— вышиб память и последние воспоминания копытом! — договорил Живко за меня.

— значит, мне смазала по лицу лошадь? Поэтому я впал в этот сон?

— по моей теории да. Если вы сами не помните, то по моему анализу вашего состояния, когда я вас нашел в Фесалонниках, то вы должны были умереть от отравленной стрелы. То, что вы живы Любомир это чудо. Я не уверен, что я чем-то вам помог, но уверен, что Бог точно существует. Никто в нынешнее время не стал бы вас лечить и тратить своё время.

— но, вы же стали?

— я глупец, который потерял интерес к обычным больным. Я столько их вылечил, что мне это наскучило. Это как выносить навоз каждый день. Непременно надоест! — засмеялся Живко.

— ага, я помню, как у Дионисия выносил навоз, почти каждый день… Погодите, а кто такой этот Дионисий? — зажмурился я пытаясь вспомнить.

— этого мой юный друг я не могу знать. Ваше восстановление может быть долгим, прежде чем мозг, вспомнит всё необходимое. Я буду вам помогать в этом. Со временем я думаю, мы многое вскроем из того, что вы позабыли.

— я на это надеюсь.

— так, какая же она?

— кто? — едва повернув голову, спросил я.

— моя дочь! — сжимая мою руку, спросил Живко.

— упрямая, хотя с виду простая, тихая и милая. Рыжая и курносая, маленький рот как у вас. И да, как я уже говорил, носит ребёнка. Чёрт я должен её найти… Почему я ничего не помню! И она вас ждёт долгие годы…

— господи как это прекрасно! Вы как будто подарили мне новую жизнь и новый смысл жизни!

— Живко, вы действительно хотели этого? Или это был блеф?

— как вам сказать Любомир… Поначалу это была моя теория, чтобы задать стресс вашему мозгу. Я подумал, что если вы меня слышали долгое время, то если я скажу, что навсегда вас покину, это создаст сильный всплеск эмоций, который проведёт какие-то изменения. Я пошел на это исходя из-того, что вы стали стабильны после нарушения дыхания в течении нескольких дней. Я конечно готов был уделять вам время, но, не зная как лечить эту заразу, я каждый раз эксперементировал, чтобы добиться новых откликов и результатов…

— Живко вы чёртов гений. Не зная как лечить, вы меня вылечили.

— ну не стоит меня сильно хвалить, я же говорю. Считаю, что это не моя заслуга, ведь другое дело зашить рану. А здесь я как-будто, бродил во тьме, не осознавая, что делаю.

— вы использовали ваши знания на максимуме возможностей, и это дало результат. Так называется выполненная работа мастером любого дела. Когда любой другой не может чего-то сделать, то только определённый специалист сможет выполнить поставленную задачу.

— может быть вы и правы, не стоит на этом зацикливаться. Но вот потом, я подумал, а может и действительно стоит это сделать? Ведь какой смысл жить без родни? У меня никого не осталось. От того, что я вылечил тысячи людей, мне легче не ставало. Увидев могилу своей жены я впал в отчаянье, не найдя дочь, я ещё больше был убит горем. Все мои страхи стали явью и я начал страдать ещё больше чем ранее.

— я вас понял. Как вы вышли со службы? Если вы тут со мной возитесь в течении месяца, значит вы больше не служите Калояну?

— в какой-то момент я обратился к Божидару и сказал, что смертельно болен. Понятное дело он меня очень уважал, потому как я вытащил с того света множество людей. Он не сомневался в моём мастерстве, и безоговорочно поверил. Я попросил его уйти со службы, но при этом передать знания какому-нибудь лекарю приемнику. Таким образом, я отделался от службы. Долгой и бесполезной для меня службы. Первым же делом я отправился в Казак, и увидел то, что увидел. После этого я жил в смятении и горе. Я не знал чем себя занять, ведь меня ничего больше не интересовало. Деньги у меня были, их у меня было полно, но они мне не приносили радости. Самая огромная радость за последние годы это тот день, когда вы проснулись от этого сна. Ведь я победил эту болезнь, пускай и с помощью Бога и доброго рока, которая даже самому Гиппократу не поддалась. А это многого стоит.

— вы молодец Живко, но я хочу спать…

Я отключился так и не договорил. Живко снова приходил и каждый день мы понемногу говорили. Через пару дней я стал шевелить руками, а потом и вовсе, подымать их. Ещё через пару дней подключились ноги. Потом я начал отчётливо шевелить головой и пытаться встать. На подъём тела ушло больше всего времени. В течении месяца я пытался это сделать, пока не перешел и этот барьер. Спустя два месяца я встал на ноги и пытался научиться заново ходить, будто забыл всё. Через три месяца, я уже ходил, как нормальный человек. А ещё через четыре месяца я восстанавил все свои жизненные способности.

Итак, прошло восемь месяцев с момента начала сна, и семь с момента выхода. Я стал на ноги и был почти здоров. Я всё мог делать как любой другой человек. Единственное, что отсутствовало у меня, это фрагменты памяти. Так и не смог вспомнить, где находится Радка, и куда она делась. Живко заново ожил, когда узнал, что его дочь жива, а человек, которого он выходил, оказался его будущий зять! Это была не судьба, это была сказка из разряда той, которую лекарь читал Любомиру во сне. Живко читал книги про память и мозг, пытаясь найти хоть какие-нибудь методы для их восстановления, но ничего толкового так и не нашел. Как будто всем врачам было плевать на воспоминания. Не найдя ничего лучшего Живко изо дня в день спрашивал меня не вспомнил ли я чего нового, но ответ был всё тот же. Тогда Живко разозлился сам на себя, что он расслабился и перестал думать, когда узнал, что его дочь жива. Эта новость разнежила его внимание и резкость ума. Мужчина стал думать, как заставить мой мозг вспомнить, ведь без моих воспоминаний найти дочь было невозможно.

Я с лекарем, сидели возле деревянной избы на лавочке. Которую Живко купил очень давно. Мы смотрели на проходящих мимо людей и говорилил о жизни.

— Любомир вы помните своих родителей?

— да

— кто они?

— мать Надежда. О, она точно с Радкой.

— это замечательно, тоесть сейчас вы думаете, что она вместе с моей дочерью?

— думаю да. Я в этом уверен, но почему так сложилось, я не знаю. Мой отец… Я помню, его звать Румен.

— господи это довольно редкое имя, не хотите ли вы сказать, что ваша фамилия Драгич?

— именно Живко. Откуда вы знаете?

— это невероятное совпадение! — ответил лекарь.

— почему же?

— ваш отец был великим полководцем, я не военный и ничего в этом не смыслю и туда не лезу. Но, по имеющимся слухам должен сообщить то, что многие знают. Ваш отец захватил вместе с армией Калояна город Белград, но, к сожалению, он погиб, то ли от болезни, то ли от ранения.

— господи… Я вспоминаю, что отец обещал поехать на войну, правда, не помню на какую именно. Так вот значит как он погиб… Но, если вы врач, почему вас там не было?

— я прибыл слишком поздно в лагерь близ Белграда. Я спасал тех, кто был более слабо ранен, уже после битвы. А ваш отец, сложно утверждать причины его смерти. Но, по словам очевидцев, что видели его до смерти, он болел сильным кашлем и горячкой.

— вы смогли бы вылечить эту болезнь?

— думаю да, а может, и нет? Откуда мне знать? Сложно гадать не видя пациента.

— пускай земля ему будет пухом… Как же мне жаль его… — слеза пошла по щеке, потому что я начал вспоминать тот единственный день, который обрывками возникал в моей памяти.

Мы просидели минут пять не разговаривая. Потом я решил спросить:

— где мы Живко?

— в деревне Петрич.

— я не знаю этого места…

— это на границе с Македонией и Грецией.

— почему мне так знакомо это выражение?

— может вы тоже где-то здесь жили? — предположил Живко

— возможно. А что если мы поедем верхом по окрестным деревням.

— это можно организовать.

— вы говорили, будто нашли меня в Фесалонниках?

— так и есть.

— тогда давайте поедем на север от Фесалонник. И по основной дороге просмотрим деревни.

— ну, поехали, это не так далеко между прочим. Думаю, много времени это не займёт.