На шестой день случилось так, что конная упряжка заехала на территорию Болгарии и поехала совсем не по той дороге, что вела в Фесалонники. Не известно, чья это была вина, то ли Симона, то ли жителя деревни, который указал неверный путь, но итог был таков: они прибыли в деревню Кулаты, где наконец-то узнали, что они на границе с Грецией и до Фесалонник осталось совсем немного. Какие-то, сутки пути. Поздним вечером компания из пяти человек вошла в таверну, первую болгарскую таверну, в которой их приняли не так, как они ожидали.

Глава 20

Расскажет о странной встрече, которая покажет, что все люди могут жить дружно.

Небольшая таверна деревни Кулат этим вечером была битком забита людьми. Среди посетителей были в основном болгары, иногда проездом в Болгарию или Македонию сюда были вхожи греки, которых болгары воспринимали хорошо и без прецедентов. Тоже самое, касалось и граждан Македонии. Мир в Болгарии продолжался уже довольно длительное время, если учесть, сколько войн было пережито за последние годы. Это чувствовалось очень заметно по настроению людей, которые, наконец, выдохнули. Правда эта передышка была обманкой, которая только успокаивала эмоциональное состоянии пораженных войной людей. В этот же самый вечер войска Калояна и половцев формировали свои корпуса, готовясь в новым угрозам и опасностям. А угрозы были более чем очевидны.

Возвращаясь к таверне можно сказать, что она особо не отличалась от остальных болгарских заведений. Сегодня в ней возле стойки владельца на маленьком подиуме сидел музыкант Антон Влахов, который периодически пел болгарские песни, развлекая народ. Люди здесь ели в основном национальные блюда, которые, не отличались, какой бы то ни было изысканностью. Но, они были сытные и вкусные. Гювеч, каварма, состояли с мясных ингредиентов с вставками овощей и специй, сарми — некие голубцы из свинины и баранины, а также кебаб, который был главной фишкой повара этой таверны — кусочки мяса с красным перцем и специями. Благодаря грекам, специи были в изобилии в Болгарии, а мясо, такое как свинина, было в основном болгарским, при этом баранина часто завозилась с той же Греции. В целом Греция за последние годы стала довольно тесным и выгодным торговым партнёром болгар, за что их отношения были крайне лояльны и доверительны.

В этот же вечер к дверям таверны подходили пятеро чужестранцев, которые были очень уставшими и ещё более голодными. Несколько заведений по пути к Кулатам отказались их принимать в виду их происхождения. Будет честны и откровенны, все ненавидели крестоносцев, и прекрасно знали кто они. Их слава разошлась и бежала как адский всадник впереди них по всему полуострову. Корчмари боялись крестоносцев и угрожали вызвать солдат на защиту, если те не уберутся. Отчаяние путников было запредельным, кроме того, что у них практически закончились деньги, отсутствие еды и надежды выжить уже душило со всех сил. Первым в гудящую таверну с народной музыкой зашел двухметровый гигант с огромными плечами в подранной кольчугой. Он давно не мылся по человечески, не считая речных купаний, так же как и остальные его спутники. Отворив двери таверны, публика не сразу поняла что происходит, но постепенно все повернули взгляды на рыцаря следом, за которым вошел другой меньше ростом с подозрительным взглядом, длинными волосами и пышной бородой француз. Ещё более безумным зрелищем оказались три монахини с испуганными глазами, которые были больше похожи на пленниц или рабынь, нежели на свободных женщин. Они бегло смотрели на сидящих болгар и с ужасом думали, что их ждёт в этой очередной таверне. Музыка заглохла, только добавляя нелепости ситуации и вместе с ней галдёж, который ещё больше давил на спутников.

Хозяин таверны положил чашу, которую только что вытирал тряпкой, и злобно посмотрел на рыцаря, который громко стуча ногами, подходил к стойке. Карло не знал болгарского, никто не знал болгарского! Это было настолько неудобно и фатально, что рыцарь отчаялся получить помощь и в этой таверне. Карло стал в шаге от болгара и соединив руки в молитвенную позу сделал уклон головой, потом вытянул с кармана оставшиеся монеты и показывая их на ладони повреждённой руки помогал себе жестами объяснять, что они хотят еды. Корчмарь всё понимал интуитивно, но не желал ему ничем помогать, ничего удивительного.

— забирай свои деньги и свою свору, и уходи отсюда проклятый крестоносец! Молва о ваших подвигах уже накрыла всю Болгарию! Вам тут не рады, вон исчадие ада! — указывая рукой на двери, злобно сказал хозяин.

— пожалуйста, сеньор, не прогоняйте нас! — сказал Карло на латыни. — Сицилия. — указывая пальцем себе на грудь.

— да мне плевать! Сицилия или Германия или Англия! Хоть Арагон! Валите отсюда, что бы я вас не видел! — стоял на своём корчмарь.

— прошу вас, сжальтесь сеньор. Мы не ели больше суток, и мы потерялись в ваших землях! Будьте человеком! — просил его Карло, в то время как Симон сгорал от стыда и уже тряс Сицилийца за плечо, давая знак, что это бесполезно.

— что он несёт? Я ни черта не понимаю! — закричал корчмарь, обращаясь к присутствующим болгарам.

— да гони его Ванька! Пошли на хер отсюдаво подонки эти! — крикнул один усатый пожилой болгар.

— да! Убирайтесь убийцы! Вон падаль! Пошли отсюды! — подключились другие, образовывая недовольный гул и соединяясь, как толпа шакалов против льва.

— Карло прекрати унижаться перед ними! Уходим отсюда, нам только не хватало с солдатами сцепиться! Мы и так на ногах едва стоим! — прошипел в ухо Сицилийцу Симон, видя, что гнев только нарастает.

— пожалуйста, сжальтесь господин! Продайте нам еды! — уже подключилась к мольбам Мария, держа крест в руке. Она поравнялась с Карло и умоляла болгарского корчмаря на той же латыни, которую он не понимал.

— а ты кто такая? Тоже говоришь на этом проклятом языке? Ты стало быть с Византии! Все вы проклятые безбожники и наши враги, посмотрите на них! — ткнул пальцем Ванька в Карло. — Вы заслужили этого! Сначала крестоносцы уничтожали ваш народ, а теперь Византийские монашки ходят вместе с крестоносцами! Уму не постижимо, ни стыда, ни совести, ни самоуважения женского! Всё с меня довольно, я иду за солдатами! — выкрикнул хозяин, бросая полотенце на пол. Он обходил стойку и шел прямиком к выходу.

Симон хотел вмазать, с кулака злобному корчмарю по зубам, но из последних сил сдержался. Карло понял, что назревают проблемы. От бессилия и отчаяния он уже разворачивался, чтобы покинуть заведение, пока его не остановил какой-то человек. Парень примерно его возраста, который был меньше его сантиметров на пятнадцать стоял с чёрным заплетённым коротким хвостом волос и лёгкой щетиной. Его одежда была более вычурна, чем у сидящих здесь болгар. Странный болгарин придержал здоровяка за плечо и подошел к Ивану-хозяину, преградив ему путь на выход.

— что случилось Любомир? Не стой на дороге, ты что не видишь, что эту грязь отсюда нужно силой выгрести, сама по-хорошему не уберётся.

— скажите Иван, вы когда-нибудь голодали?

— конечно, голодал! — ответил упитанный хозяин. — К чему эти глупые вопросы?

— а когда вы голодали, вы попадали в такую ситуацию, что вам отказывали продавать еду?

— Любомир не занимайся ерундой, отойди в сторону! Эти мерзавцы мне гостей распугивают.

Любомир подошел ближе к Ивану и сказал ему в лицо:

— они же просто попросили еды! Они не грубили. Зачем вы их выгоняете?

— затем чтобы кому-нибудь из наших сограждан голову не срубили случайно! — прокричал хозяин и его поддержал рядом сидящий дед с большой бородой, поддакивая.

— с ними женщины, вы что не видите? Они ведь не стали вас атаковать.

— и что? Это пока! Сейчас их дьявол укусит за ногу, и они устроят здесь побоище, как в Византии! Ты этого добиваешься!?

— я добиваюсь простого человеческого отношения!

— да они даже на нашем языке два слова сказать не могут! О каком отношении и уважении может идти речь? Поучили бы язык, перед тем как входить в культурное заведение! — крикнул болгар и всё тот же дед махал головой, поддакивая, с кружкой браги.