Смердящие арки, исписанные похабщиной, обвалившаяся штукатурка и ржавые решётки удивительно контрастировали с яркой жизнью центральных улиц. Но даже здесь Кувалда уже ориентировался, как у себя дома. Как назло, никто из местных не рисковал связываться с Краснославом. Базовое восприятие ауры, неосознанное и автоматическое, доступно каждому, а от ауры Кувалды сейчас просто сквозило опасностью. И от этого майор злился ещё больше.

Обычно неприятности находили его сами. А теперь, когда он откровенно нарывался, неприятности обходили его стороной, боязливо прикрывая лица. С одной стороны, Кувалда их прекрасно понимал. С другой, кулаки всё равно чесались.

Сквозной проход через арку оказался перегорожен решёткой, закрытой на большой амбарный замок и толстую цепь. Затылок кольнуло ощущение близкой опасности, и Краснослав довольно осклабился. Он медленно повернулся назад.

В арку вышли несколько человек. На местных жителей они не походили совсем, Кувалда мгновенно отметил дороговизну их одежды. Их было семеро, все носили примерно одинаковые тёмные костюмы и тонкие чёрные перчатки. Главный из них, высокий сухопарый мужчина, стоял посреди арки, покручивая в руках длинную трость. Пиджака он не носил, только жилет, из которого свисала золотая цепочка часов. Выход из арки перегородили полностью, загнав Краснослава в тупик.

Никаких эмоций на их лицах не отражалось. Ни самодовольного любования, ни предвкушения драки. Рядовые бойцы даже не переглядывались и не перекидывались фразочками, только равнодушно ожидали приказа.

Кувалда ухмыльнулся.

— Вячеслав Афанасьевич Сычёв, я полагаю? — мягко произнёс главный из них. Странный, едва уловимый акцент дал понять, что русский язык для него был не родным.

Краснослав медленно скользнул взглядом по каждому. Лица у всех были максимально незапоминающиеся и во всех отношениях средние, которые забывались сразу, стоило только отвести от них взгляд. Первой мыслью было, что это агенты Третьего Отделения, но нет. И их внешность, и их тактика разительно отличалась от секретной службы Императора. От них разило опасностью, словно от стаи албранских жуковолков.

— Он самый, — ответил Кувалда.

— Джордж Гамильтон передаёт привет, — произнёс главный, растягивая тонкие губы в паскудной улыбочке.

Кувалда отреагировал мгновенно. Жива пробежала по телу быстрым ручейком, его глаза вспыхнули, сканируя ауру британцев. Ни одного рептилоида, но их ауры были на порядок сильнее, чем у обычного человека. Он бросился в атаку одновременно с главарём боевиков, который отточенным движением извлёк из трости длинный узкий клинок.

Шпагой британец владел отменно, клинок порхал, словно молния, бритвенно-острая сталь несколько раз почти коснулась кожи Краснослава, который уворачивался от шпаги, ускорив свои движения Живой и продвигаясь ближе к шпиону. Остальные боевики стояли смирно, молча наблюдая за сражением, но готовые в любой момент броситься на помощь командиру.

По арке гулким эхом отражалось тяжёлое дыхание и жужжащие взмахи клинка, Кувалда пытался подобраться поближе к британцу, но тот умело держал его на расстоянии с помощью шпаги и трости. Под ногами хрустели мелкие камешки и битый кирпич, звуком выдавая каждое движение противников. Шпион теснил его к решётке, намереваясь насадить его на шпагу, как цыплёнка на вертел.

Британец даже не запыхался, хотя движения Краснослава, усиленные Живой, были быстрее, чем у любого человека. Кувалда почувствовал, что отступил к самой решётке, и больше отступать нельзя.

На вытянутом лице шпиона появилось торжествующее выражение, он провёл молниеносный выпад. Кувалда отклонился только чудом, шпага оказалась между прутьями решётки, и Краснослав тут же ударил ладонью по боковой поверхности клинка, ломая дорогое оружие. Англичанин успел в тот же момент ударить его ножнами по рёбрам, выбивая воздух из лёгких, но было поздно — шпага с громким звоном сломалась, а в руке шпиона остался только короткий обломок, не длиннее кухонного ножа.

Кувалда, не обращая внимания на разрезанную ладонь, тут же ударил шпиона локтем в голову, и этот удар британец заблокировать не успел. Брызнула кровь, алой струёй окрашивая выщербленные стены арки. Британец отшатнулся, махнул рукой, и в тот же момент остальные шесть боевиков ринулись в тесную арку, толкаясь и мешая друг другу. Из рукавов появились телескопические дубинки. Майор сосредоточил энергию на кончиках пальцев.

— Гнев Перуна! — Краснослав выкрикнул код активации, и из его рук вырвались две короткие молнии, по цепочке переходящие от одного боевика к другому.

Пахнуло озоном, спустя мгновение запах грозы сменился вонью палёной шерсти. Удар рукотворной молнии отбросил британцев на два шага назад, но они уже поднимались снова, оглушённые и обожжённые, но не сдавшиеся. Кувалда почувствовал, как на плечи навалился непосильный груз усталости. Гнев Перуна стоило использовать только в случае крайней необходимости, как последний аргумент, но сейчас он, похоже, просчитался. Накопленная Жива в один момент выплеснулась электрическим разрядом, и на восстановление уйдёт немало времени.

Главный поднялся на четвереньки, мотая головой и пытаясь опереться на трость, но Краснослав тут же с размаху пнул его по голове, укладывая спать. Этот британец наверняка был самым опасным из всех. Вырубить других он не успел.

Боевики поднялись, заново оценивая Краснослава, который оказался для них куда более серьёзным противником, чем они ожидали.

Кувалда достал из кармана носовой платок, перевязал руку, снова встал в бойцовскую стойку, в любой момент ожидая атаки. Он по-прежнему был загнан в угол, после применения секретной техники тяжело было даже стоять, но он стоял. Голова раскалывалась, воздух горел в лёгких, он чувствовал неимоверную тяжесть, но он стоял.

— Камон, — прохрипел он с ужасным акцентом, но боевики не спешили больше нападать.

Англичане медленно приближались, крадучись, но Кувалда всё равно видел каждое их движение. Драться уже не хотелось, но Краснослав чётко понимал — из этой арки выйдет либо он, либо они. Без вариантов. И оставлять его в живых британцы точно не собирались. Это не просто месть за посла. Это хорошо спланированная, скоординированная акция, возможно, по указке самого рептилоида, который поменял личину, но всё равно остался руководить британским посольством и местной агентурой.

Наконец, первый из боевиков не выдержал, бросился в атаку, размахивая телескопической дубинкой, но ему было далеко до скорости его командира. Кувалда легко увернулся от размашистого удара, встретил шпиона чётким апперкотом в челюсть, и на него в тот же момент кинулся следующий британец. На первого Краснослав уже не смотрел — знал наверняка, что очнётся тот нескоро, поэтому обратил свой взор на более важные проблемы. Какой, например, была летящая прямо в голову дубинка. Кувалда поймал британца за руку, вывернул из кулака зажатую дубинку, встретил ей же следующий удар. Резко дёрнул противника на себя, раздался неприятный хруст ломающейся конечности. В тот же момент Краснослав отбросил вопящего от боли англичанина в сторону его товарищей, которым пришлось его ловить.

Майор катнул ботинком упавшую телескопичку, подбросил в воздух, поймал, тут же прокручивая с угрожающим свистом. Решимости у англичан заметно поубавилось. Их осталось всего четверо против одного славянорусса, и это был расклад совсем не в их пользу.

— Давай, по одному подходите, — сказал Краснослав.

Британцы подходить не торопились. С дубинкой в руках Кувалда стал ещё смертоноснее.

— Есть предложение, — вкрадчиво произнёс один из шпионов, медленно засовывая руку за пазуху, во внутренний карман пиджака.

Кувалда напрягся. Второй раз отклонить пулю или даже увернуться уже не получится. Попросту не хватит энергии.

Но вместо пистолета англичанин достал самый обычный ключ.

— Разойдёмся мирно, — предложил он, показывая ключ от решётки.