— Что ты гофоришшь, Сволофф?! Это исключено! — шипел Немец. — Сычёфф исключён!

Краснослав бросил мокрые шмотки на пол, и тихо покашлял в кулак. Директор обернулся, и Кувалда удовлетворённо глядел, как сдвигаются его брови и багровеет его лицо. Полотенце очень некстати начало сползать с бёдер.

Их взгляды пересеклись. Краснослав поправил полотенце, ничуть не смущаясь.

— Здрасьте, — буркнул он.

Немец хватал воздух ртом, будто выброшенный на берег карась. Он покраснел, но Кувалда так и не мог до конца понять от чего именно: от гнева или от смущения.

— Так и будете тут стоять столбом? — спросил Краснослав. — Я хотел переодеться, отвернитесь хотя бы.

Удивительно, но Готлиб Карлович послушно отвернулся. Семён пару мгновений тормозил, переводя взгляд то на директора, то на Кувалду, но вскоре тоже отвернулся. Краснослав скинул полотенце, достал из тумбочки чистое бельё и быстро оделся в запасную форму. Благо, такие брюки с тужуркой продавались в любом магазине готового платья, и их не нужно было каждый раз заказывать у портного, поэтому Кувалда имел запас.

— Ну, я слушаю, — произнёс Краснослав, как раз застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке.

— Я же фас исключил… — тихо сказал Немец. Похоже, небывалая уверенность Кувалды выбила его из колеи.

— А государь меня обратно зачислил, — возразил Краснослав.

Он порылся в тумбочке, достал оттуда документ с печатью и подписью, протянул директору. Немец даже не шелохнулся.

— Scheiße… — прошипел он, развернулся на каблуках и вышел.

Кувалда только пожал плечами и убрал документ обратно.

— Я так и не понял, чего он хотел, — задумчиво произнёс Краснослав.

Семён рассмеялся в голос.

— Доложили ему, видать, о твоём возвращении, — сквозь смех ответил он.

— Надеюсь, про драку не доложат, — хмыкнул Кувалда.

— Ты уже опять успел?

— Они первые начали, — ответил майор.

— Всегда у тебя так, — буркнул князь.

Возразить было нечего. Сычёв и сам по себе имел сверхспособность влипать в неприятности. После подселения Кувалды эта сверхспособность усилилась в несколько раз.

Майор поправил одежду, пригладил чуть влажные волосы, посмотрелся в зеркало. Остро не хватало кобуры с револьвером, но после бойни на проспекте оружие куда-то подевалось. Скорее всего, лежит у полиции, как одно из вещественных доказательств, а значит, достать его оттуда почти невозможно. Жаль, Кувалде револьвер Галана понравился. Пожалуй, стоит наведаться в лавку Шмидта ещё раз. При одной только мысли обо всём разнообразии оружия у майора заблестели глаза.

Он достал из тумбочки остатки денег, которые стремительно таяли, отсчитал несколько сотен и засунул в карман. Этого должно хватить.

— Я в город, — объявил Кувалда.

— Давай, — вздохнул Семён, снова склоняясь над учебниками.

Князь усердно готовился к выпускному экзамену и ожидал того же самого от всех остальных. Вот только Кувалда знал, что успех в учёбе никак не соотносится с дальнейшим успехом в жизни, а миром правят троечники. Гораздо важнее были другие качества, самым важным из которых Кувалда считал умение убивать рептилоидов.

Погода сегодня выдалась тёплой, даже жаркой, поэтому Краснослав шёл, расстегнув тужурку. Последние дни мая заканчивались, лето наконец-то вступало в свои права, свежий ветер приятно трепал по волосам. Краснослав позволил себе насладиться прогулкой, замедлив шаг и сунув руки в карманы.

Улица сегодня гудела и волновалась, стихийные демонстрации, митинги и выступления попадались ему почти на каждом шагу, но Кувалда не позволял себе раствориться в толпе, сколь завлекательными бы ни были речи с трибун. Встревоженные полицейские, солдаты гарнизона и казаки кое-как ещё могли контролировать ситуацию, пресекая столкновения. Пока никакой крамолы с трибун не звучало, речи во многом произносились верноподданнические, но хватало и всякого рода популистов-обличителей. Многие бродили большими компаниями, особенно студенты и рабочие, шатаясь прямо по проезжей части. Некоторые держали в руках плакаты и транспаранты с лозунгами. Хватало всяких. Кто-то требовал земли, кто-то требовал собрать Думу из простонародья, кто-то требовал отменить некоторые законы. До баррикад на улицах дело пока не дошло, до вооружённых стычек тоже.

Но какое-то напряжение в воздухе всё равно висело. Недостаточное, чтобы вылиться в погромы и кровопролитие, но Кувалда не исключал возможных провокаций. Порой достаточно одного камешка, чтобы покатилась вся лавина.

Поэтому Краснослав спокойно гулял по Петрограду, старательно избегая возможных приключений, чтобы не стать тем самым камешком.

Многие магазины и лавки стояли закрытыми, с запертыми дверями и ставнями, возле некоторых дежурила охрана в лице хозяев и работников. Точно так у лавки Шмидта майор увидел самого господина Шмидта, который стоял в дверях с дробовиком наперевес. Кувалда направился прямо к нему.

— Чего тебе? — недружелюбно спросил оружейник, стоило только Краснославу немного приблизиться.

Чёрное дуло дробовика смотрело вниз и в сторону, но Кувалда не сомневался, что Шмидт способен в долю секунды направить его куда следует.

— Оружие купить, — ответил майор, стараясь выглядеть дружелюбным.

— Не сегодня, — отрезал Шмидт.

Мимо прошла компания студентов с транспарантом «Власть Государственной Думе», горланящая лозунги почему-то не про Думу, а про хлеб и землю. Шмидт проводил их шествие хмурым взглядом.

— Закрыто, — твёрдо и выразительно сказал оружейник, пристально глядя в глаза Краснославу.

— Да понял, понял, — ответил он, сунул руки в карманы и отошёл.

Без оружия Кувалда ощущал себя неуютно. Нет, успешно выполнять любые задачи он мог и без него, настоящему славяноруссу нет нужды ни в чём, кроме твёрдого духа и крепких кулаков, но без огнестрела всё равно было неуютно. Будто идти с развязанным шнурком или с камешком в ботинке.

Сегодня, пожалуй, оружия нигде легально не достать, а на чёрном рынке никто не станет связываться с подозрительным школяром. Искать каких-нибудь незадачливых бандитов, чтобы затрофеить какую-то непонятную пушку, которая может быть замешана в чём угодно — вообще максимально глупо. Да, сегодня придётся обойтись так.

Кувалда огляделся по сторонам, перешёл улицу, протискиваясь через толпу. Местами кто-то уже выворотил и унёс несколько булыжников из мостовой, которая после многочисленных шествий была завалена мусором, как это обычно бывает. Поэтому ступать нужно было вдвойне аккуратно, чтобы не только не наступить в конский навоз, но и чтобы не сломать ногу в какой-нибудь выбоине.

Нанять извозчика или сесть на трамвай тоже оказалось невыполнимой задачей. Почти весь транспорт просто исчез с улиц, будто его и не бывало, лишь немногочисленные полицейские дилижансы изредка протискивались через скопления народа, постоянно окрикивая и предупреждая о своём движении, но не рискующие охаживать горожан плетьми.

Поэтому Краснослав пошёл по тротуару, старательно избегая любых контактов с толпой, и по мере удаления от центра города людей становилось меньше. Он шёл к Псковской улице, в качалку. Там должно было быть потише, хоть немного. Здесь, на улице, лозунги и выкрики слишком давили на мозг, раздражая своей нелогичностью и популистской глупостью, словно бы кто-то специально писал самые раздражающие и бессмысленные речёвки, лишь бы они запоминались и откладывались на подкорке. Тоже почерк рептилий, и Кувалда уже не удивлялся.

Повсюду смердело рептилиями. Их присутствие ощущалось везде — в воде, в воздухе, в шуме толпы, в запахе навоза и помойных куч, в отражениях витрин. Майор чувствовал хищные взгляды затылком. Это было ясно, как день. Но Кувалда твёрдо знал, что в такой толпе искать затерявшегося рептилоида бесполезно. Рассматривать ауру каждого прохожего не хватит никакого терпения, да и рептилии в тот же момент скроются по переулкам и подвалам. Поэтому Краснослав просто шёл, стараясь помнить, что провоцировать кровопролитие на улице нельзя. Оно может вылиться в самые невероятные последствия.