Но это был он. Я знала, что это он. И кисмет, судьба, удача или какая-либо другая сила, ответственная за решение моей судьбы, собрала свои вещи и оставила меня на произвол судьбы.

Потому что этот человек был тем самым кузеном, который, как я втайне надеялась, будет на свадьбе. Единственный, кто заставлял мой желудок трепетать от предвкушения при одной мысли о встрече с ним. От предвкушения получить от него два обязательных поцелуя в щеку и обмена любезностями. От возможности потанцевать с ним. Чтобы он увидел меня в платье подружки невесты. Наконец-то он предстанет передо мной.

Все возможности перед носом.

Мои пальцы шевельнулись, и дверь со щелчком отворилась.

Сердце заколотилось от осознания того, что этот мужчина действительно он, я схватилась за ручку. Тревожно, с нетерпением, надежда забила мне горло. Все глупости, которые моя голова напридумывала за несколько месяцев до свадьбы, смешались с новыми эмоциями от беспорядка, который я только что устроила. Предвкушение смешалось с чувством вины. Смущение переплеталось с волнением.

Я распахнула дверь и...

Что-то упало к моим ногам.

Я посмотрела вниз, и мои глаза сразу же нашли источник удара.

Он лежал на спине. Как будто он опирался своим весом на дверь и упал назад, когда я открыла ее.

Воздух, казалось, едва попадал в мои легкие, когда я увидела голову, увенчанную волнистыми каштановыми локонами. Это не соответствовало образу, который хранился в моей памяти. Памяти или снимку экрана, который я тайно хранила в своем телефоне. Я видела его только с короткой стрижкой.

— Это действительно ты, — пробормотала я, глядя на него. — Ты действительно здесь. И у тебя другие волосы. Длиннее и...

Я зажала рот, чувствуя, как сильный румянец покрывает мои щеки.

Красивое лицо, на которое я смотрела через экран телефона больше раз, чем готова признать, исказилось в недоуменном взгляде. Но так же быстро шоколадно-карие глаза сверкнули улыбкой.

— Мы... встречались раньше?

— Нет, — поспешно ответила я. — Очевидно. Я имела в виду, что ты выглядишь не так, как я ожидала. Ну, знаешь, судя по твоему голосу. Вот и все, — я покачала головой. — И, о Боже. Прости меня. За все это. Я просто...

Ты просто что, Рози?

Румянец распространился до кончиков моих ушей, и я подумала, что если бы земля под моими ногами разверзлась и проглотила меня прямо в этот момент — что, как я теперь знала, не так уж и маловероятно, — я бы с готовностью ушла.

— Мне так жаль, — выдохнула я. — Могу я помочь тебе подняться? Пожалуйста.

Но он — человек, который даже не знал о моем существовании, но чьи черты я могла вызвать в своем воображении, если закрывала глаза, — не подал никаких признаков того, что спешит встать. Вместо этого его взгляд изучал мое лицо, не торопясь, как будто я была той, кто только что выскочил из ниоткуда и упал к его ногам.

И как раз тогда, когда я подумала, что достаточно собралась с мыслями, чтобы сказать что-то еще — надеюсь, хоть немного умное — его губы растянулись. Этот озадаченный взгляд полностью растворился, уступив место улыбке, и все слова, которые лезли мне в рот, растворились.

Потому что он улыбался. И эта улыбка была большой, яркой и, откровенно говоря, красивой в той откровенной манере, с которой ты не знаешь, что делать.

Возможно, даже больше, чем его улыбка на единственном скриншоте, который я позволила себе сохранить и, возможно, все еще иногда просматриваю.

— В таком случае, — сказал он сквозь свою солнечную ухмылку, которая была вверх тормашками. — Если мы действительно не знаем друг друга, тогда, привет. Я Лукас Мартин. Двоюродный брат Лины.

Да.

Я знала это. Я определенно знала, кто он. Он бы не поверил, насколько хорошо я знала это.

2. Рози

Лукас посмотрел вверх со своего места на полу, вероятно, задаваясь вопросом, что, черт возьми, со мной не так.

— Я...

Ух. Я не так представляла себе встречу с Лукасом. Это было даже не в той галактике, в которой я построила этот момент в своей голове. А у меня было время — больше года, чтобы придумать десятки различных сценариев.

— Привет, Лукас, — сказала я. — Это... Приятно наконец-то познакомиться с тобой.

Наконец-то?

Да. Я сказала «наконец-то».

Брови Лукаса сошлись, и я почувствовала, что кончики моих ушей стали еще краснее. Мое лицо, вероятно, тоже покраснело.

— Ты точно не грабитель! — воскликнула я, чтобы увести разговор от этого глупого, дурацкого «наконец-то». — И мне также очень, очень жаль, что я предположила, что ты им являешься. Я уверена, что ты не так представлял себе прибытие в Нью-Йорк. Или прибытие в квартиру Лины, если уж на то пошло. В любом случае, могу я, пожалуйста, помочь тебе подняться?

Но Лукас остался лежать на спине, демонстрируя ухмылку, которая появилась несколько минут назад. Как будто все это было нормально. Обычно. Но это было не так. Это действительно было не так. Потому что Лукас Мартин был здесь. На моем пороге — ну, или на пороге Лины. И я произвожу худшее первое впечатление в своей жизни.

— Да, такого я точно не предвидел, — сказал он, вытянув руку вверх, чтобы его ладонь висела над ним, прямо на уровне моего живота. — Но в любом случае, мне очень приятно познакомиться с тобой, Розалин Грэм.

Я уставилась на эту руку, рассматривая длинные пальцы. Затем мой взгляд упал на загорелую кожу его запястья, которое было обмотано потертым кожаным браслетом.

Какая-то часть меня задалась вопросом, как его кожа будет ощущаться под моими пальцами, но обе мои руки остались прижатыми к бокам.

— Откуда ты... знаешь мое имя? — спросила я.

Потому что Лукас назвал мое полное имя.

Его рука оставалась в воздухе, ожидая. Как и его улыбка.

— Я слышал его раньше, — ответил он непринужденно. — Знаешь, когда ты сказала его диспетчеру по чрезвычайным ситуациям. Сразу после того, как ты назвала меня ненормальным.

Я вздрогнула.

— О Боже, значит я всё-таки это сделала? — я выдохнула через нос. — Я также очень сожалею об этом, — я моргнула еще раз. Мои глаза теперь были прикованы к участку кожи на его предплечье, который постепенно обнажался, когда рукав его толстовки сползал вниз. Но я все ещё не протянула руку в ответ и он позволил ей упасть набок. — Клянусь, я понятия не имела, что ты приедешь сегодня вечером. Лина ничего не говорила. Иначе я бы не стала звонить в полицию. Чёрт возьми, меня бы вообще здесь не было, если бы я знала, что ты приедешь.

Лукас наклонил голову, как я предположила, с любопытством. Вероятно, хотел спросить, почему. Тогда какого черта ты здесь делаешь?

— Но ты можешь называть меня Рози, — продолжила я. — Все так делают. Ты тоже можешь. Если хочешь, конечно. Но Розалин тоже подойдет.

Мягкая усмешка вырвалась сквозь его постоянную ухмылку, за которой последовало простое: — Рози.

Как будто он проверял это имя на языке.

И Боже, как он произнес его, с сильным испанским акцентом, перекатывая буквы «Р», как будто все его тело издавало звук, а не только язык и голосовые связки. Это так... отличалось от всех других способов произношения моего имени. Заинтересовано, что аж сводило с ума.

— Рози, — повторил он через пару секунд. — Qué dulce(исп. как сладко), — добавил он на испанском языке, который, как я знала, был его родным языком, но не была уверена в его значении. — Мне нравится. Тебе идет.

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как все мое тело становится все более красным. Я переступила с ноги на ногу. — У тебя тоже хорошее имя, Лукас. Оно очень... заводное.

Заводное.

О Боже. Господи.

Я только что сказала, что его имя заводное? Как... как... диско-шар? Или тематическая вечеринка в стиле семидесятых?

— Спасибо, пожалуй, — Лукас издал смешок. — Ладно, как бы мне ни было удобно на полу, я устал смотреть на твое лицо вверх ногами, Рози.