В слиянии Герман чувствовал надежду тихохода и Тианы, что купание в звезде поможет светлячку насытиться. Он и сам надеялся, потому что идея, как помочь новорожденному оставалась только одна, и она ему откровенно не нравилась.

Дракон, немного поплавал среди протуберанцев, а потом вернулся назад, к тихоходу.

«Приятно, но это не еда», — услышал Лежнев печальную мысль, и вышел из слияния.

— Герман, ты что-то придумал, и тебе это не нравится, — Тиана тоже не стала задерживаться, и теперь горела желанием поскорее выяснить, о чем так переживал напарник.

— Да это очевидно на самом деле, — вздохнул Герман. — Когда за нами гнались из-за перемещалки — как думаете, это кто был?

— Ты думаешь, это были его родные? — тут же схватила суть Тиана.

— А кто еще? И понятно, почему от них такой яростью несло. Кому понравится, если твое потомство умерщвляют и используют для быстрого перемещения. Так что надо нам снова этой штукой воспользоваться. Думаю, за Светлячком тогда сразу придут и накормят. Только выживем ли мы после этого — большой вопрос.

После того кошмара, который она пережила, глядя, как страшное чудовище пожирает ее Германа, а потом берется и за нее, всё казалось каким-то нереальным. В том числе и предстоящий визит старших родственников этого самого чудовища. Светлячок показал ей, что воспринимает ее как сестренку, прежде равнодушное отношение к негаданному пассажиру резко поменялось. Когда-то давно, когда ее только перевели из приюта в летный интернат, Тиана окончательно поняла, что не сможет вернуться к маме. Мама не помнит ее и не хочет помнить. Тогда она стала мечтать о сестренке или братике, причем обязательно младшем, о котором можно будет заботиться. Откуда берутся дети, и как у них появляются братья и сестры, будущая разведчица еще не знала, но почему-то думала, что они просто договариваются между собой. Вот и она стала мечтать, что когда-нибудь встретит кого-нибудь из младших воспитанников интерната, которому нужна будет старшая сестра, и тогда она с радостью ею станет. Однако за всё время обучения ничего подобного так и не сложилось. У нее и подруг-то настоящих не было.

Мысленные образы, посылаемые драконом, заставили вспомнить давние клятвы, и девушка твердо решила их исполнить. А еще, в отличие от Германа, которого Светлячок почему-то немного побаивался, Тиана намного лучше чувствовала состояние маленького дракона. То, что ему срочно нужно поесть, чувствовалось очень хорошо. Да, он действительно может впасть в спячку, вот только пользы от этого не будет, один вред, который еще и не так-то просто исправить.

Несмотря на острое желание помочь маленькому, предложение Германа ее по-настоящему шокировало. Слишком свежи были воспоминания о надвигающемся ужасе. И вот, Герман хочет вызвать его специально? По своему, так сказать, желанию, да еще не имея возможности убежать?

— Должен быть другой способ! — воскликнула девушка. — Они же нас уничтожат!

— У меня ровно такое же предчувствие, — кисло улыбнулся Герман. — Единственное, что я могу придумать, — это перескочить куда-нибудь с помощью гоблинского устройства, и потом высадить Светлячка вместе с яйцом, а самим убраться обратно в воронку. Думаю, нас как раз на ту сторону туманности выбросит. Только мне не хочется так со Светлячком поступать. А вдруг они его не примут? В природе животные не всегда принимают выпавшего из гнезда птенца, вдруг у драконов так же?

Тиана очень сильно сомневалась, что столь разумные существа, как драконы могут быть настолько подвержены инстинктам. С другой стороны, нормальные разумные существа, следят за тем, чтобы потомство не попадало под взрыв сверхновой, и не откладывают яйца непонятно куда, да еще, похоже, в чужой вселенной.

— Я думаю, нам нужно попытаться лучше понять Светлячка, — выдала разведчица единственное, до чего могла додуматься. — Войдем в сопряжение и уже оттуда попробуем поговорить.

— Да, может, что-то и получиться, — одобрил Герман, и Кусто тоже согласился.

Снова перешли в слияние, после чего Тиана попыталась настроиться на маленького дракона, который уже юркнул в трюм, и теперь с любопытством обнюхивал истребитель Охотника. Искин орал на весь трюм, что его хотят сожрать, и что он не позволит так с собой обращаться. Как поняла разведчица, к Охотнику Светлячок тоже испытывал родственные чувства, но общаться по каким-то причинам не мог. Мешанина образов в голове, когда она попыталась его об этом спросить ясности ничуть не прибавила и девушка тогда отступилась.

Разведчица, как никогда четко чувствуя поддержку Кусто и Германа, потянулась разумом к дракону. Ответил он очень быстро. Дракон транслировал сильнейшее удивление и одновременно вопрос. Тиана даже смогла разобрать, что его так поразило: Светлячок не ожидал увидеть всех трех своих живых родственников в одном большом сознании. Тиана посчитала необходимым объяснить, что они специально объединились, чтобы лучше понимать Светлячка. Начала себе представлять, как это объяснить образами, не используя слов, и сразу застопорилась. Вроде бы так просто, а как это показать, девушка не знала. Нарисовала в мыслях два совсем маленьких кружка, и один побольше, попыталась показать, что когда они объединяются, круг в результате становится совсем большим. «И как сказать, что когда мы объединились, понимать будет проще? — в отчаянии подумала девушка, — тем более, если я сама до конца не уверена, что так оно и будет».

Светлячок, кажется, что-то понял, потому что прислал в ответ эмоцию любопытства и вопрос. А еще недоумение, почему вместо того, чтобы искать ему еду, они занимаются болтовней.

«Я хочу, чтобы ты лучше описал, что ты должен есть», — попыталась передать девушка.

Дракон в ответ снова прислал непонятную мешанину. «Нда, ребята. Что-то наше объединение не сильно помогает», — вздохнула девушка, и попыталась передать Светлячку, что образы пересылать лучше медленнее. И тут же разочаровалась. Дракон прекрасно понял, что такое «помедленнее», и показал тот же набор картинок, который было все равно совершенно невозможно идентифицировать. Тиана увидела, как он гонится за каким-то прозрачным существом по бескрайней равнине, усыпанной звездами, а потом это прозрачное существо превращается в бурный речной поток, к которому припадает голодный Светлячок. И радостно из него пьет.

— Может, ему водички дать? — предложила девушку, выйдя из слияния.

Дали водички. Светлячку понравилось — он с удовольствием потоптался, как в тазике, в бассейне, который Кусто вырастил для Германа, половину выхлебал, передал картинку, что вещество очень приятное, но едой не является.

— Ладно, давайте уже закончим с этим, — Герман так тяжело вздохнул, что разведчицу передернуло. Ясно ведь, что ничего хорошего им от встречи с родными ждать не приходится. — Светлячку в любом случае надо к сородичам. Мы его покормить-то не можем, а ведь надо как-то воспитывать там, я не знаю, учить как-то. И, кстати, вот интересно, Светлячок у нас мальчик или девочка?

— Мальчик, — четко ответил Кусто. — Это я понял. Я его расспрашивал — он знает, что есть мама и есть папа. И мама откладывает яйца, а еще их высиживает. Только не спрашивай, Герман, почему мы не нашли его настоящую маму — он сам не знает.

Тиана тоже вздохнула и прониклась еще большим сочувствием к несчастному дракону. Она-то хорошо знала, как это тяжело — потерять маму. Светлячок ее мысли услышал и нежно потерся мордой о плечо девушки, опрокинув ее в недопитый бассейн. И еще передал, что у него мама — Кусто, и он совсем не переживает. И что она тоже не должна. «Иногда я его понимаю просто отлично, — расстроилась девушка, — а вот когда речь заходит о жизненно важных делах, почему-то совсем ничего не могу разобрать».

— Герман, а почему ты говоришь, что мы не сможем его воспитать? — ревниво спросил Кусто. Он, по-видимому, решил, что раз справился кое-как с ролью наседки, то и в воспитании подрастающего поколения вполне хорош.