«А он значительно меньше, чем было яйцо», — мысль пришла в голову очень вовремя, Лежнев это сам понимал. Вместе с осознанием, что он вообще ничего не может сделать, пришло спокойствие. Даже боль в обрубке отодвинулась, стала почти не ощутимой. Время шло. Секунда за секундой. Даже с учетом эффекта от адреналинового всплеска его как-то слишком долго не едят. Парень уже прекратил вырываться — все равно бесполезно. Было очень печально, что его история закончится вот так, и еще было очень страшно за Кусто и Тиану, но сейчас парень четко понимал — с этим бороться не получается. Когти прижавшей его лапы сомкнулись на груди, и как-то даже аккуратно поднесли парня к морде.

Лежнев всмотрелся в глаза дракона. Красивые. Черные, как космос, и где-то в глубине так же сверкают разноцветные искорки. Будто в звездное небо смотришь. Глубокое, черное, невыносимо прекрасное. Даже дурацкий вопрос, почему его до сих пор не едят, перестал беспокоить. Еще через мгновение Герман вдруг перестал видеть глаза дракона. Точка зрения как будто сменилась, и он увидел… Себя. Существо, лежащее в его большой и очень красивой лапе. Маленькое, хрупкое и не очень красивое, но близкое и родное. Бесконечно слабое. Это существо, которое помогло ему прийти в жизнь. Отец, может быть? А вокруг было другое существо, которое его вырастило, согрело, внутри которого было так тепло и спокойно вызревать и расти. Мать. Этим существам сейчас больно и очень, очень страшно. Чего они боятся? Ведь это было необходимо для знакомства. Для того, чтобы у него внутри всегда была их частица, которая позволит ему найти их где бы то ни было, в любом уголке любой вселенной. А еще к ним сейчас спешит еще одно двуногое создание, больше похожее на первое, которое отец. Оно тоже очень нужное, но строгое. Старшая сестра. Он обязательно должен откусить от нее кусочек, потому что о сестре тоже необходимо заботиться. И он это сделает. Дракон, не выпуская из рук отца, пошел навстречу сестре — она уже как раз бежала навстречу. Спешила спасти отца… смешная. Хотя, она ведь просто не понимает, наверное.

Сестра зачем-то наставила на него какую-то палку, из которой что-то летело. Дракон не обратил на это внимания. Очень быстро, даже несмотря на то, что на трех ногах, — одна была все еще занята отцом, — подбежал к ней, и аккуратно откусил кусочек, после чего тоже поднес ее к себе, и постарался показать, что беспокоиться не о чем. Жаль, что завладеть вниманием большой матери не так просто — велики не только ее размеры в этом трехмерном пространстве, но и сознание. Легким усилием воли он исправил все повреждения, которые пришлось нанести трем родным существам. Оставалось еще одно — очень старое, очень ворчливое, и совершенно бесплотное. Кто-то поступил с ним нехорошо, лишив физического носителя, да так неправильно, что теперь ему будет сложно как-нибудь помочь. Но он придумает со временем, ведь бросать деда будет неправильно. Дракон к нему уже привык, и не хочет, чтобы тот попал в беду.

Дракон отпустил сознания своих близких, и аккуратно положил тела. Герман лежал на спине, глядя в потолок.

— Кусто, ты в курсе, что тебя записали в мамочки? — спросил парень вопящего от ужаса тихохода. Услышав вопрос тот резко замолчал, и пока не пришел в себя, Лежнев поспешил продолжить: — А меня — в папочки. Получается, я должен на тебе жениться.

— Герман, что ты говоришь? — жалобно спросил ликс. — Ты что, сошел с ума?

— Не сошел, — добавила лежащая рядом Тиана. — А я, получается, его сестра. То есть ваша с Германом дочь.

— Попробуй выбросить их всех в космос, срочно, а то тоже заразишься! — закричал Охотник, используя свои динамики — Герман ему недавно встроил по настоятельной просьбе искина. Очень уж он хотел иметь возможность говорить самостоятельно, без посредничества «гигантского куска глупой плоти», как он выразился.

Герман поднял левую руку, внимательно осмотрел и даже пощупал. Перчатки нет — скафандр теперь долго будет восстанавливаться. А вот с рукой все в порядке. Пальцы двигаются, осязание нормальное. Ничего не болит. Цвет кожи откушенной части совпадает с сохранившейся, и даже не успевший зажить шрамик от царапины, которую он получил пока прокладывал нити перемещалки, никуда не делся.

— Герман, я не хочу на тебе жениться, — растерянно ответил Кусто после небольшой паузы. Реплику искина он проигнорировал.

— Замуж выходить, — поправил парень. — Ты — мама, поэтому ты будешь выходить замуж.

— Я не хочу замуж, — еще более растерянно сказал тихоход.

— Герман, хватит пугать мне ликса, — строго сказала Тиана. — Успокойся, Кусто, он просто шутит.

Дракон как раз закончил любоваться делом зубов и лап своих, и вдруг свернулся калачиком. Кусто еще пытался что-то спрашивать у Германа и Тианы, которые явно еще не совсем пришли в себя, но потом вдруг замолчал на несколько секунд и крайне удивленно прокомментировал «объяснения» дракона:

— Вот это да! А давайте дадим ему имя? Я ему объяснил, что такое имена, и ему очень понравилось!

— А ты прямо можешь ему что-то объяснять? — удивился Герман. — Просто я, если честно, вообще потерялся. Там, когда он меня в свою голову втянул, моих мыслей вообще не было.

— Он просто еще маленький, — объяснил Кусто. — И не умеет соизмерять свои силы. И, не обижайся, Герман, но у вас сознания маленькие, вам придется долго учиться, чтобы с ним нормально разговаривать.

— Вечно меня все дураком кличут, — меланхолично сказал Герман. — То представители внеземных цивилизаций, то чокнутый искин, то космическая тихоходка, то сама вечность, а теперь вот дракон из другой вселенной с божественными возможностями. Стоило становиться космическим странником, чтобы все время слышать, что ты идиот? — парень решил, что разлеживаться не время и неохотно принял вертикальное положение. Дракон уже вернулся в трюм и теперь рассеянно перебирал лапами кристальное крошево, оставшееся от скорлупы.

— Я не сказал, что ты глупый! — возмутился Кусто. — Я сказал, что у вас с Тианой маленькие сознания. Нет, он, конечно, будет умнее, чем мы все вместе взятые, но пока еще он маленький и глупый. Просто у него очень мощный разум.

— Давай подождем пока с именем, — попросила Тиана. — Мне сейчас больше интересно, чем его нужно кормить?

— Он не знает, — вздохнул тихоход. — Но наша плоть ему для этого не подходит, не пугайся. Он нас укусил потому что хочет защищать. А что ему нужно есть он не знает. Точнее, не может объяснить. Я это первым делом спросил, как только понял, что он вам не хотел навредить. Он показал что-то, но я даже не понял. Я такого никогда не видел, или он не смог показать достаточно понятно для меня.

Герман помог подняться Тиане. Девушка все еще была бледна, руки у нее ощутимо подрагивали.

— Я думала, мы все погибнем, — сказала девушка. Так страшно было…

— Ага, я тоже. Методы знакомства у нашего нового близкого родственника, конечно, те еще, — хмыкнул Герман.

Парню стало интересно, на чем так сосредоточен дракон — он так и копался в оставшейся от яйца материале. Причем это не выглядело, как рассеянное швыряние — он будто что-то искал. Хватал какие-то кусочки, подносил к морде, потом разочарованно отбрасывал.

— Эй, мешки с мясом и костями?! — Охотник опять начал злиться. — Почему вы меня опять игнорируете? Что за идиотская привычка ничего не объяснять?! Вы сначала пытались с этим сверкающим сражаться, потому он от вас по куску откусил и ушел. И всё — вы совершенно спокойно общаетесь, как будто ничего не произошло, а откушенные куски каким-то образом оказываются на месте. Вы что, хотите, чтобы я тоже обезумел? Я бы вам не советовал. Безумный искин в теле космического истребителя — это всегда проблема, имейте ввиду.

— Не сходи с ума, — попросил Герман. — Мы пока сами мало понимаем. Но как только все станет ясно, я тебе все объясню, честно. Просто сам же видишь, ситуация непонятная, но угрозы вроде нет.

Сейчас, получив, наконец, возможность в относительно спокойной обстановке разглядеть «птенчика», Герман всерьез задумался. Где должно жить такое существо? Крылья есть, лапы… значит, по идее, это должна быть планета, по которой можно ходить и с атмосферой, в которой можно летать. Почему тогда яйца находились в космосе? Или это они их нашли в космосе, а на самом деле кладка была на планете, разрушенной взрывом сверхновой? Интересно, где его настоящие родители? Если он, даже только родившись, знает эти понятия, то должны быть.