Дракон вдруг закончил швыряться и удовлетворенно уставился на очередной кусок кристалла. Откуда Герман знал, что именно удовлетворенно, парень ни за что не сказал бы, но почему-то настроение дракона читалось очень четко. Может, если бы они более чутко прислушивались к собственным ощущениям, не пришлось бы переживать этот ужас во время «процедуры знакомства».

«Хотя нет. Есть угроза или нет, когда тебе откусывают руку — это страшно! — решил Герман. — Он ведь мог меня и беззлобно сожрать, что уж там!»

Кристал в лапах у дракона, тем временем, распался на четыре части. На этом трансформации не закончились — все четыре осколка потекли, поменяли форму, и в конце концов превратились в гладкие капельки. Как ледышки, если их подержать в руках — ни одной острой грани, но прозрачные и как будто светящиеся. Одну «льдинку» он сразу уронил, и камешек впитался в Кусто. Притом, явно без желания ликса, судя по тому, как он изумленно охнул. Лежнев почему-то не сомневался, что произойдет дальше. И не ошибся. Дракон оказался возле него, приложил ко лбу еще одну льдинку. На секунду вместе касания стало очень горячо, но больше неприятных ощущений не было. Как и льдинки. Тоже, видно, впиталась. Тиана подверглась той же процедуре, а последний кристаллик дракон бросил к истребителю. Он исчез еще до того, как коснулся обшивки, и Охотник тоже охнул.

Удовлетворение от содеянного, которым потянуло от дракона, было настолько явственным, что Лежнев даже не стал пугаться. Явно не во вред эта штука. Дракон посмотрел Герману в глаза, и у парня перед внутренним взором замелькали какие-то картинки. Очень много и очень часто, так, что разболелась голова, однако что именно ему пытались показать, он так и не понял.

— Кусто, нам явно пытаются что-то объяснить. Но мой крохотный разум не в состоянии осознать эту космическую мудрость. Может, у тебя получится?

— Нет, — печально вздохнул тихоход. — Я тоже ничего не понял. Кроме того, что это полезная для нас вещь. И еще, он понимает, что такое сарказм — когда ты сказал про крохотный разум, который не может вместить космическую мудрость, он смеялся. А я не сразу сообразил! — слегка обиженно добавил ликс.

Герман не стал смеяться, хотя хотелось — Кусто вообще порой понимает все слишком буквально, но тут не совсем его вина. Все же он, Лежнев, думает на русском, и говорит на киннарском во многом как по-русски, так что иногда смыслы теряются. А вот дракону, кажется, языки вообще не важны. Он с легкостью читает как настроение, так и мысли. От молчаливого собеседника пришла волна одобрения на последнюю мысль, и Герман печально вздохнул. Количество разумных существ, которые читают в его голове как в открытой книге увеличивается не по дням, а по часам.

— А я поняла, что он хочет есть, — вдруг сказала Тиана. — Разве вы не чувствуете?

Герман снова попытался «услышать» дракона, и ему это легко удалось. Никаких оформленных мыслей, к сожалению, но постепенно усиливающийся голод ощущался очень четко. Голод, и надежда, что старшие родственники что-нибудь придумают и накормят.

— Так… У него есть клыки. И зубы острые. Так что в любом случае это должно быть мясо, — предположил Лежнев.

— Не обязательно, — тяжело вздохнула разведчица. — Разве ты не видишь, что он вообще не отсюда? Это существо не из нашей вселенной, у нас просто не может таких быть. Я думаю, он просто принял ту форму, в которой ему удобно здесь находиться, а как он выглядит на самом деле, мы не знаем и не увидим. Нужно искать что-то, что ему подходит. Может, какая-то энергия?

Решили попробовать энергию. Голодающему дракону приносили различные элементы питания — все, какие нашлись у Тианы и были собраны Германом за время путешествий. Не помогло — ничего из найденного дракона не заинтересовало.

— Может, ему в чистом виде надо? Ну, без оболочек. Костер, что ли развести?

Развели костер — дурное дело не хитрое. Дракон задумчиво сунул морду в огонь, немного погрелся, но потом печально отвернулся. Близко, но не то.

— Если близко, то давайте попробуем к звезде подлететь, — предложила Тиана. Герман заметил, что девушка ближе всех восприняла проблему дракона, и теперь гадал, почему? Нет, он тоже переживал. Нехорошо, что животина голодает. Просто пока, судя по всему, время у них есть. Дракон помирать не собирается. «А сколько у нас времени?» — задумался парень. Ответ пришел тут же, правда до конца его Лежнев так и не понял. Сколько еще зверь продержится без еды, было решительно непонятно, но от голода он не умрет. Просто впадет в спячку. Вот только вывести его из этой спячки будет непросто. Если сейчас он хоть как-то может направлять своих «кормильцев», то заснув подсказать, подходит ему эта пища или нет, не сможет точно.

— Да, давайте к звезде какой-нибудь, — Герман тоже заторопился. Почему-то ему совершенно не хотелось, чтобы дракон впадал в спячку. — И, кстати, где мы хоть находимся? Как-то перестал отслеживать, а ведь нас, вроде бы, куда-то несло, пусть и не очень быстро.

— Мы все еще в туманности, — объяснил тихоход. — Как раз приближаемся к какому-то желтому карлику. Давайте выскочим из потока ненадолго? Система выглядит необитаемой.

— Выглядит, или действительно необитаемая? — нахмурилась Тиана.

— Не знаю, — вздохнул тихоход, — Про планету древних мы тоже думали, что она необитаемая, а видишь, как получилось!

— Ладно, давайте сделаем остановку, — кивнула девушка.

Герман с трудом представлял себе эту попытку накормить дракона звездой. У тихохода-то, понятно, никаких сложностей, он огнеупорный. Проблема в том, что огнеупорный он только снаружи. То есть нельзя просто залететь внутрь короны и открыть трюм, иначе в результате получится выгоревшая изнутри тушка тихохода.

— Слушай, дракоша, а ты умеешь перемещаться в космосе? — спросил Герман и тут же осознал ответ — да, умеет. И еще имя «Дракоша» дракону не нравится. — Да, надо бы тебе правда имя придумать, а то неудобно. У кого-нибудь есть идеи?

— Придумай сам, — отмахнулась Тиана. — Мне кажется, это сейчас наименьшая из наших проблем! Тут существо голодает, а ты про какие-то имена. Герман, он же совсем маленький. Только вылупился. Ты разве не знаешь, что в первые часы жизни нужно много есть? А вдруг он не сможет правильно развиться?

— Да, с этой стороны я как-то о проблеме не думал, — обескураженно ответил парень. Реакция Тианы была решительно непонятна, потому что на стадии яйца она такого беспокойства за дракона не проявляла.

— Правда, придумай ты, Герман, — добавил Кусто. — Ты отлично придумываешь имена!

Герман задумчиво уставился на дракона. Дракон посмотрел на него в ответ. Большой, красивый. Яркий.

— Да уж… Беззубиком тебя не назовешь, — вслух начал размышлять парень, — Ёрмунгандами пусть викинги своих драконов зовут… Как по мне, ты на светлячка похож, — откуда у него всплыла эта ассоциация, Герман понятия не имел. Но в голове почему-то при виде дракона часто всплывало именно это слово. «Может, потому что светлячки в детстве у меня вызывали такой же восторг и удивление, когда я их видел?» — подумал Лежнев, и понял, что имя дракону нравится.

— Он сказал, что ему нравятся твои чувства, когда ты назвал это имя, — пояснил Кусто. — Так что теперь он Светлячок.

Пока Герман придумывал имя, Кусто, оказывается, уже подобрался почти к самой звезде. К счастью, система действительно оказалась необитаемой — ни на трех планетах, что вокруг нее вращались, ни в пространстве тихоход ничего и никого не нашел. Обычная система. «Хотя для этих мест, наоборот, необычная, — подумал Лежнев. — Что-то мы в этом тумане только и делаем, что натыкаемся на обитаемые системы! И пока, ей богу, радости от этого никакой!»

Наблюдать за попыткой Светлячка полакомиться звездной короной удобнее всего было из слияния. Герман не стал отказывать себе в удовольствии. Космос привычно расцветился красками, слегка приглушенными из-за вездесущего тумана. Они были совсем близко от звезды — Лежнев думал, что почувствует жар или его будет слепить ее лучи, но ничего подобного не произошло. Пылающий шар, закрывающий половину обзора, воспринимался как нечто теплое и ласковое, было приятно немного погреть бока в его лучах. Вот от него отделилась сверкающая точка Светлячка. Дракон двигался очень быстро. Полмиллиона километров, отделяющие его от звезды, малыш преодолел за какие-то несколько секунд и решительно окунулся в языки пламени. Всего несколько взмахов крыльями. Герману стало очень интересно, на что же он ими опирается? Воздуха ведь нет. Тем не менее, каждый новый взмах позволял изменить направление или скорость, так что как-то он с окружающим все-таки взаимодействовал.