Спасибо, что была моим домом, моим светом, моим смыслом.
Навсегда твой, с необъятной любовью.
Л.
***
Не знаю, сколько времени прошло. Неделя? Или, может быть, две? А может, всего лишь несколько дней. Я перестала считать дни, слившиеся в один большой бесконечный поток.
После того как Люцифер оставил меня, опять решив все за двоих, сначала я впала в невероятный гнев, после сменившийся дичайшей апатией. Перечитала письмо раза четыре, затем, со всей злостью скомкав, кинула его поверх горы вещей, подготовленных к переезду.
Я металась по квартире, разъяренная и нервная. Люцифер не отвечал на мои звонки. Он вычеркнул меня из своей жизни. Вот так легко и просто. Опять все должно быть по его, а меня никто не спросил. Затем мои отборные ругательства сменил отчаянный плач. Я рыдала, забившись в угол, пока слезы не закончились, оставив пустые всхлипы и усталость. Кажется, я заснула прямо там, в углу, на холодном полу. Просто свернулась калачиком, вздрагивая при каждом вдохе, и погрузилась в тягучий, давящий сон.
Пробудившись, я надеялась, что все произошедшее окажется плодом больного воображения, дурным сном. Сейчас Люцифер войдет в комнату, обнимет меня, отругает за то, что я лежу на полу, рискуя простудиться. Поднимет на руки и бережно положит на диван, нежно целуя напоследок. Ничего этого не было. Все такая же давящая тишина и пустота. Что это за такая необъятная любовь, которая позволяет вот так просто бросить того, кого любишь? Даже если это во благо, на твой скромный взгляд. Ложь. Наши чувства стали казаться ложью, выдумкой. Что, если он с самого начала хотел меня бросить в итоге? Всего лишь развлекался, приятно коротая свободное время. Прикрылся благородными мотивами и слинял.
Ненависть сменила необъятная тоска и черное уныние. Невидящим взглядом я смотрела на гору вещей и не верила, отказывалась верить в реальность.
Шериф, боязливый и паникующий, позвал на подмогу Лана. Она помогла мне одеться, собрать необходимое. Правда, я слабо помнила все эти сборы. Только ее мельтешащую фигуру и речь, похожую на пулеметную очередь. Дальше лишь обрывки кадров, перемежающиеся с больными снами, полными искаженных образов.
И вот я в номере неприметной гостиницы на окраине Ист-Лэйк. С собой только пара сумок. Телефон у меня забрали. Ноутбук тоже. Новая личность. Новое имя. Сейчас для персонала гостиницы я неизвестная девушка. Для себя все еще Кейт Уилсон, но с ней вскоре и мне предстоит попрощаться.
Маршал28 объяснила, что мне сделают новые документы, удостоверяющие личность, медицинскую страховку. Внесут в систему, придумают легенду, которую я должна буду зазубрить и в случае вопросов о прошлом рассказывать. Всем согласившимся на программу полагается пособие, помощь с работой и в моем случае, учитывая панические атаки, психиатр, сотрудничающий с бюро. Ему можно будет рассказывать все прямо, в том числе о сложностях с адаптацией. На вопрос, где я хотела бы жить, ответом без запинки стал Майами. Само собой, его сразу же исключили из списка городов, ведь я могла говорить о своей мечте знакомым. Поэтому, куда меня закинет государство, я просто-напросто не имела понятия.
Я слонялась в четырех стенах, залипала в телевизор, засыпая и просыпаясь под разные передачи. Периодически доставала из маленького кармашка в рюкзаке помятый листок с двумя строками. Его адрес и телефон. Не знаю, с какой целью я записала и сохранила их. Люцифер вычеркнул меня. Быстро и легко. Может, уже и не помнит вовсе, какой я была. Я выучила эти контакты наизусть. Необходимость их хранить отпала, но они были единственными подтверждением, что я не сошла с ума, что мне не почудился этот человек и наши отношения. Тонкая ниточка с прошлым. Ее стоит разорвать, отпустить. Мне не хватает духу.
Я спрятала лист и ничком рухнула на кровать. Мое состояние становилось все непонятнее. К сонливости и слабости прибавилась тошнота. Поначалу я гнала прочь очевидные в такой ситуации мысли. Но ничего не менялось, и червячок сомнения подтачивал меня все сильнее. Я пропустила только одну таблетку, остальную упаковку благополучно допила. Разве может в этом случае…
Мои размышления прервал стук в дверь. Два коротких, пауза, три коротких. Это Клэр. Она федеральный маршал, помогающий людям, вступившим в программу защиты. Я встала с кровати и поплелась открывать.
— Кейт, — женщина приветливо улыбнулась.
На вид ей было лет сорок. Черные волосы уложены в идеальное каре, строгое серое платье до колена и черная объемная сумка. Таких женщин можно встретить в безликих офисах и государственных конторах.
Она прошла внутрь, закрыв за собой дверь на замок.
— Как ты себя чувствуешь?
— Так же, — я присела на край кровати.
Клэр покопалась в сумке и, выудив картонную бело-голубую упаковку, протянула мне.
— Как просила. Сделаешь сейчас?
Я с опаской взяла тест, все еще не веря, что собираюсь всерьез проверять возможную беременность. Мне хотелось узнать ответ поскорее и одновременно не хотелось знать реальное положение дел совсем. Беременность стала бы точкой невозврата. Чертой, за которой жизнь разделится на до и после.
— Я сейчас, — выдавив вялую улыбку, я скрылась в туалете.
Вскрыв упаковку, я уставилась на пластиковую палочку с пустующим окошком результата.
— Твою мать, — я зажмурилась до белых кругов перед глазами. — Всего лишь одна таблетка...
Минуты растянулись на вечность. На крошечном монохромном экранчике мигали песочные часы. Тест долго и нудно анализировал в своих электронных мозгах данные, наконец выдав мне результат: «Беременность 3-4 недели».
Меня словно огрели пыльным мешком по голове. Я шокировано пялилась на результат. Мозг со скрипом сопоставлял два и два. Сознание всеми силами упиралось, крича, что это не может быть правдой.
— Кейт, — тихонько поскреблась в дверь Клэр. — Нужна помощь?
Я так и открыла, с тестом в одной руке. Мое лицо сказало о результате красноречивее любых слов.
— Ох, — женщина с сочувствием посмотрела на меня.
— Я… я… мне, — слова давались с трудом. — Я не хочу ребенка. Я не планировала. Что вообще… Какого черта! — швырнув тест в мусорку, я разразилась возмущением. — Отец этого ребенка бросил меня. Уехал, оставив гребаное письмо. А мне теперь расхлебывать?
— Кейт, — Клэр утешительным жестом тронула мое плечо. — У нас есть врач. Он сотрудничает с нашей службой. Сейчас я договорюсь о визите в клинику, — она выдержала паузу. — Если ты решишь прервать беременность, тебе помогут. Если же оставишь ребенка, — сейчас я поняла, что она умолкает, когда хочет считать мою реакцию, — то в программе предусматривается помощь матерям.
— Отлично, — озлобленно воодушевилась я. — Едем в клинику.
Маньяк, настоящее время
Я рисковал. Я очень и очень сильно рисковал. Но моя жажда сводила с ума, а положение зверя, преследуемого гончими, вынуждало влезть в авантюру. Если хотя бы перед закономерным концом мне удастся вкусить Кейт, это будет самый желанный последний ужин.
Поглубже натянув шапку и капюшон, я прятался в арендованной машине напротив его проката авто. Аренда с залогом, документы не нужны. Меня так и подмывало нагло воспользоваться его прокатом, но слишком рисково. Хотя было бы весьма забавно.
Он не появлялся. Приходили и уходили остальные сотрудники. Работа шла своим чередом. Открытие в восемь утра, затем мужская половина поочередно уходила на обед в кафе напротив. Девушка, блондинка с короткой стрижкой, обедала одна, тоже в кафе напротив. Закрытие в десять. Все разбредаются по своим машинам и едут домой. Ничего невероятного.
И я занервничал. Не мог же он все бросить и уехать? Вот так легко и просто. Нет, вряд ли. Хотя бы один последний визит он должен был нанести. Решить рабочие вопросы, разобраться с документами или что там еще необходимо в случае продажи бизнеса. Расчет на удачу — все, что у меня было. Он мог и не вернуться в Чикаго, решать дела удаленно. Мое везение не должно было меня покинуть так скоро.
