Лукас подошел к холодильнику и достал из него несколько продуктов. Томатный соус, немного зелени, огромный кусок сыра, похожего на пармезан.

— Сандро дал мне несколько советов, рассказал, где что лежит, и заставил меня пообещать, что я сделаю все идеально.

Лукас действительно покорил Сандро.

— Итак, ты собираешься готовить? — спросила я, когда он положил пакет с мукой на прилавок. Без всякого предупреждения, образ Лукаса, покрытого мукой, улыбающегося мне, застал меня в засаде, и я чуть не запнулась о свои следующие слова. — Ты будешь готовить для нас? И позволишь мне смотреть?

— Нет, — он пошел туда, где я была, и только когда он дошел до меня, я заметила, что он держит в руках. Фартук. — Мы будем готовить. Вместе. Потому что я тоже заслуживаю немного понаблюдать за тобой. Ты так не думаешь?

Прежде чем я успела отреагировать на это, он двинулся за мной, его руки обхватили мои бока.

— Искру, — сказал он, ссылаясь на вторую фазу эксперимента, — можно исследовать по-разному, — я чувствовала тепло его тела, излучаемое моим, и мое дыхание перехватило в горле. — Это может быть связано не только с зажиганием свечей, — он придвинулся ближе, его грудь почти касалась моей спины. — Речь может идти о том, чтобы поделиться чем-то важным для тебя.

Его подбородок оказался невероятно близко к моему плечу. Так близко, что я была уверена, что мы разделим наш следующий вздох, если я наклоню голову в сторону.

— Это может и должно быть связано с тем, чтобы увидеть, привлекают ли другого человека те проблески, которые ты предлагаешь о себе. Увидеть, ответят ли они взаимностью и раскрывают ли что-то свое, — мягко сказал он, его слова прозвучали совсем близко от моего уха. — Давай тебя оденем.

Я кивнула головой, мое сердце заколотилось с неуклонно возрастающей скоростью.

Лукас приложил фартук к моей груди и обернул концы вокруг моей талии. Они были слишком длинными, поэтому они дважды обернулись вокруг меня, задержав его еще на некоторое время.

Его голова выглядывала из-за моего плеча, чтобы хорошо видеть свои руки, и боковая сторона его челюсти коснулась моей щеки.

Мягкое и быстрое прикосновение его щетины к моей коже. Такое простое прикосновение заставило мой пульс заколотиться.

Прежде чем я смогла остановить себя, прежде чем я смогла сдержать потребность наклониться к нему, мое тело подалось назад. Мои лопатки уперлись в его грудь, а затылок — в его горло. Тепло драпировалось вокруг меня, делая меня податливой и живой в его объятиях. Все сразу.

Он прижался ко мне, принимая мой вес, напоминая мне о вчерашнем дне, о нашем объятии, только по-другому. На этот раз речь шла не о комфорте и поддержке. На этот раз каждое нервное окончание в моем теле потрескивало от ощущений.

— Я хочу убедиться, что узел держится, — сказал он низким голосом.

Я кивнула головой, не двигаясь, наблюдая за работой его пальцев. Когда он закончил, его ладони обхватили в мой живот. Как будто не в силах отпустить.

Мои веки затрепетали от этого прикосновения, от того, как его руки притянули меня к себе.

Затем я услышала, как он прошептал мне на ухо: — Теперь ты готова.

Открыв глаза, я проглотила желание переплести свои пальцы с его пальцами и притянуть его еще ближе.

— Спасибо, — выдохнула я. Затем посмотрела вниз. — Похоже, ты проделал очень тщательную работу.

Челюсть Лукаса снова прикоснулась к моей щеке, и весь воздух из моих легких застрял где-то в горле.

— Я скрупулезный человек, — ответил он. — Я не делаю ничего наполовину.

И, не говоря больше ни слова, он отошел, и все мое тело похолодело от потери тепла.

Я услышала, как Лукас прочистил горло, прежде чем вернуться к стойке.

— Разве ты не собираешься тоже надеть фартук?

— Не думаю, что он мне понадобится, — уголки его губ дернулись вверх, когда он встретился со мной взглядом, как будто ничего не произошло. Хотя, что только что произошло? — А теперь иди сюда, Рози. Ты не сможешь готовить стоя там.

— Хорошо, — я повиновалась, сделав шаг в его сторону. — Но не думай, что я не заметила, как ты намекаешь на то, что я грязнуля.

Он рассмеялся и пробормотал что-то по-испански, чего я не уловила.

Я облокотилась на стойку и нахмурилась.

— Что ты только что сказал? Это немного несправедливо, что я не могу понять эти мелочи, которые ты бормочешь себе под нос.

— Я сказал: — Dios, dame paciencia, — признался он. — Что означает: — Боже, дай мне терпения.

Мои глаза сузились.

— Для чего тебе нужно терпение? Я не такой уж плохой повар.

Лукас проигнорировал мою маленькую ложь и подтащил ко мне пластиковый контейнер.

— Шаг первый, мы растягиваем тесто.

Он снял крышку, обнажив два гладких шарика. Его указательный палец деликатно надавил на один из них.

— Они уже прошли проверку, видишь, как тесто возвращается в прежнее состояние?

Подражая ему, я тоже надавила на один из кусочков.

— Да. Я вижу. И я также могу сказать, что мое тесто никогда не выглядит так, когда я пытаюсь сделать его дома.

Слева от меня послышалось негромкое хихиканье.

— Я могу показать тебе, как оно делается, в другой раз. А сейчас давай присыпем прилавок мукой, чтобы тесто не прилипало к нему.

Он повернулся и подтащил муку ближе ко мне.

— Итак, экспериментальное свидание и мастер-класс. Я счастливица, — я взяла немного муки пальцами и посыпала прилавок. — Это Сандро оставил для нас? Должно быть, ты ему очень-очень нравишься.

— О, я не шутил, когда сказал, что полностью покорил его, — сказал он, добавив еще немного муки. — Он даже хочет познакомить меня с одной из своих дочерей.

Я напряглась.

Лукас продолжил: — Но я сам это подготовил. Я пришел сегодня рано утром и все подготовил для нас. За исключением свечей. Их я принёс только тогда, когда босса не было рядом.

Ревность, которую я испытывала, была стерта с лица земли. Он провел весь день в пиццерии? В то время как я сидела дома, работала и думала, что он гуляет и изучает город?

— Прежде чем ты начнёшь ругаться, — Лукас взял один из шариков теста и положил его передо мной. — Мне было очень любопытно, какую скорость гидратации он использовал. И единственный способ узнать об этом — это проникнуть на его кухню, — он достал из контейнера другой кусок теста и положил его на свою сторону прилавка. — Сначала он не хотел, но когда я сказал ему... — он запнулся и покачал головой. — Он поделился со мной.

— Когда ты сказал ему что? — спросила я, с таким нетерпением, что почувствовала необходимость прикрыть себя. — Что ты женишься на его дочери или что-то в этом роде?

Он бросил на меня быстрый взгляд, в его выражении появилось веселье.

— Знаешь что? Он дал свое благословение.

— Потрясающе, — сказала я, возвращаясь к тесту.

Он подтолкнул меня бедром.

— Я сказал ему, что мне это не нужно.

Почему-то от этого мне не стало легче.

Еще один толчок его бедра о мой бок.

— Какой бы милой ты ни была, когда ревнуешь, я не хочу видеть, как ты хмуришься, Рози.

— Я не хмурюсь, — пробормотала я. — И я не ревную.

Он засмеялся.

— Хорошо, мягко надави указательным и средним пальцем на середину теста. Как это делаю я.

С максимальной осторожностью я последовала его примеру. Я переходила на костяшки пальцев, когда он говорил мне это, и очень старалась не зацикливаться на тщательных и уверенных движениях его рук, что очень быстро стало трудной задачей, потому что вид работающих рук Лукаса делал меня... непродуктивной.

— Итак, Рози, — сказал Лукас, поднимая тесто медленным вращением. — Сколько слов ты написала с момента нашего первого свидания? Есть успехи с вдохновением?

Подражая ему, я подняла свое тесто в воздух, но оно просто... вяло потянулось вниз.

— Мне кажется, я делаю что-то не так.

Его руки накрыли мои, посылая резкую вспышку мурашек вверх по моим рукам.