Охкоа продолжает бить его огнём, пока есть заряды, и адская псина с руками и тентаклями от наших «укусов», которыми мы огрызались, уже дошла до своей высшей точки раздражения.

И я попал под одну из её лап. Я почти полетел от удара, в один из шкафов, больно ударившись спиной и на мгновение потеряв ориентацию. Но меня обхватили почти все его тентакли и потянули к себе, обратно.

— Неееет! — что есть сил закричала Лилит, и бросилась назад, разгоняясь и трансформируя свою одежду в боевой костюм а-ля ниндзя для прыжка. Белое платье превратилось в такой же белый облегающий костюм с золотыми лампасами, и девушка превратилась в белую молнию, так быстро она стала двигаться.

Три! Два! Один прыжок до монстра и — она делает невероятный кульбит вперед ногами, точно метя ему в голову!

Ого! Ого-го! А Лилит-то с самого начала могла раскидать нас, как кутят! Нет же, позволяла себя тащить как пленную. Теперь я понимаю, что её слова были правдой, её это действительно забавляло. И хорошо, что я пристроил её к Джо — он к ней со всей нежностью, так что без комфорта в наших спартанских условиях побега от погони она не осталась.

От такой скорости её нападения монстр ослабил хватку тентаклей, что меня держали. Я, наконец, смог вдохнуть воздуха. Моё наверняка синее от недостатка кислорода лицо стало просто бледным. Но нет времени прийти в себя!

Девушка быстра, но не быстрее этого шестилапого пса-переростка. Он был огромен, но это не уменьшало его скорости и ловкости. Он явно из запределья, где такие существа презреют законы физики и инерции!

Я подключился к атаке на урода, завопив:

— Лилит! Нет! — потому что эта сука в обличье мутанта собаки оставила меня в покое и нас вообще.

Монстр спеленал эльфийку всеми тентаклями и стал карабкаться по стеллажам как можно выше. Из его пасти высунулся жало-отросток, как у комаров, которыми они высасывают кровь, и впился в грудь девушки!

Не помня себя, отбросив бластеры, я орал Охкоа, чтобы он его станил, а сам невероятными прыжками по тем же стеллажам гнался за этой тварью. Сжав мечи в руках, я сделал последний прыжок, обрубая ему нижние лапы, с неимоверной силой налегая на оружие. В хрусте его ломаемых отрубаемых костей я не услышал, но почувствовал хруст своих. Плевать! У меня регенерация, подлечусь! А если Охкоа останется жив, я могу стать кровавой лепёшкой — он меня обязан с того света вытащить!

Мы рухнули на пол, я не чувствовал боли. Но это не важно! Девушка перестала подавать признаки жизни! Носясь вокруг этой иномирной падлы, я рубил и кромсал чудовище, разрезая его на ломтики и не обращая внимание на чудовищные раны по всему телу, что он оставлял своими когтями-лезвиями.

Краем глаза я увидел Аню с её неизменным копьём, которая подскочила к нам и исступлённо тыкала в него, во все доступные ей места. Копьё позволяло ей оставаться на расстоянии от когтей, а я с холодной яростью, одно за одним уничтожал, обрубая ему тентакли.

Я ставил на скорость, надеясь на Охкоа с его «заморозкой», чтобы успеть накромсать и повредить монстра как можно больше, расходуя его регенерацию.

Если сначала он почти не уменьшал свою активность, мгновенно регенерируя, то сейчас устал. Он сдавал. Щупалец стало меньше, не все отросли обратно. А я продолжал свою кровавую бойню, тоже чувствуя, что я уже всё.

— Охкоа, давай свою мантру на усиление, как в тот раз! — крикнул я на выдохе.

Он без слов просто зарядил в меня ею, чтобы не тратить мои силы на заклинание.

Подскочив от прилива Силы, я с новой энергией уплотнил количество атак, между делом выхватив бесчувственную эльфийку из его оставшихся трёх щупалец и отбросив в сторону. Пусть грубо — но нет времени на нежности. Главное, чтобы жива была, а остальное подлечим!

Атака Ани и битва с нашими первыми эльпирами в отсеке наблюдений натолкнула меня на мысль. Вера очень правильную вещь тогда сделала. Что повторю и я.

Схватив оба меча обратным хватом, я кинулся наперерез всем лапищам и остаткам тентаклей, метя уроду в голову. В два прыжка оказался в миллиметре от его пустых, светящихся мёртвой зеленью глазниц, и одним махом, со всей дури вонзил одновременно оба меча в эти буркала. Вонзив, по инерции движения намеренно протолкнул руки глубоко в черепушку монстра, и заорав, начал там шуровать лезвиями из последних сил.

А эта сука не умирала! Она выла лютым воем! Она дёргалась и мотала головой. И я летал вместе с ней, крепко держа мечи внутри её башки. Ноги мои мотылялись туда-сюда, плевав на гравитацию.

С очередным разворотом, в пируэте, которому позавидуют все гимнасты всех цирков моего мира, я увидел Алиса, медленно встающего с пола, где он лежал, растерзанный.

Глаза Алиса стали светиться таким же мертвенным светом, как и у этой псины-паука. Его разверзнутая грудина с лёгким чмоканьем сходилась обратно и кости, мышцы и связки вставали на место. Лёгкий потусторонний ветер его обдул, встрепенув полы его одежды. Алис протянул руки в направлении монстра, легонько пошевелил пальцами, и я почувствовал, что что-то внутри тела врага изменилось. Он перестал быть натянутой пружиной.

Я понял, что надо действовать прямо сейчас, без промедления.

Вытянул с чавкающим всхлипом правый меч из глаза твари, упёрся в него ногами для точки опоры, замахнулся изо всех сил, и с неимоверным рывком опустил меч по косой на монстра, разрезая его тело наискосок справа налево и отрубая голову и две левые лапы. Нижняя половина твари, потеряв связь с верхней, замерев на секунду, с хлюпающим звуком завалилась вбок и рухнула на пол.

И я рухнул рядом с ним, так и не вынув левый меч из его правой глазницы.

И Охкоа рухнул. На колени. Тоже обессилел.

Аня, пошатываясь, опиралась на своё измазанное в кровавой дряни монстра копьё.

Я отстранённо подумал, откуда в этой твари столько крови, если он явно не живой и смахивал на обескровленный труп-мутант бывшего шестиногого пса-паукана.

И Алис теперь стал каким-то другим, надо разобраться. И на нашей ли он стороне?

А ещё я подумал, что мы наделали столько шума, что сейчас сюда весь этаж сбежится.

Но самый главный вопрос –

— Лилит живая? — прохрипел я, повернув голову в ту сторону, куда её отбросил в пылу боя.

Мы вчетвером спешно рылись в книгах, отбрасывая в сторону те, что были непригодны. Знаю, это кощунство, так с книгами поступать. Но выбора не было — надо было быстро найти способ вернуть её к жизни, и мы не могли тратить время на то, чтобы каждую книгу аккуратно ставить на место, ища её родную полку.

Но с каждой открытой книгой я всё больше понимал, что нам, без доступа уровня Лилит, не видать ничего из этих сокровищ…

Книги открывались, но это было как в старой доброй школьной поговорке — смотришь в книгу, видишь фигу.

И Библиотекарь, падла такая, не давал нам доступ. Вон он, сидит теперь с кляпом во рту и связанный, в уголке. Мычит чего-то, бешено глазами вращает. Угрожает, наверное.

Плевать! Времени мало, нужно найти выход. Не может быть, что у такой развитой расы нет способов воскрешения, и они не записаны в магических талмудах местной библиотеки всего и вся.

Лилит не приходила в себя. Алис, первым осмотрев её, заявил, что не чувствует в ней жизни, и предложил поднять её из мёртвых. Но я был категорически против, и обратился к Охкоа — он же хвастался, что может восстановить меня из лепёшки, а тут у нас целое тело.

Но мой учитель, после нескольких попыток, с сожалением признал, что магия его мира здесь не действует. Вернее, действует, но не вся, и не всегда так, как хотелось бы.

Удивляться было некогда, но я всё равно про себя отметил, что это странно — физика мира такая же, как в моём мире, или мире Охкоа (ну, или очень схожая с нашими мирами), а магические приёмы разные…

И теперь мы искали, искали, искали хоть что-то, что поможет её возродить, Лилит, обратно.

А Библиотекарь появился почти сразу после того, как мы укокошили монстра. Ну прямо полицейский из голливудского боевика, они как раз к финалу приезжают.