В метре от нас похрапывал Свен, а Орин лежал на боку, широко раскрыв рот, из уголка которого тонкой струйкой капала слюна. Тавиш свернулся под одеялом — один только смоляно-чёрный хвост выглядывал. Они все более чем заслужили отдых. И тоже залечивали раны.

Я уже легла обратно, и тут меня снова стало знобить, ещё сильнее, чем в первый раз. Грудь сдавило, я чувствовала что задыхаюсь. Тени почернели. Жаждущей вонзить в меня зубы гадюкой подполз ужас. Я ждала. Знание. Страх. Что-то было…

«Поторопитесь, госпожа, иначе все умрут».

Я подскочила, хватая ртом воздух.

— Не спится? — спросил Джеб.

Я уставилась на него круглыми от страха глазами.

— Солнце только через час встанет, — зевнул Джеб. — Постарайся уснуть.

— Уходим, живо!

Джеб приложил палец к губам.

— Тише, все спят. Не стоит их…

— Вставайте! Поднимайтесь все! — закричала я. — Надо бежать!

Глава пятая

Каден

«Найди её. Найди и привези. Хоть мёртвую. Без неё не возвращайся. Остальных убей, но её привези».

Нечем было занять мысли, разве что словами Комизара. Наверняка последними в его жизни. Он требовал её голову, как доказательство, способ подавить волнения раз и навсегда. Избиения, устроенного кланам, которые выкрикивали её имя на площади, было мало.

Я оглядел шаткий подвесной мостик, по которому мы только что перевели лошадей.

— Давай сюда, сам сделаю. — Я забрал у Гриза топор.

Он пытался возражать для виду, но и сам понимал, что иначе никак — едва шевельнёт левой рукой и тут же белеет. Не будь он ранен, разрубил бы за дюжину ударов. Мне потребовалось вдвое больше, но в конце концов столбы повалились, и цепи, звякая, бултыхнулись в воду. Убрав топор, я помог Гризу усесться на лошадь. На заваленной снегом тропе не было ни следа, и нам оставалось полагаться только на догадки Гриза и смутные воспоминания.

Я плотнее запахнул плащ.

Заговорщики, кругом одни заговорщики! Нет бы догадаться, что наместник Обраун с ней заодно. Слишком уж легко отступился на Совете — знал, что платить подати больше не придётся. Да ещё и принц этот… Всех одурачили, будь они прокляты!

Я до боли стиснул поводья.

Теперь всё встало на места, всё со времён Терравина. Верно я думал, этого малого воспитывали, как солдата. И наставника, небось, дали лучшего в Дальбреке. Когда Гриз признался, что уже давно об всём знает, я чуть не убил его на месте за предательство, но он припомнил, что у меня самого-то рыльце в пушку. Возразить было нечего. Я нарушил клятву много месяцев назад, когда не смог перерезать ей глотку во сне.

«Найди её».

Ей в любом случае конец после того, что она сделала. Все они сделали. Но Комизару беглянка нужна живой, чтобы показать людям, какими мучениями платят за измену.

«Найди и привези».

И я выполню этот приказ. Венде я буду служить до последнего вздоха.

Сбивали с ног ветра, небеса бушевали,

Дикий край испытывал Выживших,

Покуда земля не вобрала всю тьму.

И Морриган наказала Священным стражам

Передавать потомкам сказ о прошлом, ибо пусть беда

Отступила, нельзя предать её забвению,

Ведь в жилах Выживших текла кровь предков.

— Священное писание Морригана,

том II

Глава шестая

Рейф

От криков Лии мы вскочили на ноги, выхватывая мечи, и стали озираться в поисках врага.

Джеб уверял, что это ложная тревога, но Лия, как-то вставшая с лежанки сама, глядела на нас дикими глазами и кричала, что нужно уходить. Облегчённо выдохнув сквозь зубы, я опустил меч. Ей всего лишь приснился кошмар.

— Лия, это просто дурной сон. Давай помогу лечь.

Решительно выставив руку, чтобы я не подошёл ближе, она заковыляла назад. Лицо её блестело от пота.

— Нет! Собирайтесь. Мы уходим на рассвете.

— Взгляни на себя. Тебя шатает, как пьяную. Ты и минуты в седле не усидишь.

— Усижу.

— К чему такая спешка, ваше величество? — спросил Свен.

Она оглядела моих людей — те твёрдо стояли на месте. Они не побегут из-за какого-то оголтелого приказа. Неужели у неё снова горячка?

Её лицо стало серьёзным.

— Прошу, Рейф, поверь мне.

Тогда-то я и понял, в чём дело. Ей подсказал дар, но я всё равно колебался. Я так мало знал о нём, а уж понять мог ещё меньше. На что мне полагаться — на то, чему меня учили или на чутьё, которое Лия сама толком объяснить не может?

— Что ты видела?

— Не видела. Слышала. Голос Астер велел торопиться.

— Разве она не говорила это тебе уже дюжины раз?

— Да, возможно, и больше, — ответила Лия, но её поза осталась столь же непоколебимой.

— И ты поставила нас всех на уши из-за какого-то «поторопись»?

С тех пор как поднял её бесчувственное тело на руки возле той реки, я постоянно оглядывался через плечо в поисках опасности. Знал, что она идёт за нами по пятам. Но на одной чашке весов лежала смутная угроза, а на другой — возможность подлечить раны.

Я отвернулся от Лии, лихорадочно размышляя. Потом глянул на своих людей и приказал, будучи совсем не уверен, что поступаю правильно:

— Собирайтесь!

Глава седьмая

Паулина

Вся Сивика облачилась в чёрное, разве что вдовы носили траурные шарфы из белого шёлка, совсем как я ещё недавно. Последние дни превратились в сущий кошмар и для города, и для меня. Королевство Морриган потеряло не только целый отряд молодых солдат с наследным принцем во главе, но ещё и первую дочь, принцессу Арабеллу, которую заклеймили изменницей, виновной в смерти брата. А сплетники в кабаках заходят ещё дальше: мол, власти скрывают, что Лия сама вонзила меч в грудь Вальтеру.

Король слёг — говорят, не выдержало сердце. Вальтер был его гордостью, но Лия… Как они ни собачились, как она ни выводила его из себя, все знали, что она скорее папина, а не мамина дочка. Весть о предательстве подкосила его.

Да и мне пришлось не легче.

Я так и не прижала Микаэля к стенке. Вместо этого всё копалась в памяти, просеивала по словцу наши с ним разговоры, словно они галька, а я ищу один-единственный камешек, который сияет правдой.

«Само собой, Паулина, только вернусь из последнего дозора, и сразу уедем в Терравин. Где бы ни был твой дом, моё сердце уже там».

«Микаэль, если вдруг я уеду раньше, сам знаешь, где меня искать. Ты ведь приедешь?»

«Ну конечно, любимая. И ничто меня не удержит. Ладно идём. Ещё разок, пока отряд не ушёл».

Перецеловал мне пальцы и повёл в брошенную сторожку у мельничного пруда. Он умел подбирать верные слова, совершать верные поступки, а его взгляд, казалось, проникал в самую душу. Даже сейчас сердце колотилось при мысли о том поцелуе. Так хотелось быть с ним. Хотелось, чтобы его слова оказались правдой. Ведь под сердцем ребёнок, его ребёнок!

Вместе с тем, когда я ждала его в Терравине, меня не покидала тревога. Вроде бы только за его жизнь и здоровье — как он там в своём дозоре, не ранен ли? Однако теперь я подозревала другое — то, о чём и задуматься боялась.

Лия же от кого-то узнала. Наверняка Вальтер услышал какие-то гадости и поделился с ней. До такой степени не верила в нас с Микаэлем, что даже не рассказала мне? Вальтер ведь мог ошибаться!

Но почему тогда Микаэль не приехал ко мне в Терравин? Почему я сама к нему не отправилась? Почему сижу тут, хотя давно могла бы увидеть облегчение в его глазах?

От злости я быстрее заработала спицами.

— Ты что, на двухголового младенца вяжешь? — усмехнулась Гвинет.

Распустив испорченные петли, я подняла глаза. Одетая для церковной службы, Гвинет стояла в дверях. Кладбище неблизко, по пути можно подышать воздухом. Король и королева не пойдут — королю не хватит сил, а королева не оставит его одного, — зато прибудут Брин и Реган. Эти двое так долго молчали, что я испугалась, они тоже отвернулись от сестры, но в итоге Брин послал записку с просьбой о встрече. Пусть весь народ настроен против Лии, но братья ещё не утратили веры. К тому же Брин узнал что-то такое, о чём рассказать можно только лично.