Его пальцы вцепились в мои волосы, оттягивая голову назад.

– Все, что мне нужно, – это твоя голова, принцесса. Так что выбор за тобой. Уймись или потеряешь ее.

Я захлебнулась, мои легкие наконец-то наполнились, и я сумела выдернуть зажатую руку.

В ней по-прежнему оставалось что-то твердое. Я нанесла удар снизу вверх. Ульрикс отбил мою руку, отправив нож в полет, однако было уже слишком поздно. Лезвие оставило кровавую полосу от его ключицы до самого уха. Он зарычал от боли, одной рукой схватил меня за запястье, а другой вскинул меч. И у меня не было ни рычага, чтобы отодвинуться, ни возможности оттолкнуться, ни способа защитить шею от его лезвия… Но тут он исчез.

Пропал из виду.

Повернув голову, я обнаружила обмякшее тело Ульрикса на земле. Его голова катилась по камням вниз. А Рейф убирал в ножны окровавленный меч. Он бросился ко мне, обхватил за талию, усадил к себе в седло. Его сердце неистово колотилось у моего плеча. Дыхание было прерывистым от напряжения, вызванного битвой.

Я подняла глаза, чтобы взглянуть на него. По его лицу струились кровь и пот. Рейф снова притянул меня к себе, сжав так крепко, что у меня не осталось ни малейшего шанса выскользнуть.

– Ты в порядке? – прошептал он мне в волосы.

Мои слова захлебнулись в горле.

– Рейф, – только и сумела произнести я.

Его рука гладила меня по голове, перебирала пряди, а дыхание успокаивало, пока он обнимал меня.

– Ты в порядке, – повторил он, но на этот раз, кажется, больше для себя, нежели для меня.

Рахтаны были повержены, но раненых у нас прибавилось.

Когда мы вернулись к остальным, увидели, что лоб Тавиша был рассечен, – он отмахнулся, сказал, что это несущественно, и обмотал голову полоской ткани только для того, чтобы кровь не попадала в глаза; Джеб же лежал на земле, лицо его побледнело и покрылось потом. При виде него мое сердце сжалось, однако Каден заверил меня, что рана была не смертельной. Лошадь Джеба сбросила его, когда на нее обрушился удар меча, и он просто вывихнул плечо. Когда рубашку Джеба разрезали, чтобы осмотреть его, он вздрогнул.

– Это была моя любимая рубашка, дикари, – произнес Джеб, пытаясь улыбнуться, однако дыхание его было затрудненным, а на лице отражалась лишь мука.

Я опустилась рядом с ним на колени и пригладила его волосы.

– Я куплю тебе еще дюжину, – пообещала я.

– Из крувасского льна, – уточнил Джеб. – Он самый лучший.

– Хорошо, из крувасского льна.

Он скривился и бросил взгляд на Рейфа.

– Давайте уже, не тяните.

Но мы все глазели на его плечо. Это был не просто вывих. Внутри точно что-то разорвалось. Кожа опухла и стала фиолетово-синей, а из предыдущей раны, которую когда-то зашил Тавиш, снова шла кровь.

Тавиш кивнул Оррину и Кадену, чтобы они подержали Джеба, пока Рейф вправлял ему руку – в сторону и немного вверх, а затем резко дернул. Крик Джеба прокатился мощным и гортанным эхом по всей долине. У меня свело живот. Он не открыл глаз после, и я уже решила, что он потерял сознание, но, когда его дыхание восстановилось, Джеб поднял на меня глаза и заявил:

– Ты этого не слышала.

Я промокнула ему лоб.

– Я не слышала ничего, кроме того, что какие-то дикари сорвали с тебя отличную рубашку.

Мы соорудили перевязь для его плеча из плаща мертвого рахтана, а потом помогли Джебу сесть на одну из венданских лошадей: его собственная теперь лежала убитой на дороге, избавленная от седельных сумок. С головы до пят забрызганные кровью, мы снова пустились в путь. Гриз опять зажимал раненый бок, и я опасалась, что у него разошлись швы. Мертвые рахтаны остались валяться на поле битвы в беспорядке, являя собой жуткую картину растерзанных тел, некоторые из которых были лишены своего имущества. Когда мы снимали с трупов необходимые нам предметы, я почувствовала себя падальщицей – такой же, каких боялись Годрель и Морриган. И я молилась, чтобы в очередных руинах не затаились новые рахтаны.

Мне начинало казаться, что мы уже никогда не выберемся из этого ада.

Я разрыдалась и упала на колени, не в силах более продолжать этот путь…

Я не мог прогнать из своих мыслей вид варвара, откидывающего голову Лии назад за волосы и поднимающего меч. В тот миг я снова увидел охотника за головами, посланного в Терравин, его нож у ее шеи, однако на этот раз я не сомневался: она умрет. Я находился слишком далеко от них. Меня всего охватил ужас. Мне было ни за что не успеть.

Но я все же успел. Каким-то чудесным образом я оказался возле них вовремя. Расстояние между нами было намного больше, чем я когда-либо преодолевал в своей жизни, а мои движения – стремительнее, чем когда-либо прежде. И теперь она ехала со мной, прижимаясь к моему телу в седле. Когда я объявил остальным, что она поскачет на моем коне, я не стал ничего объяснять. Никто и не спрашивал. Дополнительные лошади шли за нами на привязи.

Мы были в пути всего час, когда увидели вздымающуюся пыль вдалеке, а вслед за этим показался и отряд. Их всадники рассредоточились. Они тоже заметили нас. Дьявольская преисподняя! Сколько еще нам предстояло пережить? Их было никак не меньше тридцати, а мы торчали в открытом поле; руины остались далеко позади.

Я поднял руку, и наша колонна остановилась. За моей спиной раздался ропот голосов:

– Благословенные боги.

– Jabavé.

– Мать всех демонов.

– Что же нам делать?

Приказ повернуть назад и попытаться добраться до руин уже был готов сорваться с моих уст, но тут я разглядел в облаке пыли нечто, привлекшее мое внимание.

– Ваше высочество, – произнес Свен, явно ожидая распоряжений.

Это было что-то синее. Синее с черным.

– Знамя, – воскликнул я. – Это наши!

И мы было разразились облегченными возгласами, как вдруг все увидели одно и то же: всадники галопом принялись сокращать расстояние. С копьями наготове. Ошибиться в их намерениях было невозможно. Они не поняли, кто мы такие. Мы отчаянно замахали руками, но они всё не останавливались.

– Что-то белое! Срочно! – крикнул я.

К тому времени, как они обнаружат, что мы не враги, по крайней мере один из нас уже будет ранен. Однако у нас не нашлось ни единого клочка белого, чтобы соорудить флаг.

– Наши плащи, – вдруг произнесла Лия, а потом она закричала громче: – Наши плащи цветов Венды!

Седельные одеяла, которые мы накидывали на плечи, действительно были вытканы в венданских цветах и покрыты их узорами. Они решили, что мы варвары! А кем еще мы выглядели?

– Сбросьте плащи! – во всю мощь своих легких заорал я.

Дозорный патруль замедлился, словно бы совещаясь меж собой, однако их оружие по-прежнему оставалось направленным на нас. А когда они оказались на расстоянии слышимости, мы подняли руки вверх и назвались дальбрекскими солдатами. Всадники осторожно приблизились. Они остановились в шести длинах от нас, все еще готовые броситься в атаку. Я отдал приказ расступиться и держать руки на виду – подальше от оружия. Помог Лии спешиться, а затем мы со Свеном вышли вперед.

– Чертовы идиоты, – завопил Свен. – Неужто вы не узнаете своего принца, когда видите его?

Учитывая то, что наша одежда была забрызгана кровью и грязью, я и не ждал, что кто-то действительно сможет нас узнать.

Но их капитан прищурился.

– Полковник Хаверстром? Свен, это ты?