Карло Феросси уже услышал новости о предстоящем нападение на город и решил напоследок написать письмо жене, чтобы сообщить ей что это возможно последнее сообщение от мужа. Когда он сидел с поникшим видом, глядя на бумагу, к нему подошел уже знакомый друг Матье.

— слова не клеятся мой друг?

— вообще никак. Я не знаю, как попрощаться с моей любимой.

— зачем же прощаться?

— потому что, мы не знаем, выживем ли после атаки на стены.

— это верно, как и то, что возможно мы не умрём! Так зачем же раньше времени отчаиваться? — похлопал по плечу товарища Матье.

— я не хочу обманывать жену, давая ей ложные надежды.

— ох Карло, вы безмерно ошибаетесь. Наоборот, нужно оставить в её душе надежду, чтобы она верила в вас, даже если это будет в последний раз. Зачем оставлять последнее воспоминание о себе, будто вас сразили ещё до битвы? Поглядите на себя Карло, вы рыцарь коим нет равных, и уже отчаялись вернуться домой?

Карло не знал, как ответить, он держал перо в руке, которое бессмысленно капало чернилами на бумагу. Он не хотел сдаваться, но он слышал о грядущей битве и о том, сколько защитников в неприступном городе. Он знал, что штурм стены обернётся тысячами смертей неуязвимых крестоносцев, хотя они были обычными людьми, и умирали, так же как и остальные.

— напишите за меня Матье. Я не могу этого сделать сам. Я продиктую слова. Вы выполните такую услугу для меня?

— я могу это сделать, но ваша жена может увидеть, что письмо писали не вы, и тогда она всё равно поймет, что произошло нечто плохое. Например, вы погибли и попросили написать друга письмо от вашего имени. Не стоит так делать мой друг.

— вы правы Матье. Я должен сам делать такие вещи. Спасибо за вашу поддержку. Вы как никто другой выручаете меня словом, которое для меня сейчас ценнее любого золота.

— не отчаивайтесь Карло! Всё будет хорошо. Мы ещё выпьем вина у вас дома, а я буду смотреть на ваших детишек! Выше нос и всё получится.

С этими словами Матье встал и покинул рыцаря в одиночестве со своими мыслями.

“Дорогая Луиза

Мы добрались до берегов Балкан. Поездка была изнурительная и долгая. Я пережил её, только благодаря любви, которая согревает моё сердце. Среди всей толпы грубых и чёрствых солдат я повстречал светлого человека, который поддерживает меня как брат. Мне повезло, что такой человек будет рядом, будь то даже мой последний день в этом гиблом месте. Он говорит, что всё будет хорошо, и он внушает великую надежду, что мы встретимся и обретём счастье в конце нашего пути. Мне сложно в это верится, ведь через пару дней мы начнём штурм города. Да это опасное дело, но я буду осторожен моя дорогая Луиза, как и обещал. С божьей помощью я надеюсь, преодолею все трудности и окажусь за стенами города с гордо поднятой головой на плечах. Прошу вас Луиза! Не стоит прятать в себе эмоции и печаль. Найдите того, с кем сможете поделиться дурными мыслями и переживаниями. Это очень помогает в такое сложное время, поверьте моему опыту! Передавайте мои пламенные приветствия вашему отцу и скажите ему, чтобы он внимательней приглядывал за моим вином! Когда я вернусь, вся вина за окончательный результат будет на нём! Так ему и передайте. А если серьёзно Луиза, я безмерно скучаю и люблю вас. Слова это всего лишь слова… Но, если у нас нет другой возможности быть друг с другом, то пускай, хотя бы они нас объединяют. Берегите себя Луиза и нашего ребёнка, я буду ждать вашего ответа с нетерпением, надеюсь уже тогда он или она родится, и мы вместе выберем ему имя.

Ваш любящий муж Карло Феросси. “

Глава 16

Поведает о жарком лете.

Жаркое, изнуряющее своей температурой лето пограничной Греции было невыносимым, но по своему прекрасным. Нужно было время, чтобы привыкнуть к такой погоде. Сама местность отличалась от основной Болгарии. Поля, усеянные цитрусами, виноградом, овощами и зерновыми давали процветание и сытость целому региону. Рогатая скотина, лошади и свиньи, выращивались на фермах и продавалась на рынках Греции, Македонии и частично Болгарии. Эта часть земли была не подвержена войне. Точней война здесь была, но закончилась уже как восемь лет назад. Люди жили в мире и спокойствии, каждый занимаясь своим делом. Солдат практически нигде не было. Рынки работали и были забиты людьми, а поля расцветали и постоянно обрабатывались рабочими. Имение Дионисия Манопулуса состояло из обширной территории, на которых он выращивал апельсины и лимоны. На мужчину работало около пятнадцати человек, которые исправно получали зарплату и ухаживали за полями. Когда приходило время сбора, товар продавали на всевозможных окружных рынках. Прибыль была довольно внушительна, и хозяин обладал весьма хорошим доходом. Помимо полей с цитрусами, у Дионисия, была большая ферма лошадей, где работало ещё восемь рабочих. Они выращивали и разводили коней, которых продавали по всем направлениям. Чаще всего в Болгарию, так как постоянная война вынуждала бесконечно пополнять запасы людей и верховых животных. Король Калоян специально не трогал такие регионы, ни большими налогами ни военным сбором, для того чтобы они были переправным пунктом для соседних государств, таким образом создавая торговый шлюз и принося большие ресурсы разного рода в Болгарию.

Сегодня солнце жарило как адское пламя. Ни единой тучки на небе открывало сплошную голубую гладь, если поднять голову к Богу. Приехав на ферму Дионисия по поручению отца, я даже представить не мог, насколько здесь хорошо жить. Здесь было почти всегда тихо и спокойно. На базарах никогда не было криков по поводу краж и беззакония. Нигде не было вечно снующих и обозлённых солдат, которые в Болгарии так и искали, кого бы облапошить. Пробыв здесь всего неделю, мы ощутили себя как в раю! И это была не шутка, и не преувеличение. Когда обстановка войны и мира сменяется за несколько дней ты пребываешь в шоке осознания как же всё может быть хорошо. Всё познается в сравнении. Мы с любимой Радкой спали в нормальных кроватях, просыпались и имели возможность нормально и безопасно работать, тем самым помогая делу Дионисия. Мы всегда ели досыта, тогда когда хотели, а прогулки по вечерам не вызывали тревоги и страха за свою жизнь. Первые дни мне казалось, что я сплю, и когда открою глаза, то болгарская война вернётся ко мне и сожрёт меня живьём. Но, дни медленно тянулись, и ничего не менялось. Самое неожиданное и поразительное, что я встретил маму! Господи, отец позаботился о всех, кроме себя… Я не знаю, где сейчас он и жив ли вообще, но как же я ему благодарен за всё. Он так и не раскрыл тайны того, что мать жива, и он её уберёг от ужасов войны. Я каждый день с ней долго разговаривал, и поверить не мог в такое счастье. Радка хорошо восприняла эту новость, но видно было что ей грустно от того, что её семьи не осталось. Каждый день ей напоминал, что у неё есть я, и буду заботиться о ней как смогу, что помогало на некоторое время. Мать, узнав её историю сказала мне, что это тяжело принять то, что с ней произошло, но время и не такие раны лечит. Нужно было ждать и любить друг друга, всё остальное уладится. Я верил матери, потому что она была доброй и умной женщиной.

Вытирая пот со лба, я смотрел на двух рабочих, которые не говорили на грецком. Они о чём том разговаривали, периодически смеясь, срывая апельсины в корзины. Беззаботные молодые люди, которые кажись и не знали, что такое война. Уже близился обед. Изрядно погнув спину, я решил пойти на перекус. Я взял свою корзину и направился в сторону дома, оставив позади пару молодых людей. Дойдя до деревянного сарая, я высыпал в бочку содержимое и пошел в дом. Внутри было намного лучше; свежий ветер продувал помещение сквозь настежь открытые окна. Недолго думая я насыпал себе каши, которую с самого утра сварила мама, и принялся есть. Через пару минут во входной двери очутился Дионисий. Он обернулся к собеседнику, и продолжал что-то говорить. Было похоже на то, что он хотел побыстрее от него избавиться. Когда он с ним распрощался, то закрыв дверь, сразу же заметил меня.