И стоило ему отойти от входа, как дверь вдруг захлопнулась, отсекая скудное освещение из коридора. И отрезая Лиэнн все пути к отступлению.
В танке сразу стало совсем темно.
— Дес, что за шуточки?! — рявкнул амьенец.
И замер, прислушиваясь.
— Лин? — неуверенно, и спустя мгновение с едва сдерживаемой радостью — ЛИН!!!
Она не успела ни отползти дальше, ни запротестовать, как мужчина безошибочно, словно в здесь не царила кромешная тьма, двинулся в направлении дайкари и с облегчением сгрёб её в охапку.
— Лин, наконец-то! Пять дней не мог к тебе приблизиться, а разговаривать через коммуникатор такое себе удовольствие, — амьенец бережно прижал девушку к груди и с наслаждением втянул запах её волос. — Я с ума сходил! Вчера даже подумал, что ты меня нарочно избегаешь. Лин, единственная моя!!!
А у неё не было сил оттолкнуть, возразить или сбежать.
Вся с таким трудом выстроенная оборона рухнула, и Лиэнн не успела опомниться, как уже сама обнимала его в ответ.
Да что там — обнимала? — она ластилась к нему, как кошка. И едва не замурлыкала, когда амьенец подарил ей поцелуй.
Один. Потом второй…
Сначала осторожные, почти невесомые.
И, как с каждым пройденным метром нарастает, увеличивается в объёме лавина, так и поцелуи мужчины с каждым мгновением становились всё более жадными и напористыми.
Последней связной мыслью Лиэнн, прежде чем она окончательно себя отпустила, было: «Ну и пусть! Всё равно меня уже не спасти, так хоть узнаю, каково это — принадлежать своему иолу!»
Мужчина и женщина не заметили, когда в танке зажёгся неяркий свет, не обратили внимания, что тюки, на которых они устроились, подозрительным образом напоминают широченную кровать. Они наконец-то были вместе, и всё остальное могло подождать.
Его руки. Его губы.
Теплота объятий, обжигающие поцелуи.
Волшебство и нежность каждого прикосновения.
Они пили дыхание друг друга, взлетали ввысь и парили в открытом космосе. Умирали и снова возрождались, чтобы через мгновение вспыхнуть сверхновой и рассыпаться искрами.
Лин не представляла, даже не догадывалась раньше, насколько хорошо может быть с иолу. Насколько правильным было то, что с ними происходит!
И как ей этого не хватало!
Всю жизнь!
Она и не догадывалась, что всё это время лишь существовала. Замерла в ожидании. Затаилась.
И вот теперь…
— Моя дайкари! Моя девочка! — бормотал Натан в коротких промежутках между поцелуями. — Когда увидел, что ты меня избегаешь, чуть с ума не сошёл… Боялся, что не сможешь забыть обиду, не сможешь простить и не захочешь идти со мной дальше. Не знал, как вернуть твоё доверие.
— Натан, я…
— Т-ш-ш! Не надо, сам знаю — это моя вина, не твоя. Я был груб и несправедлив, не удивительно, что ты не смогла забыть об этом и вот так, сразу, поверить. За пять дней, что ты держала дистанцию, у меня в груди образовалась чёрная дыра размером с галактику. Ещё немного, и она поглотила бы меня целиком. Я боялся приблизиться, боялся, что ты рассердишься и окончательно меня отвергнешь. Я бы умер на месте…
Мужчина отвёл ото лба Лиэнн влажную прядку и, еле касаясь, провёл пальцем по щеке девушки, очертил линию скулы, мазнул по губам и вернулся к упрямой прядке.
— Как хорошо, что у нас есть Дестран! Только доу с их нечеловеческой интуицией и способностью улавливать истинные настроения и настоящие чувства, мог разобраться в том клубке недопонимания и обид, что я заварил. И придумать, как помочь нам встретиться. Заманил нас сюда и оставил наедине, чтобы мы наконец пообщались и выяснили отношения.
— А мы ничего не выясняли, — ленивым голосом произнесла Лиэнн.
— Как выяснилось, нам и не надо! За нас говорили наши чувства, — продолжил Натан. — Но без толчка извне, боюсь, мы ещё долго ходили бы кругами. Космос знает, к чему бы это привело — что до меня, так я уже находился на грани. Выпишу Десу премию. Нет, мелко! За такое никакими деньгами не расплатиться. Только если…
Амьенец оторвался от волос девушки, которые, похоже, стали его личным фетишем — если Натан не перебирал пряди Лиэнн, то водил по ним носом. Или целовал, жадно вдыхая аромат дайкари.
Нет, мужчина ласкал не только её шевелюру, и восхищался не только рыжими прядями Лиэнн!
Она видела, что он млел от неё в общем, целиком. Но это не мешало ему трепетно относиться и ко всем частностям.
Она и сама от амьенца не могла глаз отвести, буквально купаясь в его обожании и даря ему ответное.
— Я введу инженера в ближайший круг! — изрёк Натан.
И разнеженная Лиэнн с трудом растрясла желе, в которое превратился её мозг, пытаясь вспомнить, что для амьенцев значат эти самые круги.
«Ну же, Лин, вспоминай, что Натан тебе говорил!!! Ты сможешь! Поднапрягись, ну?!
Кажется, ближний круг — это кровные родственники…
И ведь угадал — Дестран мне родственник! Пусть и дальний…»
Мысли вяло перетекали из одного полушария в другое. Думать вообще не хотелось, но игнорировать своего мужчину она не могла.
Натан — самое дорогое, что у неё есть! Смысл её существования, её защита, опора, любовь и вся жизнь!
И даже когда родятся дети, они не смогут затмить своего отца.
Дети…
«Сын или дочка, частичка любимого. Его плоть и кровь! Космос, как же я буду любить их и беречь!!!
Может быть, я уже немножко беременна? Натан очень старался, и вполне возможно, его усердие дало плоды».
Девушка настолько рассиропилась, что окончательно забыла про контроль. Отпустила себя, нырнула с головой в новые ощущения, полностью растворилась в иолу, с восторгом ловя отголоски его собственных чувств и ощущений.
Это было… потрясающе!
Удивительное единство, когда даже сердца стучат в унисон. Когда он только подумал, а ты уже знаешь, что ему нужно, и с радостью удовлетворяешь эту потребность. Когда сама жаждешь поцелуя или особенного прикосновения, и он тут же прикасается и целует — именно там и именно так, как тебе хотелось.
— Выполним заказ, распущу команду в отпуск. На полгода — заслужили. И, если ты захочешь, отвезу тебя на Ам — познакомлю с моей родиной. Ты непременно полюбишь мою планету! А если пожелаешь отправиться на Землю — полетим туда. Куда захочешь, туда и полетим! Сама выберешь, где мы построим свой дом, где родятся наши дети, — мужчина осторожно провёл ладонью по животу Лиэнн. — Жду-не дождусь этого! Знаешь, Лин, я…
Залитый розовым сиропом мозг Лиэнн не сразу отреагировал на странную паузу.
Но когда до девушки дошло, что её иолу не только замолчал, но и перестал поглаживать её и целовать, она очнулась. И испытала тревогу — иолу расстроен? Она сделала что-то не так?
Открыв глаза, Лин обнаружила, что амьенец смотрит куда-то вниз. Проследила за его взглядом, и…
Время остановилось.
Её хвост, её собственная пятая конечность воспользовалась разжижением мозга хозяйки, и решила присоединиться к соблазнению иолу!
Лин обречённо смотрела, как рыжая кисточка нежно водит по обнажённому торсу амьенца, время от времени приобнимая его.
— Натан, я…
— Т-ш-ш! — прошептал мужчина и прижал палец к губам девушки. — Не надо ничего говорить, я не слепой. Ты — доу? Кивни, если я прав.
И она кивнула, с трудом удерживая слёзы.
Неужели это всё?
Так быстро… Так мало…
А она уже напридумывала себе и дом, и детей, и «долго и счастливо»!
Во рту возникло ощущение горечи и… разочарования.
«Чувства Натана», — поняла Лин.
И её сердце болезненно съёжилось, чтобы через мгновение камнем рухнуть вниз.
Глава 17
Она не отшатнулась, нет. И даже не дёрнулась. Смысл, если уже всё кончено?
Просто стояла и ждала, когда амьенец её прогонит.
— Лиэнн? Лин!
Голос Натана донёсся, словно сквозь вату, она даже не сразу поняла, что ей не послышалось.
Медленно-медленно и несмело девушка подняла взгляд на Натана, заранее съёжившись от страха. Как иолу на неё посмотрит? С презрением? С ненавистью?
