Я не сразу поняла, что заученным до автоматизма движением щипаю истерзанное бедро, которое уже ныло нестерпимой болью под моими усилиями, не давая мне увязнуть в эмоциях.

Любопытство завладело мной, не позволяя отпустить ситуацию. Мне хотелось задать вопросы. Я ведь сама предложила ему говорить прямо, а значит имею полное право воспользоваться своими же словами.

***

На парковке нас встретил холодный, пробирающий до костей ветер, проникший под полы пальто мерзкими, ледяными щупальцами. Белые, перистые облака посерели, затянув ярко светившее весь день солнце. Наши выходные подошли к концу, забрав с собой прекрасную погоду.

Я кинул вещи в багажник, пока Кейт садилась в машину, занял водительское кресло и завозился, поправляя пальто. Из бокового кармана прямо под ноги выпал блокнот с записями, который я спешно сунул туда во время сборов. Чертыхнувшись, поднял записную книжку и замер. В падении она открылась на форзаце, куда я приклеил фотографию.

— Сука, — вырвалось злобное шипение у меня при виде ее лица.

Настроение скакнуло вниз, в груди поселилось тошнотворное чувство отвращения к самому себе и злости на собственную недалекость. Кретин. Надо же было так попасться. Гребаный слабак, бегающий за самой посредственной юбкой. И какого хуя я так зациклился на ней тогда? Сам виноват, а эта психопатка только рада была.

«Надо избавиться от фото».

Уилсон странно посмотрела на меня, задержавшись на изображении. Я хлопнул блокнотом и раздраженно убрал его во внутренний карман.

— У тебя все девушки такие эффектные были? — зачем-то спросила она.

— К чему вопрос? — я завел машину, чувствуя, как страшно захотелось курить. — Дай сигареты и зажигалку из бардачка, — тон вышел резковатым.

— Ты давно не курил, — Кейт не спешила выполнять просьбу.

— Кейт, просто дай мне чертовы сигареты, — я старался говорить как можно спокойнее, но выходило плохо.

Она сделала то, что я прошу и отвернулась к окну. Я закурил, с наслаждением вдыхая едкий дым, убрал пачку в карман и нажал педаль газа.

— Почему вы расстались? — не отлипала от меня девчонка.

— Не сошлись характерами, — буркнул, делая затяжку.

— М-м-м, — с ноткой недоверия протянула она.

— Двум лидерам тяжело уживаться вместе, — здесь я не соврал. Мы и вправду постоянно конкурировали.

— Значит тебе нужен ведомый человек? Который будет делать все, что скажешь? — Кейт не сводила с меня проницательного взгляда.

— Всегда есть ведомый и ведущий, — я нервно дернул головой, едва не забыв включить поворотник.

— И я подхожу на эту роль? Буду делать, что скажешь, одеваться, как скажешь, — голос Уилсон чуть дрогнул. — Твоя невеста тоже была такой? — она резко осеклась, будто сболтнула лишнего.

— Какой?

— Удобной.

— Блять, — в порыве злости я ударил ребром ладони по рулю, от чего Кейт подпрыгнула на месте. — Давай не будем о бывших. У меня не то настроение.

Уилсон поджала губы, вновь начиная рассматривать пейзаж.

Тварь, чертова тварь. Я ведь люблю ее… или любил? Я запутался в чувствах и эмоциях. Меня наебали, использовали самым наглым образом. Гнев начинал заполнять меня изнутри, вступая на место неприятия, которое я холил и лелеял в себе до последнего. Не хотелось выглядеть кретином в собственных глазах, но, блять… я им и был. Сука, даже мои друзья намекали мне на собственную слепость. Но кто смеет указывать мне?

Самоуверенный болван.

Я прибавил газа, заставляя стрелку спидометра резко подскочить вверх.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Кейт.

— Ничего, — отмахнулся от вопроса, снова прикуривая.

До самого дома мы ехали молча, в абсолютной тишине. Я приговорил четыре сигареты подряд, барабаня пальцами по рулю, роняя пепел на приборную панель и свою одежду. Мне было плевать на аккуратность. Я был зол, очень зол.

По приезде я взял сумки и стал подниматься в квартиру, не переставая размышлять о прошлом. Уилсон плелась следом, держа дистанцию и не пытаясь заговорить.

С порога меня встретила стена, увешанная фотографиями жертв, которые тут же напомнили мне, как бестолково я потратил последние пять лет своей жизни. На что? На поиск справедливости ради той, которая только и делала, что использовала меня. Чем я вообще занимаюсь? Не своим делом, трачу силы на поиск преступника, который, похоже, спас меня от незавидной участи.

Как иронично.

Возомнил себя детективом, борцом за справедливость. Идиот, гребаный, блять, идиот. Я почему-то даже обрадовался ее смерти. Внутри стало совсем погано от таких мыслей.

— Слушай, давай я переночую у себя, — вырвал меня из потока самоедства голос Кейт.

— Почему? — я кинул вещи на пол, резко разворачиваясь к Кейт, так и оставшейся стоять у входа.

— Ты какой-то нервный. Думаю, я буду лишней.

— Если хочешь идти — иди. Иди! Давай! — меня обуял гнев, чаша переполнилась. — Думаешь, я буду за тобой бегать?! Один раз ты уже хотела уйти, теперь снова хочешь? Валяй! Не буду я больше никого уговаривать! Носиться и просить вернуться! Какого хера все решили, что я буду это делать?

Я сам не заметил, как повысил голос, начиная практически кричать на Кейт, расписавшись в собственном бессилии и глупости. Позволяя негативным эмоциям взять верх и выползти наружу, чего старался никогда не делать. Кричать на кого-то, особенно того, кто уязвимее тебя — верх идиотизма и признак слабости.

Эта лживая сука даже после смерти умудрялась портить мне жизнь.

За своим возмущением я не сразу заметил изменившееся поведение Уилсон. Она вжалась в дверь спиной, крепко зажмурившись и хватая себя за джинсовую ткань на ноге трясущейся рукой. Грубый материал с трудом поддавался, сминаясь и выскальзывая из ее хватки. Лоб Уилсон покрылся испариной, а подбородок задрожал. Стало не по себе. Я резко умолк, растерявшись на такую реакцию.

— Кейт? Что с тобой?

Она распахнула глаза, полные ужаса и, нашарив ручку, открыла дверь, вываливаясь в коридор.

— Постой!

Я выбежал следом, застав ее на коленях возле входа в собственную квартиру. Кейт часто дышала, со страшным хрипом хватая воздух ртом, держа упор на одну руку, второй по-прежнему с заметным усилием щипая себя за бедро. На лице смесь ужаса, паники и отчаяния.

— Кейт?

Она выставила ладонь в мою сторону, останавливая попытки подойти. Я замер, боясь сделать лишнее действие, не зная, к чему может привести неосторожный шаг. Кейт с трудом поднялась на ноги, покачнулась, опираясь на стену возле двери, нашла в кармане ключ и раза с пятого попала трясущейся рукой в замочную скважину. Ее блестящее от пота лицо и тяжелые, свистящие вдохи напомнили мне первые дни в армии и моих сослуживцев.

— Кейт, — я сделал короткий шаг вперед. — У тебя панические атаки?

Уилсон не ответила, начиная боком, держась за стену, пробираться в квартиру.

— Тебе нужна помощь. Это может быть опасно.

— Себе помоги, — она зашла в коридор. — Придурок.

Хлопнула дверь, оставляя меня в звенящей тишине и с поганым ощущением на душе.

Глава 11. Trick or treat

— Кейт, — осторожный стук показался громким набатом, от страха роняя все внутри. — Кейт, открой, пожалуйста.

Он продолжал стоять за дверью, молча ожидая моей реакции, пока я сидела на полу посреди комнаты, обхватив колени, и тихо плакала. Он услышал.

— Кейт, — он почему-то замолчал. — Птичка.

Я закрыла уши ладонями, тряся головой, как в припадке.

«Нет. Нет. Нет».

— Уйди, — я хотела крикнуть, но вышел только слабый шепот.

— Давай поговорим. Я не хотел тебя обидеть, — продолжал умолять стоящий в коридоре.

— Нет, — засипела севшим от слез и приступа голосом.

— Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке. Кейт, — он подергал ручку. — Я не хочу выбивать дверь, но если ты не откроешь, мне придется.

— Что?! — я так резко вскочила, что голова закружилась, как после карусели. Меня повело в сторону, пришлось доплестись до дивана и лечь.