Несмотря на старания Альтара, на следующий день Джар разболелся и не смог выйти на смену. С утра пёс приковылял на дежурство, но вожатый отправил его отдыхать, видя состояние четвероногого. Какой толк от напарника, который еле волочит ноги?

Чёрный страж чувствовал себя плохо не только физически, но и морально, так как своей бесполезностью подводил нового куратора. Разве это дело, что проводник второй день выходит в патруль один?

Раздираемый чувством вины от осознания собственной никчёмности, Джар вернулся в вольер. Поглядев на стены, в которых он ещё несколько недель назад собирался заморить себя голодом, пёс совсем приуныл. Повалявшись пару часов на лежаке, он вышел из жилого блока послоняться по питомнику.

В коридорах было пустынно. Все уже вышли в патруль, а раненые отлёживались в больничном блоке. Неудачникам, подхватившим простуду, давали отгулы с необходимостью приходить дважды в день в медпункт, чтобы получить лекарства. Раньше их отправляли на стационар в клинику, но во время военных действий лишних мест не было.

Джар и сам не знал, зачем вышел из вольера. Строго говоря, инструкция этого не запрещала, но и не поощряла, предписывая больному отдыхать. Пёс знал, что в это время питомник пустовал, поэтому вряд ли кто-то сделает ему выговор, а находиться целый день в четырёх стенах было невыносимо. Ему захотелось размять лапы.

Преодолев безлюдные коридоры, Джар вышел во внутренний двор, в котором по утрам проводили «летучки». Он планировал подышать свежим воздухом, однако закуток не пустовал. На скамье, свесив хвост, сидел черно-подпалый худощавый овчар Ленни из поискового отдела.

— Салют! — поприветствовал его Джар, подойдя ближе.

Коллега не заметил его появления, погруженный в свои мысли.

— А это ты, здорова! — с заминкой и без особого энтузиазма отозвался тот.

— Ты чего не на смене? — спросил Джар.

— Отстранили от работы до выяснения обстоятельств, — ответил Ленни.

— Почему?

— Куратор в больнице без сознания.

— Что случилось?

— Вышли на след упыря недалеко от города. Начали вести, подобрались совсем близко. Волк засек наше присутствие, несмотря на заглушки, и сорвался. Я начал преследование, вступил в контакт. Куратор остался позади. Пока возился с блохастым, кто-то вырубил Нейтона.

— Должно быть, партизаны, оборотни бы не оставили его в живых, — сказал Джар.

— Может и так, — задумчиво протянул Ленни.

— Не переживай! — добавил Джар, видя, что коллега расклеился, — ты действовал по инструкции.

— Помнишь Ричи? — неожиданно спросил Ленни.

— Ричи погиб, защищая куратора. Он был одним из лучших, совсем как Мухтар.

— Я, кажется, видел его вчера, — прошептал Ленни, наклонившись к самому уху Джара.

— Ты в своём уме? Он же мёртв!

— Откуда такая уверенность? Никто не видел тела, хотя в таких случаях проводят открытую кремацию.

— Её и провели, только в закрытом гробу. Эти твари искромсали беднягу до неузнаваемости, какой смысл выставлять напоказ мясо и кости?

— Они так сказали, — отозвался Ленни.

Джар вдруг почувствовал себя неуютно. Он всего лишь хотел глоток свежего воздуха, а наткнулся на этого чокнутого, который начал плести чёрти что. Наверное, во время схватки приложился головой, поэтому бедолагу отстранили от работы.

Джар развернулся и собрался уходить. Какой толк спорить с теми, кто не в себе?

— Постой! — окликнул его Ленни. В глазах коллеги прыгали насмешливые чёртики. — Это тебя бросил куратор?

«Ну вот, началось», — раздраженно подумал Джар.

Почему-то каждый встречный считал своим долгом наступить на больную мозоль и расспросить о подробностях замены.

— Сменил по собственной инициативе, — поправил собеседника Джар.

— И как ты это пережил? — нисколько не смущаясь, продолжил черно-подпалый овчар.

— Не твоё дело! — Джар отвернулся и зашагал в сторону корпусов.

— Погоди! — не унимался тот, — я кое-что покажу.

Овчар хотел было грубо огрызнуться, когда почувствовал, как маленькая птичка, чем-то напоминающая Ленни, шмыгнула по загривку и с быстротой молнии пробралась в ухо.

Потом картинка потускнела, как если бы кто-то приглушил свет. Перед ним запрыгали кадры из фильма, с той лишь разницей, что вместо того, чтобы видеть происходящее со стороны, Джар сам являлся участником действия, как это бывает во сне.

Вот он в образе Ленни пустился в погоню за волком в ночном лесу, настиг волка и кувыркался с ним по дну оврага. Потом его окликнул Ричи и встал плечо к плечу с оборотнем. Затем картинка померкла, теперь он смотрел на мир глазами Ричи. Тот выл в парке, оплакивая гибель куратора, затем появилась белокурая девчонка… Джар не мог точно сказать, сколько длилось наваждение. В какой-то момент он нашёл себя лежащим на лужайке внутреннего дворика.

Ленни сидел на скамье и задумчиво смотрел вдаль.

— Что это было? — спросил Джар, вскакивая на ноги.

Голова гудела. Ощущения, что он испытал, вихрем крутились в лабиринтах памяти. Пёс силился отделить реальность от морока, который внушил ему этот псих. В этом видении Ричи не был героем. Он со смазливой девчонкой убил посланного за ними куратора.

В последней сцене Джар видел, как куратор приставил пистолет к виску Ричи, намереваясь прикончить предателя. Потом картинка расплылась, и исчезла так же неожиданно, как появилась. Всё казалось настолько реальным, будто Джар сам пережил это, находясь в шкуре своих коллег.

— Я показал тебе свои воспоминания, — ответил Ленни, загадочно приподняв верхнюю губу наподобие улыбки.

В глазах Ленни просматривалась обречённость. Теперь он больше походил на психа, и вовсе не на безобидного, как Джару показалось сначала. В ряды боевых псов затесался диверсант, развивший умение транслировать грёзы в голову стражей и смущающий сотрудников предательскими идеями.

— Негодяй! — прорычал Джар.

Овчар ощерился и припал к земле, намереваясь задать хорошую трепку подстрекателю.

— На твоём месте я бы этого не делал! — спокойно предостерёг его Ленни.

Рассудительный тон худощавого пса немного остудил пыл Джара.

— Это ещё почему? — замешкался Джар.

— Не стоит привлекать внимание. То, что ты сейчас увидел, делает нас обоих покойниками, если проболтаешься. Информация настолько опасна, что они не станут разбираться, кто прав, а кто виноват, а просто пристрелят обоих.

Слова прозвучали холодным тоном как гром среди ясного неба.

Джар ещё толком не отошёл от калейдоскопа чужих впечатлений, что крутились у него в голове.

Чёрный пёс присел на хвост, охваченный ужасом, что случайно оказался причастным к чему-то запрещённому. Тому, что могло угрожать авторитету конторы и его собственной жизни. По правде говоря, он не представлял одно без другого.

— Во что ты меня впутываешь? — взвизгнул овчар.

— Пока ещё не во что, — меланхолично ответил коллега, — я показал тебе только часть правды. Сам решай, захочешь ли знать остальное. Тебе ещё повезло. Мне, например, не дали такого выбора.

В голове Джара лихорадочно крутились мысли. Обо всём этом нужно немедленно доложить руководству, но внутренний голос советовал не спешить. Если то, что показал Ленни, было правдой, можно забыть о карьере. Любого, у кого в голове возникли идеи, противоречащие политике подчинения, ждала смерть. Об этом не говорили прямо, но эти истины были понятны даже щенкам. До сегодняшнего дня Джар считал это правильным. И зачем он только вышел из вольера?

— Ты просто ненормальный! — сказал чёрный овчар и, пошатываясь, побрёл прочь.

— Держи язык за зубами, коли хочешь сберечь шкуру. А если захочешь узнать больше, приходи ещё, — бросил ему вслед Ленни.

Валясь с ног от усталости, оборотень, девчонка и овчар вышли на окраину гетто.

Вокруг было подозрительно тихо. Город будто затаился, распахнув перед ними свою хищную пасть. Холодный порывистый ветер шнырял по пустым улицам и подворотням.