– Ты загораживаешь мне солнце, – сказал Феникс. Гаяш сел рядом.

– Какого чёрта здесь происходит? – спросил он.

– Я визирь Фейсалии.

– Это я заметил. Повторяю вопрос. Какого чёрта?

– Я не знаю, как ответить на твой вопрос, Гаяш. Правда.

– Правда? – амарго снова встал. Юджин увидел, что он снова готов ударить его.

– Бей, – с улыбкой сказал Феникс. Гаяш сжал руку в кулак и со всей силы ударил ей по спинке скамейки. Юджин вздрогнул.

– Я ведь приехал мстить за тебя! Ты это понимаешь?

– Мстить? – удивился Феникс. – Нет, не понимаю. Ты узнал, что я здесь?

– Нет! Ты совсем идиот, да? Я думал, что ты умер! Что этот чёртов амир убил тебя!

– Умер? – Юджин как-то сжался и испуганно посмотрел на Гаяша. Тот снова сел рядом с ним.

– Да, умер. Потому что амир прислал письмо королеве. Мы даже ездили на твою могилу. Все подтвердили!

– Но я не умер.

– Я вижу. Хочешь сказать, что ты ничего об этом не знал?

– Не знал. Ты мне веришь? – Юджин смотрел на Гаяша широко распахнутыми глазами, и амарго видел, что Феникс не врал.

– Верю. Но письмо было написано рукой Родни. Латимор знает его почерк. Кстати, где он?

– Родни? Родни написал, что я умер?

– Родни.

– Я не очень хорошо сейчас всё это понимаю…

– У тебя кровь течёт.

Гаяш дотронулся пальцем до его подбородка, размазывая кровоподтёк. Юджин вытер её рукавом.

– Я действительно ещё пока не понимаю, – проговорил он.

– Тогда объясни, что произошло на самом деле. И сейчас же. Я жду.

– Во время охоты Мохан предложил мне стать его визирем. Я согласился. Вот и всё.

– Всё?

– Всё.

– Знаешь, между какими двумя желаниями я сейчас разрываюсь?

– Нет.

– Между тем, чтобы избить тебя до полусмерти и тем, чтобы плюнуть на всё и вернуться в Айланорте.

– Тебе нельзя в Айланорте, – тихо сказал Юджин. – И бить меня здесь тоже нельзя. Тут много охраны. Боюсь, даже если я им прикажу ничего не делать, они не поймут. Если ты только мы пойдём в мои покои, и ты побьёшь меня там.

– Мда, – вздохнул Гаяш. – Идиотов бить… Пожалуй, я выше этого. Какого ты согласился стать визирем, а?

– Я не хотел быть королём Нэжвилля. И сейчас не хочу. Не хочу быть мужем Анабель. Не хочу быть отцом наследника.

– И что? Мы же собирались бежать.

– Куда? Там воинствующее племя. Мы все погибнем, если пойдём на восток. У нас был небогатый выбор: либо вернуться в Айланорте. Либо остаться жить в Нэжвилле или Сверигии. Я не могу вернуться в Айланорте, и я не могу остаться. Предложение амира было как нельзя кстати. Но я и представить не мог, что он сообщит вам о моей смерти. Как он это объяснил?

– Он объяснил это заражением крови. Только я не поверил. Да никто не поверил. Мы все решили, что он убил тебя из мести королеве. Зачем ты ему понадобился? У него что, среди амма никого на место визиря не нашлось? И вообще, что это за должность такая?

– Это первый министр. Почему же не нашлось? Нашлось. Ты видел Алима? Советника по вопросам торговли. Вот он раньше был визирем. Но Мохан захотел, чтобы это место занял я. Я оказался ему нужен.

– И поэтому ты сбежал. Ничего никому не сказал. Ты ведь предал нас.

– Нет.

– Что нет? Ты не считаешь свой поступок предательством?

– Чем же я вас предал?

– Тем, что бросил!

– Да не был я вам нужен!

– Не был?

– Не был! Для чего я вам? Я убийца. У вас у всех своя жизнь. Латимор мог вернуться в Айланорте. Я же знаю, что у Сверигии и Нэжвилля есть флот. Жюль мог остаться в Нэжвилле или же поехать с капитаном. У Айдо есть дом в Сверигии, есть работа. Родни… Ну, так вышло, что мне пришлось увезти его с собой.

– Ты так и не сказал, где он.

– Он уехал к заливу на месторождение нефти. Скоро, наверное, вернётся. Ему здесь нравится. Он обучает местных. Но он не говорил о том письме. Может, он просто обиделся и разозлился на меня, потому что я увёз его силой. Может, амир сыграл на этом. Но амиру это зачем? Я пока не понимаю.

– Допустим. Но что ты думал обо мне?

– У тебя есть жена.

– Жена.

– Лута.

– Я помню её имя, спасибо. Но что-то я не помню, чтобы я говорил о какой-то привязанности к ней.

– Она же беременна. Наверное, скоро должна родить. Я потерял счёт времени.

– Лута не беременна и никогда не была беременна.

– Да?

– Да.

– Значит, я ошибся.

– Ты не просто ошибся, ангел. Ты очень сильно ошибся. За такие ошибки…

– Что? Если ты сейчас уедешь, я пойму.

– И ты останешься здесь в качестве визиря, да? Навсегда?

– Да. Я здесь нужен.

– Кому? Амиру? Который за твоей спиной сообщил нам, что ты умер.

– Не только ему. Я учитель его сына. Я не хочу бросать этого мальчика.

– Я понял. Знаешь, на что я злюсь больше всего?

– На что?

– На то, что ты ничего мне не сказал. Просто уехал. Ты решил за меня. А я не терплю, когда за меня кто-то что-то решает. Когда-то кому-то приходит в голову, что он знает лучше. В своей жизни я всё всегда решаю сам. Я и только я. И если я позволяю кому-то приблизиться ко мне на расстояние одного шага, то от этого человека я буду требовать ещё больше, чем от всех остальных. Я бы действительно сейчас уехал, но я на самом деле посол Нэжвилля, поэтому я останусь. Хотя бы на какое-то время.

С этими словами Гаяш поднялся и удалился в сторону дворца.

– Он прав, – проговорил Юджин. – Я, наверное, точно идиот. И что дальше?

Его одежда по-прежнему была мокрая, кровь на губе запеклась и перестала течь. Юджин какое-то время ещё посидел на скамейке, ловя на себе недоуменные взгляды слуг и охраны. Затем он встал и медленно зашагал к своим покоям.

– Ой, Феникс! Что с тобой? – раздался рядом голос Сафира, евнуха харама. Это был слегка полноватый невысокий мужчина с чуть раскосыми глазами и пухлыми губами. Он не был амма, хотя цвет его кожи был таким же смуглым. Сафир ещё в раннем детстве был взят в плен во время одной из стычек с племенем сарби, его привезли в Фейсалию, где сделали евнухом харама.

– Я упал в фонтан, – ответил Юджин.

– Лицом?

– Почему лицом?

– Ну, ты же губу расшиб.

– А, да, – Феникс не сразу понял последнее слово. – Нет, это я так с послом Нэжвилля пообщался… удачно.

– Это что же вы успели не поделить? И куда смотрела охрана?

– Охрана не виновата. Я сам их остановил.

– Эй, я не понял. Расскажи мне.

– Только пойдём, мне надо переодеться. Хотя… – перешёл на родной язык Юджин. – Я могу простудиться, и мне не надо будет идти на ужин.

– Ты думаешь, я хоть что-то понял?

– Расскажу, расскажу. Только чтобы нас никто не слышал.

Юджин не сразу смог нормально общаться с Сафиром. Поначалу мешал языковой барьер, да и так внезапно начать доверять кому-то в чужой стране Юджин не мог. Но Сафир своей непосредственностью и какой-то неуёмной общительностью смог добиться того, что другие назвали бы дружбой, но Юджин боялся произносить это слово даже в мыслях.

Они зашли в покои визиря, где Феникс сел на подушки и проговорил:

– Помнишь, я говорил про то, что я не один прибыл в Нэжвилль?

– Конечно, – закивал Сафир, садясь рядом. – А ты переодеваться не будешь?

– Не буду. Уже сухое почти.

– Ну, не один ты был там и дальше?

– Один их них и есть новый посол.

– Ой.

– Действительно ой, – усмехнулся Юджин.

– То есть он что, разозлился, что ты тут визирь? Он не знал?

– Он думал, что я умер.

– Ой.

– Ой. Это ему наш амир сообщил о моей смерти. Ну, не ему, а в Нэжвилль. А я не знал об этом. Я думал, что я просто сбежал.

– Но зачем ему, то есть им надо было сообщать о твоей смерти? Чтобы тебя не искали, да?

– Наверное. Я не знаю. И не знаю, зачем надо было меня обманывать.

– А ты бы согласился на такое?

– Нет.

– Ну, вот тебе и ответ.

– А письмо написал Родни.

– Родни? Ой. Это его амир заставил, что ли?