— Биолюб, значит. Правильно я догадался, получается.

«Я тебя сейчас вышвырну из ликса. Делай, что хочешь. Без истребителя обойдусь как-нибудь». — Написал Лежнев и поднялся с кресла.

«Тут ведь нет гиперпривода?» — появился вопрос. И тут же: «Давай договоримся, биолюб!»

«Мне враги на борту не нужны», — написал Герман. Он сам пока не мог бы сказать, почему тратит время. Нет, истребитель на самом деле было очень жаль — в некоторых ситуациях, как оказалось, очень полезно иметь маленький кораблик. Однако, чтобы избавиться от «паразита», можно было и пойти на жертву.

«Я тебе не враг! Ты хотел узнать, как я попал в туманность — я тебе передал тебе путевой лист. И даже взамен ничего не попросил».

«Зато не предупредил о той заднице, которая нас ждала».

«Как будто это что-то изменило бы! Я уже знаешь сколько таких перевидал? Все, кто попадал на эту планету, оставались на ней. Я слышал, когда-то, еще до меня, целый колонизатор киннаров тут остался. Они двумя кораблями летели, у одного были неполадки, и они решили здесь высадиться. Где-то на другой стороне. Говорят, те, кто остался на орбите смотались, услышав крики о помощи. Местные всех превращают в себе подобных, а тех, кто слишком хорошо сопротивляется — в источник энергии для своих машин. Даже если бы я разрешил провести ночь возле себя, вам бы это никак не помогло. Они бы вас все равно нашли. Зато у меня не было бы шанса сбежать!»

— Спроси его, как он собирался бежать, — голос Тианы в динамиках шлема прозвучал неожиданно. Герман и забыл совсем, что к камерам скафандра можно подключиться. Значит, друзья его переговоры видят.

«Я хотел выдать себя за хозяина ликса, но не учел, что он на постоянной связи с вами. Не привык, что корабль — живой. Когда понял, что ошибся, просто спрятался внутри него. Собирался переждать и вернуться в свою прежнюю оболочку. Нельзя надолго оставаться в свободном состоянии, а то потом не сможешь вернуться. Так и останешься бестелесным. А потом нашёл эту инвалидную машину и воссоединился с ней. Не понимаю, как на таком примитиве вообще можно летать!»

«И как же ты вообще таким шустрым стал?» — спросил Герман.

«Да все из-за этих же. Им скучно. Они во мне что-то поправили. Мне даже понравилось. Только я не хочу здесь оставаться».

«А чего хочешь? Домой, к технофанатикам?»

«Они меня утилизируют. Я не знаю, что хочу. Но мне не нравится на планете. Хочу улететь!»

«Сиди тихо. — Написал Герман. — Сунешься обратно в ликса — пеняй на себя. Я позабочусь о том, чтобы ты вернулся обратно на планету. Сейчас посоветуюсь с товарищами и решу, что с тобой делать, понял?»

«Я вам пригожусь. Со мной на борту даже этот инвалид сможет быть намного эффективнее, чем раньше! Я могу рассказать все, что узнал, пока был на этой планете. И о своих создателях могу рассказать, только я про них мало помню. До того, как меня отделили от носителя, я плохо запоминал».

Лежнев отвечать не стал — вывел истребитель из Кусто и подвесил его на некотором расстоянии. Они пока так и висели на орбите планеты Древних, никуда особо не двигаясь, так что потеряться истребитель был не должен.

«Виси тут. Можешь корректировать положение, но к тихоходу не приближайся», — повторил парень, и, прыгнул обратно к Кусто.

Это было странно и страшно — осознавать, что больше не обременена плотью. Герман был прав, когда сомневался, что сможет вернуться. Чувство свободы, оно действительно подкупало. Гораздо сильнее, чем когда эмоции просто подавлены симбионтом. Если бы не «прививка», девушка действительно не смогла бы вспомнить о преимуществах смертного тела. Слишком быстро забывается, как приятно ощущать тепло и холод, вкус, ощущение влаги на коже. Пожалуй, какую-то тень сожаления девушка испытывала только от воспоминаний о прикосновениях. Слишком свеж был восторг, который она почувствовала, когда Герман первый раз ее обнял, прикоснулся губами к ее губам. Если бы не опыт жизни с симбионтом, она бы просто не смогла заставить себя вспомнить об этом восторге. Слишком много свободы и иррационального ощущения всемогущества обрушилось на нее, как только связь с телом исчезла.

Она все-таки вспомнила. И вспомнила, почему решилась на такой эксперимент — пока пыталась лазганом сдерживать местных жителей, заметила, что они могут прикасаться друг к другу, могут отталкивать себе подобных. Девушка решила, что просто встанет поперек прохода и не даст им подойти к Герману, но уже попытавшись, поняла, что она по какой-то причине гораздо сильнее, чем местные жители. Она чувствовала призраков, могла к ним прикоснуться, но они казались ей невесомыми, в то время как она сама могла упираться в поверхность пандуса, могла оттолкнуть рискнувших напасть. Когда то же самое осознали существа, они заговорили. Стали убеждать, что она напрасно сопротивляется. Что они с радостью примут ее в свое сообщество, и она сможет развлекать их историями о своей жизни и жизни своего мира тысячами лет — а они станут развлекать ее. Что они готовы простить ей тот вред, который она принесла. А вот ее спутник, который нарушил их безопасность, должен будет заменить собой то, что он испортил. Это необходимо, ведь только так они могут сохранить себя от нападений тварей космоса, что питаются информацией. Разведчицу пытались впечатлить этой чудесной системой. Устройством, которое транслирует страдания вечно живых существ в космос, отпугивает неразумных тварей.

Видимо энергетическая форма позволяет гораздо быстрее и легче передавать информацию. Они многое успели рассказать, эти существа, пока Герман не разрушил их охранную систему полностью. Их история была бы действительно интересна, если бы не вызывала такого отвращения. Она правильно догадалась — это была водная планета. И основное ее население всегда жило под водой. Вот только когда их солнце начало превращаться в красного гиганта, им пришлось сменить форму существования. Так они это называли, но Тиана решила, что они просто растянули предсмертную агонию до бесконечности. Когда же Герман доломал их систему защиты, уничтожил их жрецов и господ, уговаривать ее перестали. Теперь этих существ занимала только месть, а потом и вовсе осталось только стремление не попасть под разрушительные лучи светила.

Стоя над своим телом, разведчица ничуть не сомневалась — напрасно Герман ее уговаривал. Просто уступила своему любопытству и немного рассмотрела себя со стороны. Слова напарника она и слышала-то с трудом, будто из-под воды. Девушка подозревала, что это работала связь с ее телом. Если бы не она — не услышала бы вовсе.

— Насколько они были развиты, настолько же и аморальны, — с возмущением рассказывала Тиана, глядя как Герман готовит. Откровенно говоря, девушка не была уверена, что это блюдо окажется съедобным. В данный момент парень изо всех сил мял массу, составленную из перемолотых в пыль зерен какого-то земного растения, воды и яиц земных птиц. Выглядела масса совершенно неаппетитно. «Ничего, если что, потерплю, — решила Тиана. — Сделаю вид, что мне нравится. Вон он как старается!»

— Понимаешь, они даже не скрывали того, что мучают живых существ, некоторые из которых были даже их соплеменниками просто так, из необходимости. Знали, что их защита зиждется на тысячелетиях страданий ни в чем неповинных, которым не только не позволяли умереть, а даже сойти с ума! Они должны были осознавать все, что с ними происходит! Как же хорошо, что ты уничтожил эту защиту! Мне ничуть не жаль будет, если медузы к ним все-таки прилетят!

— Там еще полно городов, и в центре каждого — такой же шпиль, — напомнил Герман. Так что ничего им не будет. И мне прямо как-то страшно представить, сколько там еще несчастных мучается.

— Уже не мучаются, — ответила девушка. — Если я правильно поняла, что кричали друг другу призраки, авария одного узла обороны обрушила их все. Там кратковременно случился какой-то скачок, отчего все жертвы умерли одновременно. Герман, ты не подумай, пожалуйста, что ты стал убийцей. Все эти жертвы — они и так умерли бы, только спустя еще неизвестно сколько лет мучений. Ты просто оборвал их страдания.