Но то Игмун, а сейчас я целился в оборотня. Тем более в человеческой форме, так что уверен, что обе оставшиеся у меня пули без проблем выполнят своё прямое предназначение.

Я всё понял и главное, что вовремя. Окажись я тугодумом и малышня бы за это жестоко поплатилась.

— Серебряные пули, — я остановился и вернул санитару его надменную, полную превосходства над противником, улыбку. Ведь я на собственной шкуре (спасибо богине смерти) очень хорошо знал насколько эффективно серебро против оборотней.

— Откуда? — злобно зашипел Р’а словно зверь и остановился, не решаясь подходить ко мне.

Он был несомненно сильнее меня и, скорее всего, большей части людей, даже оставаясь в людском обличье, но вряд ли в этой форме он обгонит пулю. Волком ещё бы мог попытаться уклониться, и с той невероятной ловкостью и скоростью реакции, что я наблюдал во время боя, у него были бы неплохие шансы.

Но сейчас он был лишь огромной горой мяса — огромной мишенью. И я уж абсолютно точно не промахнусь! И он тоже это прекрасно понимал.

— Ты смотри, а что случилось? — настал мой черёд издеваться. — Теперь тебе стало интересно? Теперь ты решил со мной поговорить?

— Чего ты хочешь?

— Для начала получить ответы на свои вопросы!

Иногда лучше не получать ответы на свои вопросы. По крайней мере, на некоторые из них.

Я ведь, грешным делом, подумал, что Р’а настолько мудак из-за своей звериной сущности. Оборотень ведь как-никак, а они никогда не отличались человеколюбием. Разве что исключительно с гастрономической точки зрения.

Всё оказалось куда хуже, но как раз под стать этому мрачному миру. Санитар был мудаком не только по жизни и по гороскопу, но этой ночью ещё и по приказу.

Главной целью нашей вылазки на охоту были дети. Точнее их глаза! А Игмун был лишь средством достижения этой цели, такой себе инструмент по загребанию жара чужими руками.

Среди людей нулёвок существовала крайне редкая мутация, что-то на генетическом уровне происходило с их глазами, позволяя видеть чужой источник маны. Одарённые проклятием или просто проклятые — Йомо. В мире магии за такую способность могли убить и убивали. Те, кто по каким-либо причинам оказывался раскрыт перед обществом, очень скоро погибали.

Оборотень не знал как именно, но с помощью таких глаз практически любой желающий мог получить их силу. Поэтому на таких людей велась охота… Точнее велась бы, если бы алчные маги, желающие заполучить чужую силу, знали, как искать людей со столь необычными глазами.

Ведь Йомо совсем ничем не отличались от простых нулёвок. И, разумеется, не кричали на каждом углу об особенности своих глаз, понимая, что этим подпишут себе смертный приговор.

Вот тут на сцену и выходил Игмун — монстр, который, как было написано в бестиарии, имел глаза с точно такой же способностью видеть ману и её источник. Никто не знал как именно, но тварь умела разглядеть особенных людей. Поэтому мы искали Игмуна, ведь люди оказавшиеся в его логове со стопроцентной точностью являлись Йомо. Выследить тварь было той ещё задачкой, но, в отличие от бесперспективной охоты на одарённых, это возможно было сделать.

Зная повадки цели и собрав в городе некоторую информацию, в том числе из газетных заметок, клан Рассветных демонов выработал собственную стратегию охоты. И она оказалась эффективной.

Иронично и грустно.

Люди спешили сразить чудовище, пока оно не успело сожрать глаза Йомо, но лишь для того, чтобы после победы самим поступить ничуть не лучше, а иногда даже хуже, самого монстра.

Самым паршивым оказалось, что дети и были наиболее ценным трофеем. Не для Игмуна, а для людей, собирающимся лишить их жизни, чтобы отобрать волшебную силу глаз. Со временем глаза одарённых проклятием теряли свою силу. Считалось, что количество отсмотренной чужой маны было ограниченным ресурсом.

— Теперь понимаешь? — Р’а начинал терять терпение. — Ни тебе, ни мне не простят если вернёмся с пустыми руками!

— Теперь да. Два ребёнка. Это джекпот.

Теперь всё сходилось.

Мне стал понятен и замысел, и масштаб операции. Вот почему практически вся основа Рассветных демонов участвовала в ночной охоте. Настолько важно было для клана заполучить силу сразу четырёх проклятых глаз.

Рассветные методично прошерстили все точки, где, по их мнению, Игмун мог устроить лёжку. Они обернули преимущество твари выявлять сильных врагов против неё же. Если их рейд и попадал точно в цель, то наличие сильных магов с поддержкой вынуждало Игмуна сбегать от драки. Лишь единожды Аника лицом к лицу столкнулась с ним и вступила в бой. И проиграла.

Но цель была достигнута — они загнали тварь в нужное место.

И сейчас мы здесь, а остальные экипажи разъехались вокруг нас, чтобы взять периметр под охрану. Обидно стало бы, если бы сейчас заявились конкуренты из других кланов и всё испортили. Внутрь кольца они не пропустят не только магов из других кланов, но и городскую стражу. Ведь законники не оценят то, что задумал провернуть клан.

Нужно отдать Рассветным должное, они предусмотрели практически всё. Даже то, что я окажусь категорически против. Наверняка мне именно поэтому ничего и не рассказали заранее, чтобы не соскочил.

Вот только они и подумать не могли, что кто-то просчитает их хитрую многоходовочку. И, не выходя из заточения, чужими руками, всего одним револьвером с шестью серебряными пулями, их всех переиграет.

Зачем это нужно было Бозу я у него ещё спрошу. Он ведь не мог быть настолько тупым, чтобы понадеяться, что я лично притащу ему детские глаза!!!

Хотя, а чего ждать Боза, если у меня под рукой кладезь информации и под угрозой смерти он активно сотрудничал со следствием:

— Револьвер мне дал совух из библиотеки, — сказал я так, словно у меня было полным-полно других знакомых совухов.

— Пернатый (нецензурно)! — санитар скривился, будто ему в кашу насрали.

— Есть догадки, зачем он так поступил?

Догадок оказалось мало, а хотя бы отчасти не являющихся полнейшим бредом вообще ни одной. Зато о самом совухе я получил немало интересной информации, которой не было в бестиарии (я проверял). Как о данном виде в целом, так и конкретно о Бозе.

На самом деле крайне ценная информация.

— Закончил с расспросами?

— Почти, ещё пара вопросов.

Нужно было узнать что с детьми, почему они спали и можно ли их разбудить. И уже плясать, отталкиваясь от этой информации.

Р’а заверил меня, что сейчас они в полном порядке. А спят, потому что в самом начале схватки с Игмуном монстр успел вколоть им какую-то дрянь, чтобы не мешались под ногами и не сбежали.

— Давай уже скорее последний вопрос! — нервничал санитар.

— Хорошо, последний вопрос. Вот скажи, оборотни, когда в форме зверя, вы друг другу задницы нюхаете? — Р’а моментально всё понял и уже было дёрнулся вперёд и вниз, стараясь поднырнуть под дуло револьвера, но я был готов и заранее выбрал весь свободный ход спускового крючка.

Я выстрелил, как и планировал.

Насколько бы сговорчивым сейчас не выглядел здоровяк, было очевидно, детей он не отпустит. И то, как охотно он делился информацией, не пытаясь ничего утаить, означало, что угроза обратить меня в оборотня была отнюдь не шуткой.

И цель этого была более чем очевидна — он смог бы меня полностью контролировать. Моя догадка основывалась на обрывчатых воспоминаниях из каких-то фильмов, но иного логического объяснения не было и быть не могло. Иначе, став волком, я бы именно ему первому и отгрыз голову.

Никогда не перестану восхищаться мощью сорок пятого калибра.

Хотя и санитар удивил, его черепушка оказалась настолько крепкой, что пуля не разнесла ему голову, как я того ожидал. Она вошла в лоб и просто засела где-то глубоко в мозгах, выходного отверстия не было.

Постояв ещё несколько секунд над трупом, я пошёл будить детей.

Как и сказал Р’а в его кожаной сумочке помимо разномастных скальпелей нашёлся и пузырёк с чем-то обладающим очень резким запахом. Оторвал небольшой кусок ваты, скатал его в более плотный комочек и хорошенько пропитал жидкостью.