И Аталанта не могла ему не верить. И…

– А куда деваться? – спрашивала она Фетиду. – Ведь Гилей обладает в Дельфах просто колоссальным влиянием. Так как делится откатами со всеми местными чиновниками. И имеет с ними ещё несколько совместных проектов: магазинов, строек и бригад, выполняющих муниципальные заказы. И я, как его секретарша, знаю все его деловые секреты. Все-все! На то я и секрет-арша, освоившая искусство хранить его секреты.

В том числе и – от его жены…

Да и не хотела она терять такую работу. Из-за такого пустяка. Как Аталанта, с усмешкой, называла его член. Тем более что секс с таким невероятно могущественным в их городке мужчиной безусловно льстил её женскому самолюбию. Хотя ум постоянно и негодовал: по поводу того, что это происходит в рабочей обстановке. Каждый раз! А не где-нибудь вне её.

– Но этого я тем более не могу себе позволить! – вздыхала Аталанта Фетиде и Ганеше. – Ведь у меня, какой-никакой, но все-таки есть парень!

И не могла позволить начальнику в конце рабочего дня после банкета прямо в кабинете с другими боссами после обсуждения сугубо деловых вопросов за бутылкой настоящего армянского коньяка склонить себя напоить. Его остатками. И увезти затем её пьяное тело в сауну или ещё куда ни попадя. С другими менадами. И постоянно выговаривала ему, угрожая статьёй! После того, как это снова происходило. Прямо в кабинете…

Да Гилею после секса с ней и самому было жутко стыдно за эту свою несдержанность. И вообще, за столь легкомысленное по отношению к ней поведение. Он понимал, что Аталанта, безусловно, заслуживала большего. И не только члена. И он долго извинялся и уверял её в том, что ничего подобного больше никогда не повторится. Совершенно искренне веря в этот момент в то, что он ей говорил. С серьезной миной. Видя, как доверчиво Аталанта сморит ему в глаза.

– Всё это – в последний раз!

– Точно?

И божился ей хранить верность «даме своего сердца».

Но разве он был виновен в том, что Аталанта давно уже заняла в его сердце Её почётное место? Как более молодая, белая и более эффектная девушка. С нереально выпуклыми формами. И осиной талией. Обхватив которую…

И каждый раз, когда Гилей находился в кругу семьи и в его сердце что-то там такое чуткое шевелилось, чему он не мог подобрать слов, даже – на родном языке, мучительно вспоминая самые возвышенные из стихов строки, жалея уже, что ни одного из них в юности так и не смог заставить себя выучить, он постоянно вспоминал отнюдь не о жене, а именно о Ней. И приходя в понедельник на работу…

«Тем более что секретарша это такая вещь, которой просто надо пользоваться. – понимал он. – Во всей полноте! – пока пользовался. Упираясь её роскошной грудью в какие-то папки и канцелярские принадлежности. – Особенно, если она не просто прекрасна, а по-настоящему божественна!»

По крайней мере – её тело. Которое иногда так и подмывало Гилея выписать ей небольшую премию. Был бы повод. Который тут же находился! От одного взгляда на её формы…

Как самой ответственной работнице. Так сказать, передовице производства. Работавшей сверх-урочно…

Хотя, сверху – иногда, в основном – снизу. Ощущая на себе нелёгкую долю пролетариата. Находясь под гнётом этого буржуина…

Стоит ли говорить о том, что у Диониса не было с ней и шанса? Но Аталанта была столь добра, что милостиво позволяла ему тренироваться на своей спортивке на специально отведённой для этого в их городке площадке. С эстакадой и соответствующей разлиновкой. Наслаждаясь общением с ней, сидя за рулем её авто.

– Белый Лебедь! – как Аталанта с улыбкой называла свой ослепительно белый «Порш». – Который я купила себе сама! Не верите?

И если бы не постоянное присутствие на заднем сидении Фетиды, как её лучшей подруги, Дионис, вероятно, и стал бы склонять Аталанту в дательном падеже. Попытавшись стать ВРИО её парня. Хотя бы – на время. Пока тот не сгниёт в тюрьме. То есть – навсегда!

Но всё, что ему оставалось из всей своей великой роли, так это быть по отношению к ней истинным джентльменом. Весьма учтиво выслушивая то, как её начальник постоянно её насилует.

– На моём же столе. В моём же кабинете! Представляете?

– Для твоего же блага! – возражала Фетида. Тут же всё это себе очень живо представляя. Во всех подробностях.

– И после этого становится моим подчинённым, – улыбалась Аталанта. – На пару дней. А потом Гилей снова превращается в мега-босса! По долгу службы. И впадает в раж. Я снова начинаю перед ним тушеваться и робеть. Он тут же замечает это и… Снова нарушает все свои клятвы! Ещё более неистово. Позволяя себе, с каждым разом, всё больше и больше! – возмущалась она, вытирая салфеткой рот. И, повернув к себе зеркало заднего вида, наносила на рот другую губную помаду. Как тогда, у себя в кабинете (понимал Дионис). И зачем-то почёсывала задницу.

Но работа есть работа. А ничего другого, кроме как быть секретаршей, Аталанта просто не умела.

Да и не хотела уметь. По её словам. Тем более что с этого места (за столом) ей начинали открываться уже и другие перспективы.

Правда, там тоже были свои начальники. Которые после переговоров с её боссом завистливо на неё поглядывали. И иногда оставляли у неё на столе свои визитки.

– Когда этот толстый боров тебе уже окончательно надоест, ты просто позвони. И мы что-нибудь для тебя придумаем. Без всего этого, – подчёркивал Рек.

И она понимала, что Гилей всё-всё ему рассказывает.

– Всё-всё! Понимаете? Даже…

По секрету. Как начальник – начальнику. Что он занимается с ней этим подолгу, очень по долгу… службы.

И каждый раз после «этого» Гилею это выговаривала. Взваливая это никому не нужное Это ему на обвисшие плечи.ки Заставляя Гилея жутко краснеть. И извиняться. Угрожая ему навсегда его покинуть!

– И переехать в Город.

– На Неве?

– Куда ты не сможешь уже дотянуть свои щупальца!

Но она не могла. Бросить тут больную стареющую мать и её ветшающую, но дорожающую из-за инфляции двухкомнатную квартиру. К которой Аталанта с детства так привыкла! Представляя, как нелегко ей будет, поначалу, на новом месте. И только вздыхала в машине на пассажирском сидении возле Диониса о своей нелёгкой доле. Приподымая вздохом и без того большую грудь. Заставляя его искренне ей сочувствовать.

А Фетиду – завидовать. Не менее искренне. Уже жалея о том, что после школы пошла с Афродитой в бурситет. А не вместе с Аталантой – учиться на секретаря-референта. И начинала искоса смотреть на своего Ганешу, как на того, кто ей достался тут вместо какого-нибудь начальника.

– Которого уж я-то заставила бы развестись и на себе жениться! – уверяла Фетида подругу.

Не обладая ни кротким, как у Аталанты, нравом. Который их, собственно говоря, к ней и привлекал. По сравнению с другими оторвами и фуриями. Как Фетида и Афродита. Которых интересовали в них только деньги. Ни – её нетипично большой грудью, которая будила в каждом из них ребёнка. Заставляя их тянуть к ней свои ручонки и губёнки. Ни – её умом. Который тут же ставил их на место! То есть – на колени. Перед этой богиней плодородия! Ну, если и не самой богиней, то уж как минимум – перед её жрицей. То есть вольно или невольно одним своим мимолётным присутствием в их жизни окуная их сердце в святая-святых. Пусть – на мгновение. Которое так и подмывало их хотя бы попытаться растянуть. В связь…

Переходящую временами в бытовое насилие, «благодаря» её нравственными мучениям.

Ну, как – насилие? Гилей уже чуть ли не официально, по крайней мере – в глазах её подруг, вошёл в ранг её любовника. И теперь уже и сам не знал, куда податься.

Но его-то, в принципе, и так всё устраивало. А вот – её?

Да и её, в общем-то, тоже. Но не могла же она сама себе во всём этом признаться? А тем более – своим подругам? Не понимавшим:

– Чего ещё тебе от этой жизни надо?

Раздираемой на куски их противоречиями её сердцу. Особенно – во время секса! Заставляя Гилея тут же покидать Аталанту после очередного – совершенно случайного, казалось бы, спонтанного – соития в её кабинете, дабы избежать очередной ссоры. Оставляя её безо всех этих послевкусий и словесных ласк в виде уверений в любви до гроба и бесконечных обещаний развестись с женой, как в некоторых подобного рода сериалах.