Бесполезно.

Ближе к утру, обессиленным зверем он практически рухнул в траву, пробороздив мордой колею, и тогда Мэйгрид со всех ног бросилась к нему. Она бежала по траве, покрытой росой, скользила и пару раз чуть не упала, но все же удержалась на ногах и приземлилась на колени у самой морды. Вытянутой и клыкастой, как у всех драконов.

Он лежал, прикрыв глаза и тяжело дышал.

Мэйгрид не знала, что сказать, поэтому просто осторожно дотронулась ладонью до прохладной чешуи, твердой словно панцирь, а затем прижалась к нему лбом.

— Пожалуйста, не мучьте себя, корри Аластер, — все, что смогла она выдавить из себя.

Холодную чешую сменило тепло кожи, и лицо дракона оказалось на ее коленях, он зарылся в ткань юбки, а она осторожно гладила его по волосам, словно имела на это право. Затем, спустя время Аластер поднялся.

— Нам нужно возвращаться, — сказал он, поднимаясь по ступеням в дом, откуда вышла ведьма.

Она хмуро глянула на дракона:

— Ты сделал свой выбор, я предлагала тебе другой путь, так что будь добр, утри сопли и не натвори глупостей, — длинное тело подперло дверной косяк. Ведьма болот не выражала никакого сочувствия, лишь презрительно изогнула губы, словно порядком утомилась от затянувшейся сцены.

— Благодарю за помощь, Нэндэг. Ты сделала для меня многое, теперь я буду ждать, когда ты призовешь меня к ответу.

Она хмыкнула, поправив растрепанные волосы, и ушла в дом, а они вернулись на Небесные острова.

Мэй отправилась спать, а Аластер, похоже, не спал, она обнаружила его в обед, бродящим по дому все в той же одежде, со спутанными волосами и безумным взглядом. Как положено личной помощнице, она для начала отправилась на кухню, налила чаю, приготовила пару бутербродов, а далее зажала дракона в углу его кабинета, куда он пытался ретироваться, чтобы она не мешала думать.

— Поешьте, — произнесла она, тщательно копируя мать, тем самым железным тоном, который способен пригвоздить к табурету отца, он подействовал и на дракона. Тот послушно уселся за стол и принялся за еду.

Мэйгрид стояла рядом, наблюдая, чтобы доел до последней крошки, но, в целом просто осматривала обстановку кабинета, в которого до этого дня ни разу не заходила. Мужская обитель пропиталась духом аскетизма, по сравнению с покоями, которые они оставили в родовом замке Аластера. Стены здесь были не спрятаны за многочисленными стеллажами и гобеленами, а просто состояли из камней и глины, как и в ее комнате. Книги стояли пятью высокими стопками у одной из стен, рядом с пустыми горшками, в которых когда-то росли растения, но теперь лишь одиноко чернела земля. Массивный стол из дуба или другого внушительного дерева, стул с мягкой обивкой, бумаги, которые при беглом взгляде представляли собой счета на услуги и, в общем-то, все.

— Благодарю, — он оставил тарелку в сторону, стараясь не смотреть на Мэй.

— Вам нужно поспать и набраться сил.

— Набраться сил действительно нужно, — Аластер кивнул, его взгляд рассеянно скользнул по кабинету и вернулся к пустой тарелке.

По комнате разлилось молчание, Мэй не торопилась взять тарелку с кружкой и унести на кухню, чтобы вымыть и убрать на место. Мысли будоражили не только дракона, Мэй и сама хоть и легла спать, но уснула с трудом, думая о том, что увидела в ведениях колдуньи. Аластер не убивал брата, это сделал кто-то другой, а Эйлин ему помогла.

Мэйгрид очень хотела представить, что сейчас чувствует Аластер, но не могла: девушка, которую он любил, виновна в смерти его брата.

— Могу я спросить? — зачем-то сказала она, хотя лучше держать язык за зубами.

— Да, конечно.

— То, что я видела…

Губы Аластера дрогнули в болезненной улыбке:

— Тебе лучше не думать об этом.

— Я не могу… та девушка, — Мэй не посмела назвать ее имя. — Вы поняли, с кем она говорила? Кто желал смерти вашему брату?

— С тем, кто хотел отнять его силу? — Аластер сцепил пальцы в замок, так что они побелели, а на руках выступила чешуя. — Догадываюсь, кто это мог быть. Есть только один дракон, кому это выгодно. — Брайс — он почти выплюнул его имя.

— Чем?

— Он стал Золотым вместо Раймера.

Аластер встал, отряхнулся, подал Мэй блюдце и вышел из кабинета, его шаги раздались уже на лестнице, а потом скрипнула дверь его комнаты, из которой он не выходил до следующего утра.

***

Мэйгрид стояла в людном переулке драконьего острова, того, что расположился севернее от зеленого бока Старушки Хоуп, по которому она скучала. Тогда жизнь казалась простой, предсказуемой и в этом есть своя прелесть, особенно когда все переворачивается с ног на голову. Теперь же она стояла, одетая в смешные штанишки на манер рабочих с двумя большими карманами спереди и отглаженной рубашке, на которую надета серая курточка. Волосы Мэйгрид спрятала при помощи шпилек и заколок под кепку с коротким козырьком, который натянула на глаза. Непримечательная внешность, которая отлично подходила, чтобы следить за домом одной госпожи.

Радуясь, столь быстрому карьерному росту, она никак не могла себе представить, что в задачи личной помощницы будет входить шпионаж. Мэй никто не обучал столь тонкому искусству, поэтому она просто подпирала собой стену, с ужасом замечая, что все ровно так, как и предсказывал Аластер — ее никто не будет замечать в упор. На людей здесь смотрели, как на камни на булыжной мостовой, поэтому драконы не утруждали себя тем, чтобы смотреть себе под ноги, это не у дел благородных господ.

Дома на Янтарном острове были значительно больше, с блестящей красной черепицей, металлические кованые заборы — выше, зелень перед парадной — гуще. Повсюду благоухали цветы, Мэй могла поклясться, что еще немного и щебечущие птички на ветвях, начнут петь веселые песни. Красиво. Возможно, также красиво в столице Ёнизшира — Изшире, она там никогда не бывала и вряд ли уже посчастливится. Есть ли там фонтаны, как на Янтарном острове? Здесь в пределах видимости объекта располагалось целых два, именно поэтому она могла слоняться между ними хоть целый день.

Оказалось, что шпионить крайне скучное занятие. Она стояла возле забора, сидела на траве у лужайки за терновыми кустами и даже жевала булку с мясом, запивая сладким морсом, которую принес Аластер.

— Не выходила? — спросил он.

На Аластере был надет строгий костюм, излюбленного им черного цвета, блестящие ботинки, и идеально белоснежная рубашка. От него пахло свежим ароматом, который, очевидно, остался на коже после использования лосьона. Выглядел он хорошо, застегнутый на все пуговицы, несломленный и непобежденный. Это и пугало больше всего.

— Нет, госпожа Эйлин не выходила из дома, — доложила Мэйгрид о проделанной работе.

— Хорошо.

— Мне нужно будет тут сидеть до самого вечера?

— Да.

— Тогда не могли бы вы принести еще немного еды и воды.

— На обратном пути непременно, — Аластер кивнул и отломил кусок от булки, закинув его быстро в рот, которую сам и принес.

— Значит, вы хотите влезть в ее дом и найти драгсих, я правильно помню?

Он кивнул, рассматривая дверь, выкрашенную светло-голубой краской, за которой начинались апартаменты Эйлин, его бывшей возлюбленной, без пяти минут жены его покойного брата. Сейчас дверь почти скрывали терновые кусты и деревья, которые отделяли их от той, кто причастен к гибели Раймера. Он мог бы ворваться туда и взять свое силой, но предпочел более изящный ход.

— Я доверяю только тебе, Мэйгрид, — сказал он, положив ладонь ей на плечо.

— Спасибо, корри Аластер. Я не подведу, — Мэй сильнее опустила козырек на лицо, чтобы никто не разглядел ее зардевшихся щек. — Вы, правда, уверены, что… да, спасибо, что дослушали.

Аластер исчез из вида быстро и стремительно, а светлая дверь, наконец-то, открылась и из нее вышла девушка в знакомой мантии, капюшон которой она накинула на голову. Плавные и быстрые движения, она двигалась изящно, словно плыла по воздуху, а не шла на высоких каблуках по булыжной мостовой.