Закончив захлебываться от мучительных спазм, обнаружил под деревом мишку, недоуменно нюхавшего то дерьмо, что из меня вылилось. Страха уже действительно не было, зато была резь в желудке и ярость от всего происходящего. Ну, Иоландушка! Отольются мышке кошкины спазмы! Так, где камень? На, получи скотина! Медведь, получивший увесистый нежданчик с неба, мотнул, приходя в себя, головой и деловито полез ко мне. Как я мог забыть, дятел тупой, что они по деревьям лазить умеют? План обороны рушился на глазах. Ничего, смертнички, покувыркаемся. Я схватил копье и долбанул им мишку изо всей силы. Точно, дятел. Лоб медведя даже пуля не пробивает, не то что эта деревяшка. Мишка отнял одну лапу от ствола и потянул за копье. От страшного рывка моя тушка должна была свалиться вниз, как горшок с фикусом с третьего этажа на проходившую внизу тёщу, но мгновением раньше я от страха разжал пальцы и не ожидавший такой подлости мишка сам потерял равновесие, а пока он его восстанавливал, я схватил бердыш и со всей дури засадил ему в шею. Крит! Медведь свалился с дерева, бердыш остался торчать в шкуре, а я, немного побалансировав на сучке, свалился на него, чудом не нанизавшись на своё же оружие. И первым делом за него и схватился, пытаясь встать на ноги. Мишка такого обращения с собой не потерпел и развернулся, чтоб откусить мне задницу. Бердыш от этих резких движений освободился и улетел со мной, минуя удар когтистой лапой, на пару метров в сторону. Я, как оловянный солдатик, уже мало что соображая, встал, схватил его, как дубину и попытался ударить мохнатого по голове. По голове я, естественно, промахнулся, зато попал по носу, слегка его укоротив. Мишка аж заскулил, болезненно дрыгая всем телом и у меня появилось несколько секунд, чтоб увидеть лук. Колчан со стрелами чудом остался на своем месте. Не раздумывая, я со всей дури ткнул бердышом, пытаясь попасть по сердцу, оставил его в шкуре, и подняв лук, засадил примерно туда же стрелой. Медведь от всех этих действий больше не пытался напасть, а вертелся, как масло на сковородке, пока я, шатаясь как пьяный вокруг него, безразлично нашпиговывал эту мохнатую тушу стрелами, делая его похожим на подушку с иголками и в какой-то момент вырубился.

Очнулся я от шлепков по щеке. Попытался сфокусировать глаза на мучителе — не получилось, зато прорезался слух.

— Тупик, ты как?

— Никак, — прохрипел я. — Ио… Ио… Короче, Фиалка, ты чтоль?

— Я. Ты не видишь меня?

— Не вижу, — сознался я. — Муть в глазах.

— Это ты медведя убил?

— Нет, — сказал я с большим усилием. — Живчик твой. От него сдох. Больше не вари такое, желудок, как на ухабах подпрыгивает.

— Шутит, значит поправится. Мишка весь его стрелами истыкан. Он это! — послышался другой знакомый голос. — А мы уж хотели на перерождение тебя отправить, чтоб не мучался.

— С-суки… Я же живой.

— Живой. — весело согласился голос. — Но иногда с серьезными ранами лучше добить, лечение дороже обойдется.

— Нельзя мне на перерождение. Зарок дал, — уже почти шепотом пробормотал я. — С мишки клыки, когти, печень и желчь. Потом… продадим. Стрелу най… — Тут меня шандарахнуло получением нового уровня, и я опять забылся.

Второй раз я очнулся от того, что меня тащили на шкуре, растянутой на двух жердях.

— Куда вы меня тащите? — слабо ворочая языком, но уже явно получше себя ощущая, чем некоторое время назад, спросил я.

Жерди аккуратно положили на землю и надо мной склонились все те же знакомые физиономии.

— В усадьбу, куда еще?

— Не стоит. Еще мальца полежу и сам дойду.

— Не бзди, дотащим. Благодаря тебе мы из песочницы выходим, можно и напрячься.

— Уровни дали? Гном?

— Дали, дали. Мы ж отрядом были, Кол его перед самой смертью создал. Вот он свой шестой получит ли, не знаем. Мишка на него первого кинулся. Сейчас дотащим тебя до усадьбы, если очухаешься, то вместе в поселок рванем. Если нет — передохнем, арендуем телегу и все равно туда. Надо все лишнее продать сегодня и прикупить барахла для Большого мира. Говорят, здесь дешевле вроде. А завтра все, каждый своей дорогой. Все, потащили.

Я попытался найти параметры скорости восстановления, но безуспешно. Тоже за хрустящие бумажки активизируется, не иначе. Впрочем, наблюдая за полоской здоровья, можно и самому вычислить. Правда, мысленно измерять длину шкалы без делений — дураком станешь. С выносливостью вот все понятно. Пожрал — поднялась, поспал или отдохнул — тоже поднялась. А здесь только номер с мазями потянет. Их можно и за игровые деньги купить, вопрос за какие? Я еще раз посмотрел на полоску здоровья. Вроде выросла, в итоге больше половины. Оклемаюсь, еще почти сутки в запасе. Вот мазь купить надо, порезов и синяков, как фантиков у дурака.

Хорошо тащат, однако. Усердные ребята. Хотя я тоже бы тащил. Так, а что мне дали, надо бы почитать, пока бездействую.

— За убийство босса локации в составе отряда ваш уровень повышен на 2. Текущий уровень 5.

— За убийство босса локации в составе отряда ваше основное умение стрельба из лука повышается до 3.

— За убийство босса локации членам отряда открывается счет в игровом банке длительностью 1 (один) месяц и начисляется по 100 (сто) золотых. Также выдается лицензия на обмен игровой валюты на валюту страны происхождения на срок 1 (один) месяц.

— За убийство босса локации членам отряда выдается 5 (пять) предметов с улучшенными характеристиками. Они находятся в тайнике рядом с местом убийства босса.

— Тпрру! — заорал я внезапно и в тот же момент был скинут с жердей, от чего награжден новыми ушибами на многострадальной тушке.

— Что случилось? — встревоженно склонилась надо мной голова Иоланды. Зрение полностью восстановилось, и я увидел… Больше всего она сейчас напоминала Бабу — Ягу сразу после ритуального убийства пары десятков Иванов-Дурачков. От неожиданности икнув, я спросил:

— Тайник Босса нашли?

— Тьфу, чтоб тебя! Краб, ты охренел? Мы тебя еле тащим, а ты орешь и пугаешь! Конечно, нашли. Как ты и проговорился, под корнями дерева, там, где ты золотой зарыл… Стоп, а ты не шутил тогда? Заранее все знал?

— Не знал. Сказал, чтоб от вас отвязаться. К дереву ходил оружие закинуть наверх.

— Ты мудак? Почему нам про свой план не рассказал?

— А так бы вы и поверили, что выгорит. Да и все равно все пошло не по плану. Я забыл, что медведи по деревьям могут лазить. Случайно получилось, что убил.

— Потом расскажешь, — устало сказал Гном, вытирая со лба пот. — Немного осталось. Помыться надо, мы у медведя все потроха проверили, с ног до головы теперь в кровавой тошнотине.

Меня обратно бросили между жердями, уже не так аккуратно и потащили дальше.

У входа в усадьбу нас встретила Карповна. Увидев двух окровавленных и перемазанных охранников, тащивших на волокуше третьего бледного вида, она гневно зарычала:

— Что натворили, гнусное отродье? Опять все поле перепахано и урожай сгинул?

— Ничего мы не натворили, Хозяйка. — поднял голову я с волокуш. — Цел твой урожай, можешь сама посмотреть. Медведь на твое поле залез, да убили мы его. Только он одного из нас тоже задрал и меня задел маленько.

— Это значит, вы свинтите завтра отседова? Вот козлы городские! Ладно, если мишку убили, кролики теперь неделю ходить не будут, а за это время других найду. Где бочка с водой, знаете, а то смотреть на вас тошно! Мясники — и те краше выглядят.

Под немым укором Карповны наша похоронная процессия двинулась на задний двор. Пока отмыли грязь и засохшую кровь, пока привели себя и меня в относительный порядок, пока поужинали (Карповна неожиданно расщедрилась), слава богу без пива, уже начало смеркаться. Поэтому решили, что утро вечера достаточно мудренее, а все дела сделать лучше завтра, чем послезавтра. На этом и расстались.

Дома я, затарившись литрушкой разливного, сначала записал себе в блокнот то, что было в записях прервано моим криком о тайнике с плюшками. На это ушел весь первый бокал и полчаса времени.