Он решил умолчать, что не знал ни одного оборотня, способного ставить подобные барьеры.

— Ну а чтение мыслей, или как оно там? — спросил овчар.

— Оборотни в стае открывают друг другу свой ум.

— Покажешь?

— Если научишь ставить защиту.

Найрад присел на крыльцо, а пёс стоял напротив. Теперь они выглядели, словно друзья, мирно болтающие о всяких пустяках.

— Когда я вспоминал про волчонка, ты тоже это видел? — спросил Ричи.

— Как ты догадался?

— Я почувствовал, как переменилось твоё настроение.

— Ты можешь видеть сияние? — Найрад решил сменить тему.

Ему было стыдно за то, что он подглядел чужие мысли.

— Немного. Я могу угадывать настроение по цветным пятнам.

— Хочешь попробовать по-нашему? — спросил Найрад.

Овчар кивнул.

— Стайная телепатия — это взаимодействие на уровне ума. Все мы общаемся друг с другом похожим образом. Когда я думаю о ком-то, то соприкасаюсь с ним силой мысли. Я чувствую, если что-то случилось с близкими, потому что мы связаны.

— Связь с проводником, — кивнул Ричи.

Найрад понятия не имел, что это такое, и просто продолжил.

— При таком общении старшие могут прикрыться, чтобы не делиться эмоциями с младшими, а равные видят настроение друг друга, а также образы, которые приходят на ум остальным членам стаи. Сейчас мы попробуем, поэтому я заранее прошу прощения за свои мысли.

Найрад сел поудобнее и открылся. Для начала он откинул только парочку верхних слоёв защиты.

— Что я должен делать? — с готовностью спросил пёс.

— Почувствуй моё настроение. Когда увидишь цветные пятна, сосредоточься и попробуй пойти дальше.

Ричи присел и обратил взор чуть выше головы оборотня, именно там можно было увидеть цветные круги ауры.

— Я снял защиту, попробуй сделать тоже самое, — сказал Найрад. — Вспомни свои ощущения в тот момент, когда ты открылся перед Агнесс. Представь то чувство безопасности, которая она у тебя вызывает.

Пёс выглядел сосредоточенным. Судя по выражению морды, он старался следовать указаниям Найрада, но по растерянности в глазах было понятно, что без особых успехов. Защита овчара работала, поэтому Найраду не удалось связаться с ним.

— Мы не доверяем друг другу, — наконец сказал Найрад через пару минут неудачных попыток, — попробуем в другой раз. Должно пройти какое-то время, прежде чем ты почувствуешь себя непринуждённо рядом со мной.

— Ну что, мальчики, как дела? Практикуете телепатию? — Агнесс снова появилась на крыльце, — можем попробовать все вместе, — прощебетала она, не дожидаясь ответа.

Хозяйка меняла голос, обращаясь к стражу. Интонации ее становились такими слащавыми, что Найраду делалось тошно. Но псу, похоже, нравилось подобное обращение.

Как бы там ни было, её приёмы работали безотказно. В присутствии женщины овчар моментально расслабился. Оттенки его сияния сменились на спокойные и миролюбивые.

Чего нельзя было сказать о Найраде. Он уже обрадовался, что с телепатией ничего не вышло. Оборотень был уверен, что они с псом находились на одном уровне силы, а значит, прикрыть свои мысли особо-то и не получится.

Если овчар поймёт, как пользоваться связью, Найраду придётся предстать перед ним во всей красе. С сомнениями, опасениями и остаточной ненавистью, которую он испытывал к бывшему Анти. Неизвестно, какую реакцию это вызовет. Одно дело догадываться, а другое почувствовать негатив к себе на своей собственной шкуре.

Хотя эмоции Найрада относительно овчара менялись в лучшую сторону, он не мог сказать наверняка, на чём сосредоточится беспокойный ум, когда окажется в одном умственном поле.

Только через какое-то время использования стайной связи начинаешь понимать, что намерения собратьев важнее эмоций. Чувства не так легко контролировать и тот, кто сумел их обуздать, достоин уважения. По сути, неважно, куда они тянут ум, если удаётся повернуть колесницу разума в нужном направлении, не обращая внимания на капризы ретивых коней.

— Я только за! — вдохновился овчар.

— Найрад, ты с нами? — спросила Агнесс.

— Да, — рассеянно ответил оборотень, стараясь снять защитные куполы.

Он пытался приблизить психику к тому состоянию, которое испытывал в стае, но чуткая система улавливала беспокойство и не хотела открываться.

— Ну, что ты возишься? — мысленно спросила Агнесс.

В её голосе звучали требовательные нотки, с овчаром она говорила иначе. Найрада это задело.

Он психанул и сдёрнул психическую защиту как палантин. Лицо Агнесс вытянулось и стало каменным. Кажется, она пожалела о том, что спросила его таким тоном. Всё усилия по подготовке Ричи к контакту летели псу род хвост. Агнесс разговорила Ричи, помогая ему откинуть психические заслонки, а теперь овчар оказался в одном умственном поле с раздражённым волком. Что может быть хуже?

Сама же Агнесс не открылась для них. Они видели только то, что женщина хотела показать, а остальное было покрыто непроницаемой завесой тайны.

Найрад предстал перед ними во всей красе. Раздражение кипело в нём как извивающаяся змея. Про хозяйку и стража он думал самые нелицеприятные вещи. И если Агнесс прекрасно понимала, что это всего лишь эмоции, то псу совсем не понравилось такое отношение.

Вспышку гнева он воспринял как личное оскорбление. Складка на лбу мгновенно сползала к носу, а шерсть на загривке встала дыбом.

— Ричи! — лепетала Агнесс, — не обращай на него внимания, он просто взвинчен. А у тебя, кстати, очень хорошо получается.

Пёс, казалось, не слышал её. Искра гнева Найрада нашла благоприятную почву в психике овчара, и вспыхнула там, словно промасленный факел. Эмоции стража бушевали подобно лесному пожару. Он больше не поддерживал стайный контакт.

В его голове проносились мысли и воспоминания. Они закрутились в стремительном вихре. Лица Анти, эпизоды с арены. Всё это мелькало так быстро, что Найрад не мог уследить хронологию. Там промелькнуло лицо Кейсы, передёрнутое чувством вины. Оно сменилось шариком с шипами, который больно впился в нос, а самым ненавистным образом стал Найрад. Пёс красочно представлял, как перегрызет ему горло, словно пойманным с утра зайцам.

Неожиданно Ричи остановил поток мыслей и неосознанно захлопнул куполы защиты. Пёс зажмурился и тряхнул головой, пытаясь отделаться от неприятных воспоминаний. Овчар сначала заскулил, а потом с рыком бросился в чащу леса.

— Что это было? — спросил Найрад.

— Бедняга не совладал со своими эмоциями, его зацепило твоё раздражение. Ему нужно время, чтобы остыть.

Найрад подумал, что сам он с детства привыкли к стайному контакту, и не мог представить, какого это в первый раз? А ещё он тут подвернулся так не к месту со своим гневом.

— Я все испорил. — Найрад виновато вздохнул.

— Все нормально, — Агнесс положила руку ему на плечо, — твой гнев вытянул наружу схожие чувства, которые таились в глубинах его психики. Но не переживай, это даже полезно. Своего рода очищение, в следующий раз ему будет проще, — ответила Агнесс, — подбадривающе похлопывая его по спине.

От этого жестами поддержки Найраду стало легче.

Пёс не вернулся к ужину. Наверное, стражу хотелось побыть одному.

Найрад сидел на завалинке и размышлял над тем, что стайный контакт оборотни практикуют с самого детства. Он чувствовал волков, сколько себя помнил, и при необходимости умел отстраниться от чужих эмоций. Овчар же столкнулся с этим впервые, да ещё и в таком неприглядном виде.

Найрад подумал, что телепатический обмен похож на нудистский пляж. Завсегдатаи не стесняются голого тела и единомышленников, выставляющих свои прелести напоказ. Со временем им уже без разницы, обнажён человек или нет. А вот посетитель, который забрёл туда впервые, чувствует себя не в своей тарелке. Бедолага не знает, куда спрятать глаза. А ведь неприкрытые эмоции, которые можно почувствовать, словно собственные — вещь куда более интимная, чем физическая нагота.