Я убрала спицы, пряжу и вышла на улицу. Сможет ли вообще Лия когда-нибудь вернуться домой?

Глава восьмая

Мои спутники седлали лошадей и собирали пожитки, на ходу обсуждая маршрут. Мы могли пересечь хребет южнее, через покатый перевал, либо же поехать короткой дорогой на запад, но там горы круче и выше.

— Давайте на запад, — решила я.

Тавиш напрягся и бросил набивать сумки. Он настаивал, что лучше ехать на юг. Демонстративно не глядя на меня, он повернулся к Рейфу.

— Той дороги мы не знаем. По такому снегу там наверняка ещё опаснее идти.

Рейф подвязал мою сумку к седлу и затянул подпругу.

— Западным путём быстрее доберёмся к ближайшей заставе. К тому же там дальше Долина великанов, где в развалинах можно укрыться от снега. Или от врагов.

— То есть, хочешь сказать, мы будем прятаться от кого-то? Не ты ли говорил, что у нас ещё две недели?

Все, включая Рейфа, замерли. В голосе Тавиша проскользнул откровенный вызов. Он явно не хотел считаться с моим даром, да и остальные, видимо, тоже.

— У нас новые сведения, Тавиш, — отрезал Рейф.

Я чувствовала, что Тавиша подмывает огрызнуться. Всё ещё избегая моего взгляда, он кивнул.

— Тогда на запад.

Ехали по двое, укутавшись в самодельные плащи из венданских попон. Свен и Тавиш впереди, мы посередине, Джеб и Оррин с запасной лошадью в хвосте. Рейф не сводил с меня глаз, будто я в любую секунду могла грохнуться на землю. Вначале так и было: едва я влезла на лошадь, бедро так пронзило, словно рана открылась. Скоро боль утихла, и ногу стало просто жечь. Вряд ли я нуждалась в плаще. При каждом ударе копыт на лбу выступала новая капля пота. А стоило лошади оступиться на мёрзлом камне, я стискивала зубы, чтобы не завыть от боли. Слова «Поторопитесь, иначе все умрут», не шли из головы, и мне не хотелось замедлять движение своими стонами.

— Не ждите, я на минуту. — Рейф развернул коня и велел Свену пристроиться ближе ко мне.

Свен дал мне поравняться с собой.

— Ну как ты? — спросил он.

Спину и ногу разрывало от боли, но признаваться не хотелось.

— Терпимо. Было куда хуже, пока Тавиш не вытащил стрелы.

— Рад слышать. До спасительной заставы путь неблизкий.

Тавиш ехал впереди, не оборачиваясь. Я наблюдала, как он прокладывает путь. Лошади глубоко утопали в снегу, и каждый шаг мог обернуться бедой.

— Он не в восторге от такого спешного отъезда, — заметила я.

— Не в этом дело, — ответил Свен. — Тавиша считают знатоком тактики. Вчера он и сам ратовал за отъезд.

— А Рейф отказал.

— Но одно твоё слово… — Свен оборвал фразу.

Тоже сомневается в решении Рейфа?

— Не просто слово. И не прихоть. Это нечто другое.

— Понимаю. Но вот Тавиш в волшебство не верит.

— Волшебство?!

Мой взгляд чуть не прожег Свена насквозь, так что тот повернулся, а я продолжила:

— Тогда мы с ним похожи. Я тоже не верю.

Тут Рейф велел нам остановиться и, подскакав ближе, предложил мне пересесть на кобылу Оррина. Сказал, что ноги у неё длиннее, спина шире и поступь ровнее.

— Поменяйтесь. Ехать будет легче.

Я обрадовалась и в мыслях поблагодарила, что он не предложил меняться с Тавишем. Я ведь и так его задела. Не хватало, чтобы из-за меня он ещё и зад отбил.

Ехать и вправду стало куда удобнее. Рейф отлично знал своих лошадей. Как и всадников.

Он продолжал поглядывать на меня краем глаза.

Убедившись, что мне удобнее, догнал Тавиша. Друзей Рейф знал ещё лучше, потому вряд ли забыл утреннюю перебранку. Свен опять поравнялся со мной. Через минуту Тавиш, откинув голову, громко рассмеялся, и его чёрный хвост едва не достал до пояса. Свен рассказал, что Рейф и Тавиш подружились ещё до присяги и с тех пор не разлей вода. Что ни натворят, всегда вдвоём. Я вспомнила, сколько раз нам с братьями доставалось за проделки, и от этого в горле встал горький комок. Из видения в зале Санктума я знала, что весть о смерти Вальтера уже достигла Сивики. А ложь Комизара о моём предательстве? Есть ли у меня ещё дом? Такое чувство, что одно лишь королевство Дальбрек не назначило платы за мою голову.

Мы остановились задолго до заката, потому что набрели на пещерку с подветренной стороны горы. Оно и к лучшему, ведь я совершенно выбилась из сил. Как досадно, что нельзя побороть усталость одним усилием воли! Зависеть от других даже в мелочах было ново и унизительно. Вспомнилась Астер и многие другие, кому всю жизнь приходилось, искушая судьбу, выторговывать милости. Истинная власть всегда была для них недосягаема, её надёжно удерживала малочисленная верхушка.

Отказавшись от помощи, я проковыляла внутрь, чтобы осмотреть новое убежище, а Рейф пошёл за хворостом. Тавиш обустроил лошадей и сказал, что пойдёт поможет, ведь «дров сегодня понадобится много».

Я проглотила этот явный упрёк и молча расстелила скатку.

— Лучше бы вам лечь подальше, принцесса. Пещера неглубокая, холоднее прошлой, — добавил он.

Я оглянулась на него.

— Сама прекрасно понимаю, Тавиш. Но тут нас хотя бы не убьют.

Судя по шарканью сапог за спиной, все повернулись ко мне. Повисла тишина. Воздух, казалось, дрожал от напряжения.

— Я не хотел обидеть. — Тавиш пошёл на попятный.

— Конечно, не хотел. — Я шагнула к нему. — У тебя много сильных сторон, достойных восхищения. Твои знания спасли наc с Рейфом, за что я навсегда перед тобой в долгу. Но бывает и другая сила, тихая и незаметная… и такая же ценная, даже если не всем понятная.

— Так помоги ему понять.

Бросив охапку веток у входа в пещеру, Рейф подошёл ближе.

— Помоги нам всем.

Они ждали. Я уже приготовилась к знакомой неловкости, всякий раз возникавшей при упоминании дара, как вдруг нахлынула уверенность. Впервые в жизни не было ощущения, будто во мне что-то норовит свернуться в клубок, и стыд, терзавший прежде, исчез. Почему я должна извиняться за то, чего они не могут… или не хотят понять? Это их бремя, а не моё.

Я подняла с земли меч Рейфа и рывком обнажила его.

— Вот твоя сила, Рейф. Скажи, она тихая или громогласная?

Он растерянно посмотрел на меня.

— Это просто меч, Лия.

— Меч громкий, наверное, — предположил Джеб. — В бою так точно. Громогласный и смертоносный.

Свен осторожно отвёл кончик меча вниз — подальше от лица.

— А ещё может служить тихим предостережением, если висит на боку.

— Стальной и хорошо заточенный, — прагматично добавил Тавиш.

— Так всё же какой? — Я стояла на своём. — Стальной? Громкий или тихий? Убивает или остерегает? Даже вы сами решить не можете.

— Мечи бывают всякими, но…

— Вы всё описываете, какой меч на вид, на ощупь. Словами из своего мира. А теперь представьте мир, который проявляет себя иначе. Что можно слышать и видеть по-другому. Наверняка и вам предчувствие хоть раз что-то подсказывало? Образы всплывали, стоило прикрыть глаза? Вёл куда-то внутренний голос? Сердце колотилось, толком неясно, отчего? Возьмите и усильте это в десять раз. Тогда и поймёте, что некоторые из нас знают куда больше, чем другие.

— Видеть без глаз и слышать без ушей? Магия да и только, — Тавиш даже не пытался скрыть пренебрежения.

Его слова напомнили мне самый первый разговор с Дихарой.

«Что есть магия и чего мы не в силах понять?»

— Не магия, нет, — я помотала головой. — Это часть нас, как кровь и плоть. То, что помогло выжить Древним. Когда они утратили всё, им пришлось обратиться внутрь себя и вспомнить давно позабытый шёпот Знания. Те, кто лучше слышал его, помогли выжить остальным.

Тавиш всё противился:

— Да ты пару слов услышала, и то во полусне. Ты уверена, что это не ветер нашептал?

— А ты сам всегда в себе уверен? Твои тщательно продуманные планы всегда срабатывают? Может, Оррин знает, как далеко запустит стрелу? Когда вы все замахиваетесь мечом, точно знаете, что поразите врага? Я часто сомневаюсь из-за дара, но в том, что слышала утром, уверена как никогда. Это был не порыв ветра.