Лилит произнесла что-то на своём, эльпирском, и над ней загорелся тёплый ламповый свет из ниоткуда. Он как бы повторял круг, в который был заключён обелиск.

С тихим жужжанием этот круг стал медленно подниматься вверх, поднимая Лилит. Через равные промежутки времени слышались щелчки, и обратив внимание на постамент, который формировался при поднятии круга, я понял, что эти щелчки отмеряли уровни, или диски, из которых была составлена поднимающаяся круглая опора. Я сбился со счета в этих уровнях, а Лилит поднялась на высоту в несколько человеческих ростов, оказавшись на широком столбе, высота которого превосходила ширину в несколько раз…

— Да, вот это у тебя доступ! — присвистнул я, разобравшись, что все уровни, «отщелкиваемые» постаментом при поднятии, это уровни доступа, и у разных специалистов здесь они будут разными. Для кого-то постамент поднимется на один уровень итак и останется постаментом, далее не поднявшись. — Всем доступам доступ. А как ты оттуда слезать собираешься? Прыгай, я тебя поймаю!

Лилит мне ничего не ответила, но произнесла на эльпирском вторую часть доступа, видимо. Потому что дальше произошла ещё более интересная штука: с равномерным механическим стуком эти уровни столба начали выдвигаться вширь, формируясь в круглую ступенчатую пирамиду без остроконечной вершины. Чем ниже уровень, тем дальше от середины столба ступень, по отношению к самой верхней.

Потом произнесла третью часть кода, закончив интонацией на повышении тона вверх, как будто вскрикнув, и на каждом уровне ступеней, по всей окружности, проступили символы, которые засветились тёплым жёлтым светом.

Лилит, как истинная принцесса своей династии, стала величественно спускаться вниз по ступеням, чуть притормаживая на каждой и как будто прислушиваясь. Не дойдя до конца, на четвёртой или пятой ступени снизу она застыла, погрузившись в себя.

И тут внезапно из-за наших спин к ней подлетел самый обыкновенный, современный, привычный даже для моего взгляда дроид.

Она посмотрела на него, он ей в ответ что-то пропиликал, на своём, дроновском, и развернул перед ней проекцию голографической карты с иероглифами и схемами. Видимо, это эльпирская письменность.

А мы стояли внизу и смотрели, как она, стоя в проекции схем и карт с символами, что-то изучает на ней, водя в воздухе своим тонким пальчиком туда-сюда. Затем обеими руками эльфийка всё это свернула, повернулась на пятках, взметнув за собой лёгкие полы одежды, и уверенно склонилась к ступени, наживая на одной ей ведомые значки.

— Смотри, смотри! — потянула меня за руку Аня, показывая на светящийся след между полками книг, постепенно проявляющийся все дальше, удлиняясь по ходу пути и скрывшись за поворотом стеллажей.

С каждой манипуляцией знаками Лилит прокладывала путь к нашим книгам и знаниям здесь, в библиотеке, чтобы не рыскать среди книг, наматывая километры.

Распрямившись, эльфийка с победным выражением лица оглядела получившийся путь (сверху, наверное, было больше видно), и перевела торжествующий взгляд на нас:

— Ну вот и всё, осталось только дойти и поглотить те знания, что я нашла. Только вот не каждый способен их усвоить, они выбирают сами, кто достоин.

Спустившись, она стала рядом со мной, и мы все вместе посмотрели на линию, светящуюся над отполированным до лакового блеска полом, сложенным из досок тёмного дерева. В полумраке библиотеки эта линия чуть ли не резала глаз своей яркостью.

За нашими спинами оставалась эпичная пирамида карты знаний, как я её про себя окрестил. Но вместо ожидаемого механического звука от свёртывания всей этой конструкции мы все, разом, услышали низкий шипящий горловой клёкот, от звука которого становилось понятно, что его издаёт что-то огромное и явно не доброе.

Мы хором, единогласно, мееееедленно повернулись…

Первое, что бросилось в глаза — ОН был огромен. И длинные щупальца этого монстра, пучком выпирающие у него из хребта. А ещё — эта шестиногая «собака баскервиля», со светящимися глазницами, была без кожи, совсем. Как будто её ободрали, спустили всю кровь и подержали какое-то время в морозильнике, настолько синюшными были его мышцы, перекатывающиеся прямо по костям. Все шесть ног имели острые когти и совсем не по-собачьи держались за выступы потолка, как будто это не лапы, а изуродованные руки-манипуляторы, с огромными цеплялками, сверкающими заточкой как у японских катан. Я сразу понял, что по остроте эти коготки ни разу не уступают катанам, а может, даже, ещё и превосходят их.

Я, Охкоа и Алис оттеснили женщин за спины, став стеной. Я наставил на него свои бластеры. Охкоа очень тихо бормотал какие-то заклинания себе под нос, готовился. Алис как будто принюхивался и прислушивался к животному (если ОНО, конечно, животное и живое).

Монстр, не прекращая клёкотать, начал спуск с потолка на эту пирамиду с обелиском, перебирая своими лапами под невероятным углом и легко цепляясь своими острейшими когтями за камень стеллы, как будто эта стелла резиновая и лезвия из лап легко входили в материал старинного монумента, не замечая сопротивления.

Мы тут же отмерли, я крикнул:

— Девчонки, бегом по линии к цели! Отступаем!

И начал палить по ней из обоих бластеров, со своей маной вперемешку, уже по традиции. Охкоа добавлял файерболов и каких-то ножей, и эти ножи были более эффективны, чем моя мана. Наоборот, от моих выстрелов монстр становился как будто бодрее, и я перестал в него палить.

Мы отступали, прикрывая девушек. Благо, заморозка действовала на это существо, и нам удавалось пока безопасно отходить в темноту проходов между стеллажами.

Всё происходило невероятно быстро.

Я замешкался, роясь в своём пространственном кольце, пытаясь найти хоть какое-то холодное оружие, и тут с тоской вспомнил тот тренировочный зал с кучей колюще-режущего. Спасибо Охкоа, он отвлекал и станил монстра. Нашёл! Два клинка, короткие, с полметра парные клинки с гардой в виде петли с одной стороны и рукоятью-петлёй. Я не знаю, что это за мечи, я таких в нашем мире не видел, но они явно парные.

— Он не живой! Я его слышу, — вдруг громко и удивлённо сказал Алис. — Ему приятна твоя мана, Павел.

Вот чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Навлёк его на себя своими выстрелами! А хотя правильно, я тут единственный с более или менее сильной боёвкой — бластеры при мне. И хорошо, что цель я — тогда девушки не под прицелом его внимания.

Я продел руки в рукояти мечей, чтоб болтались на запястьях — на всякий случай. Схватил обратно в руки бластеры и стал просто палить тем зарядом, что в нём ещё оставался.

Мы уже неслись по проходам между стеллажами, следуя светящейся линии на полу.

Монстр гигантскими скачками прыгал сверху, ловко цепляясь за потолок и шкафы, многие из них опрокидывая инерцией при прыжке, отталкиваясь.

Мои выстрелы почти не наносили урона, скорее раздражали это чудовище. Он регенерировал!

Вдобавок своими тентаклями он хищно выстреливал в нашу компанию, но нам пока удавалось уворачиваться.

— Алис! — заорал я. — Попробуй его подчинить! Он же мёртвый, а ты некромант!

— Да я уже! Пытаюсь! — закричал он мне в ответ.

— Его не берёт точечный урон! — завопил Охкоа, паля в него уже из огнестрела (и где только достал?!). — Надо искать другой способ!

— Не получается! — опять крикнул Алис. — У него стоит «поводок», кто-то им управляет!!!

— Управляет настолько, что он сам себе выбрал вкусную цель в виде меня?! — возмутился благим матом я.

— Не знаю, но поводок есть!

— Так отцепи его! Как хочешь, но отцепи! Мы все сейчас сдохнем, если не сможем угомонить этого урода!

Плевать на тишину и конспирацию! Мы палили в него, не скрываясь, и орали как бешеные в адреналине побега и схватки. Падающие шкафы с тоннами книг создавали дикий грохот. Девчонки убежали вперёд достаточно, чтобы быть за них спокойными — тентакли этого ада их не достанут. А нам пока удавалось отбиваться.

Но вот — миг, и Алис сбит щупальцем. Собака-монстр подтащил его к себе и порвал ему грудину лапой, отталкиваясь от него в прыжке на нас. Алис остался позади лежать поломанной куклой.