— Если честно, Тупик, ничего не понял, но сама мысль о возможных сокровищах после прохождения квеста мне нравится. И где, по-твоему, нам искать?
— Там необязательно сокровища. Может, реликвии спрятаны, а может просто захоронение рыцарей, заслуживших почести обрести посмертное пристанище в тайном склепе. Смотри! — неожиданно чуть не выкрикнул я, указывая на башню. Луна как раз хорошо ее подсвечивала и крест на ее макушке отчетливо переливался золотом в холодном освещении ночного солнца на фоне мириадов фосфорических искр звезд. Но я обратил внимание напарника совершенно на другое. На самом кресте помимо традиционных перекладин от основания под углом вверх были изображены копье и меч, а в самом основании еле угадывался череп с двумя перекрещенными костями. Раньше я этим деталям не придавал значения, но сейчас эти различия по сравнению с традиционным оформлением куполов давали бурную пищу для фантазии. На башне был изображен так называемый Голгофский крест, но вместо палки с губкой, которою опускали в уксус и потом смачивали губы Христа, прибитого к столбу на одноименной с названием креста горе, добиваясь дополнительных страданий, был именно меч. Из того, что я вычитал, роясь в бесконечных статьях интернета, на заре христианства такие кресты воздвигали на месте казни особо опасных преступников, о чем и поведал напарнику, глядевшему на меня расширенными от удивления глазами.
— Вот теперь ты меня окончательно запутал, командир. То кресты намекают на сокровища, то на останки древних злодеев… Если честно, не очень хочу в это вникать. Давай договоримся так: ты разбираешься с крестами и прочей эзотерической фигней, а мне показываешь тех, с кем надо драться. Из всех французских мушкетеров мне в юности нравился только Портос. Бабник, любящий вкусно пожрать и вволю подраться. Вот, наверное, этого я и хочу получить от игры. А теперь отвлекись от заумных рассуждений про кресты с лишними палками и объясни, зачем мы сюда притопали. Не красоту же облезлой от времени башни, задрав голову, рассматривать?
— Нет, конечно. Надо исследовать стену башни, выходящую на площадь и попытаться на ней найти еще какие-то похожие знаки. Днем это будет выглядеть крайне подозрительно, попробуем сейчас.
— Так темно же! — усомнился Гном.
— Ну я не зря упорствовал с магией, теперь кое что умею. — тихо рассмеялся я. — Смотри! — и скастовал свой ночной фонарик.
— Прикольно! — оценил мои пассы напарник. — Я вижу, ты во флигеле не только замужних цифровых женщин оприходовал, но и делом занимался.
Понаблюдав за караулами, мы убедились, что интересующая нас стена их особо не волнует, после чего аккуратно, стараясь не шуметь, переместились к башне и, используя мой магический фонарик, стали обследовать ее нижнюю поверхность. Искать знаки на стене было крайне сложно. Она была вся иссечена разного рода следами, в основном последствиями ударов по ней тяжелых предметов, как острых царапин от оружия, так и обычными булыжниками, коих под стеной валялось предостаточно. Маялись долго и упорно, пока не наткнулись на интересное место в самом низу, там, где уже среди многочисленных обломков виднелся фундамент. Штукатурка над ним здесь почти была снесена и обнажила кирпичи, на которых и обнаружили загадочную надпись, нарисованную синей краской на нескольких из них в виде букв из костей, так мне показалось. Что она означала, было совершенно непонятно, но в конце надписи стоял еще один крестик, которого я еще не знал. Заскринив на смартфоне надпись, я объявил, что на эту ночь поисков достаточно, и пора убираться с площади, пока нас не застукали и не стали задавать неприятные вопросы. Обрадованный Гном сразу согласился и со всеми предосторожностями мы покинули место поиска.
Все утро, обставившись уже через пару часов пустыми чашками с остатками кофе, я пытался разгадать ночной ребус. С крестом все было понятно, это был знак отторгнувших христианскую религию и надсмехавшимися над верой. Вот надпись рядом с ним вводила в недоумение. Очень смущало отсутствие одинаковых знаков, которые обязательно присутствуют в тексте. А еще в тех знаках, которые изображались скелетами, в разных местах отсутствовали те или иные фрагменты. И как понять общую нелогичность в разных шрифтах нарисованного? Нелепица какая-то. В конце концов я решил, что это вообще не текст, а именно рисунок, описывающий сцену из прошлого и разгадать его может только профи типа какого-нибудь египтолога, сломавшего не одну извилину за расшифровкой подобной дичи. Таковых среди моих знакомых не встречалось и тут мне в голову вонзилась иглой неплохая, как я поначалу думал, идейка. Во-первых, я быстро набросал пост в свою колонку, где предложил читателям разгадать сие творение неизвестного художника или писца. Во-вторых, закинул тоже самое в чат по игре, прося помощи. Как у Диброва, не имеешь уверенности в ответе, возьми помощь студии. Может среди обычных комментариев ни о чем или с рыдающими от смеха смайликами и попадется один толковый?
Тупик: В прохождении квеста я натолкнулся на такой вот загадочный рисунок. Кто-нибудь знает, что он может обозначать?
Вован мудрый: Это что-то новенькое в жизни крабов. Где такое нарыл, страдалец?
Просто Лиза: На стенке детской песочницы в своем дворе. Там и не такое рисуют.
Алла Кемерово: Могу дать адрес одного лондонского сыщика. Может, он разгадает?
Иннокентий: Клан Сыщиков за скромное вознаграждение расследует ваш ребус и поможет в прохождении квеста.
Саблюка: Убейся об стену, клановый маркетинг!
Емеля на квадрике: Скажи, где нашел, и я скажу, кто ты.
Тупик: Можно без флуда? Или тут чат одних юмористов?
Тцарь: Без предыстории не катит, малыш. Колись, где, как и зачем. Иначе не поможем.
Тупик: Древние развалины в одной из пустынных земель. Просто на кирпичах нарисовано.
Вам, но не дам: Вам, как раньше, дам. Один из знаков обозначает четвертование, кажется.
Луиджи: Не четвертование, а колесование. Кости на круге.
Неза-будка: Фу, какая гадость. Давайте о котиках лучше.
Ладно, завтра досмотрю. Но мысль о знаках казни мне нравится. Кстати, еще один знак подходит к этой версии. У одного человечка кости, как крылья, из позвоночника выходят. Так викинги вроде раньше казнили. Дробили позвоночник и после выворачивали ребра наружу. А вот еще один, там, похоже, скелет в клетке над водой, если волнистые линии ее обозначают. Топили, значит. Надо поспешить в игру, Гномика обрадовать разгадкой.
В игре товарищ сразу меня огорошил известием о том, что часть нашего отряда умчалась в степи, поставив в известность об этом всех, включая начальство, в самый последний момент. Про нашу двойку вообще забыли. Вот и верь после этого в сладкие речи сотника о твоей исключительности и всем прочим. Как на жаре сморщенные папирусы из песка выкапывать, так ты орел, а как что-то серьезное, так сразу и уровень мал, и нога не того размера. Гном при этом выглядел, как обиженный ребенок, которому в песочнице наступили на самый лучший куличик, на который была потрачена уйма времени. Я даже чуть не расхохотался, но смог себя сдержать, товарищ все-таки, и рассказал о последней версии происхождения надписи, сказав, что полная разгадка крестов, возможно таится под башней, потайной вход в которую находится в фундаменте, покоящемся ныне под грудами битого камня.
— И как ты намереваешься его искать? Нам не дадут раскапывать около башни, тайно тоже это не сделаешь, все на виду.
— Надо придумать что-нибудь этакое, чтоб разрешили.
— Что?
— Не знаю пока. А что если для обороны площади замутить там строительство окопов. Вырыть траншею для стрелков, а из выбранного материала соорудить небольшой вал, увеличивающий ее высоту?
— Допустим. Только против конницы, которая первой и будет на площади, твои валы — не сильная помеха.
— Значит надо перед валами острых сюрпризов накидать.
— Ну, не знаю, я не знаток в фортификации. Сходи к главному копателю в гарнизоне, послушай, что он скажет.
Я с энтузиазмом ринулся искать нужного ответственного среди строителей. Долго бегать не пришлось, как раз около башни толстый мужик в мундире офицера яростно втолковывал строителям, чем им в данный момент заниматься. Я подождал, пока он закончит и высказал предложение, как лучше оборонять в случае прорыва городскую площадь, чтобы враг не перерезал линию снабжения от башни к защитникам города. Мужик тут же меня обматерил, сказав, что всякие щенки слоняются без дела и еще имеют наглость влезать в организацию обороны форта, но резко остыл и язвительно предложил подкрепить мое предложение собственноручным трудом, дав в помощь пятерых рабочих, а он через три дня посмотрит, что у нас получается, если мне нечем заняться. Я тяжко вздохнул, едва сдерживая радость и смиренно согласился. Следующие два дня стали адом. Я выбрал кусок стены слева от входа в башню, приказав строителям рыть окоп, пока мы с Гномом сооружали из выкопанных камней стенку вала. Работали все игровое время, как проклятые, но на третий день показали этому мужику, то что хотели. Он долго недоверчиво рассматривал вырытую траншею с навесом от полуденного солнца посередине и с заостренными небольшими колышками, честно сворованными с одного из складов от конницы перед ней. Потом со вздохом сказал, что это все же лучше, чем ничего, выдал еще трех строителей и приказал все доделать, не трогая проход перед входом в башню. А мы с Гномом в ту же ночь отправились искать вход в возможное подземелье.
