, что могут попытаться отстоять свою честь. Матери секли их розгами, вдалбливая в голову простые правила женской жизни – не перечь сильным, будь хорошей девочкой. Если матерей не было, этим занимались монахини в приютах.
Моя мать была из их породы – кротость, добродетель, смирение. И что с ней стало?
Сейчас, стоя перед юной наследницей Миллзов, я хочу схватить её за плечи, встряхнуть и крикнуть: «Будь плохой! О, Господи, будь плохой!».
– Мне кажется, Всевышний прислал вас в ответ на мои молитвы, – сказала Дебора.
– Вряд ли. – Я засунул руки в карманы и отошёл от неё. – С ним я дел не имею.
– Вы атеист?
– Я верю в то, что видел собственными глазами.
– Мне нравится ваш подход. Не хотите уйти отсюда, Арчи?
«Больше всего на свете», хотел сказать я, но промолчал, вглядываясь в её серые глаза.
Прямо сейчас Дебора Миллз готовится влюбиться в молодого лондонского букиниста Арчи Аддамса. Он достаточно богат, образован и его единственный минус в том, что его не существует.
Этот образ – всего лишь выдумка, он создан мной три года назад, как до этого был создан Кристоф Дюваль, а ещё раньше Отто Рейнхарт.
Я покину Англию и Арчи Аддамс исчезнет, как исчезли его предшественники. На его месте появится какой-нибудь отпрыск итальянской фамилии или кто-то ещё, неважно, важно лишь то, что разбивать женские сердца я не люблю.
– Боюсь, что ваши родители… – начал было я, но Дебора не дала мне договорить.
– Тогда приезжайте завтра. Давайте встретимся на Хайгейтском кладбище, вечером, когда зажгутся фонари.
– Я не хожу на свидания, – упрямо ответил я.
– Вы несвободны? – Девушка прищурилась.
– Если свободен, вы собираетесь исправить это недоразумение?
Чёрт меня возьми.
Ну кто, кто тянул меня за язык? Теперь этот разговор похож на флирт, а я вовсе не собираюсь продолжать общение с Деборой.
– Давайте просто встретимся и проведём вечер в приятной компании друг друга. – Мисс Миллз тряхнула волосами. – Одна встреча ведь ни к чему нас не обяжет?
– Не обяжет, – согласился я.
– Вот и славно. – Дебора дерзко ухмыльнулась. – До встречи, мистер Аддамс.
Я нашёл уборную, плеснул в лицо холодной воды из-под крана и уставился на своё отражение. Хочется схватить этого негодяя за грудки, встряхнуть, спросить, какого чёрта он делает.
Одно дело, завести отношения, ухаживать за кем-то, чтобы образ Арчи стал достовернее. Совсем другое – общаться с девицей на выданье, которую любящие родители пытаются сбагрить тому, кто больше предложит. А если поползут слухи? Если меня заставят жениться на ней?
Жениться никак нельзя, с моей работой брак противопоказан. Дела мои в Англии ещё не закончены, так что исчезнуть я тоже не могу. С другой стороны, я слишком драматизирую. Одна встреча, во время которой Дебора поймёт, что ошиблась во мне – что может быть проще? Достаточно вести себя как Вильям.
Мой друг поджидал меня у лестницы и, когда я спустился, наклонился ко мне и прошипел:
– В следующий раз я возьму с собой Артура, он страшен как тысяча чертей и точно не уведёт у меня невесту.
– Прости, – почти жалобно пробормотал я, – но жениться я всё равно не собираюсь.
– Это не имеет значения. Как только ты ушёл девчонка скисла и даже не смотрела в мою сторону. – Вильям вздохнул. – Пойдём отсюда.
– Вот так просто? Не попрощавшись? Это дурной тон.
– Я сказал Миллзам, что меня ждёт неотложная операция, – отмахнулся приятель. – Давай, пойдём, нужно поймать кэб.
Мне ничего не осталось как застегнуть пиджак, извиниться перед дворецким, и выйти из дома Миллзов в лондонскую ночь.
Глава 5
Утром следующего дня я спустился в столовую и выглядел, должно быть, настолько плохо, что экономка не смогла сдержать удивлённого возгласа.
Махнув рукой, я потребовал кофе и грузно опустился на стул. Голова моя напоминала колокол, в который беспрестанно кто-то бил.
Во всём виновата чертовка мисс Миллз и моё неуёмное желание всем нравиться. Быть может, этой чертой характера я обязан работе, не знаю, но факт, как говорится, на лицо – сегодня я должен явиться к воротам Хайгейтского кладбища и объясниться с Деборой.
– Который час? – Спросил я, залпом выпив половину чашки горячего кофе.
– Скоро полдень, – ответила миссис Стюард.
Я ещё и проспал.
– Нужно позвонить виконту Барлоу и предупредить его, что я опоздаю на встречу.
Экономка коротко кивнула и вышла из столовой, оставив меня наедине с головной болью и скверными предчувствиями.
Грядущая встреча с единственным настоящим другом несколько меня приободрила, но не настолько, чтобы тяжёлые мысли совсем отступили. Тост я ел с мрачной решимостью, глядя прямо перед собой и рискуя распугать прислугу одним своим видом.
– Виконт Барлоу просит передать, что будет ждать вас у церкви Святого Якова, – сказала миссис Стюард, прерывая мою тоскливую трапезу.
– Спасибо. Можете быть свободны.
Покидая Лондон, я буду скучать только по Теодору Барлоу. Нас свёл случай, а развести не смогли ни обстоятельства, ни моя работа, ни знатное происхождение юного виконта. Отец его, впрочем, никогда не пытался препятствовать нашему общению – граф обладает добрым нравом и поистине безграничным терпением.
Стоя перед гардеробом, я вдруг понял, что вчерашний образ мисс Миллз крепко засел в памяти. В шкафу удалось найти и подходящую рубашку, и тёмные узкие брюки, и простого кроя пиджак к ним. Наряд получился, прямо скажем, неофициальный, но и я иду сегодня вовсе не на смотрины к невесте, а на встречу с другом, который радуется каждой моей выходке словно ребёнок.
Водитель кэба странно на меня косился, но ничего не сказал. За его молчаливое смирение я заплатил ему немного больше, чем он запросил за поездку, пожелал на прощание хорошего дня и только потом выбрался из салона.