Вместо ответа получил только стоны, побуждающие ускориться. Вошел глубоко и быстро, ловя сбивчивое дыхание в поцелуй. Кейт протяжно крикнула, вжимаясь в мебель, затряслась, скованная судорогой оргазма. Мышцы ритмично сжались вокруг члена, приближая меня к финалу. Стон потонул во влажных, мягких прядях волос. По напряженной спине стекла капелька пота.

Я обнял Кейт, грудью ощущая биение ее сердца, и лег на диван.

Сегодня все было по-другому, не как раньше. Не так взволнованно, как первый раз, не так сносяще своей раскрепощенностью, как в последующие, когда мы раскрылись друг другу, притираясь и наслаждаясь совпадением темпераментов.

Боль смешалась со страстью и нежностью, перерастая в нечто большее, привязывая нас взаимно друг к другу. Я видел благодарность за эту гамму чувств, искал объяснение внутри себя и не находил. Это было приятно и странно одновременно.

Теплый, расслабляющий душ постепенно вернул нас в удушающую реальность. Мы молчали, позволяя состоянию и ощущениям в теле размеренно догореть, сплетая между нами нить, скрепляющую наши жизни. Кейт обнимала меня, а я обнимал ее в ответ, стоя под тугими струями воды. Существование обрело смысл, утерянный за последние годы. Он вырисовывался из-за мутной пелены прожитых лет, рассеивая туман на горизонте будущего.

Я осмотрел Уилсон, переживая, не переусердствовал ли с наказанием и под удивленным взглядом поцеловал каждую отметину на теле. Я не чувствовал вины за то, что сделал, да и вряд ли это было бы правильным чувством. Ведь она попросила, получая удовольствие не меньше меня. Сегодня между нами зародилось нечто особенное.

Получасом позже мы пили горячий чай, сидя в комнате на кровати.

Кейт надела мою рубашку, оповестив, что это ее трофей и теперь она мне его не вернет. Возражать я не стал. Она грела пальцы о керамическую поверхность новой кружки, а с ее волос капала вода на простынь, оставляя серые точки.

— Как ты себя чувствуешь?

Уилсон с аппетитом жевала шоколад, запивая сладким напитком.

— Потрясающе. Будто заново родилась.

— В самом деле? После порки? — я сделал глоток, ощущая, как горячая жидкость приятно согревает.

— Да, — она задумалась. — Это так… так…

Кейт закрыла глаза, ища слова и слушая себя. Я не торопил, желая услышать незамутненные чужим мнением мысли. Она отставила кружку на тумбу и повернулась ко мне всем корпусом, делаясь очень серьезной.

— Обычно, я чувствую себя, — она набрала воздуха в легкие, — как покойник.

Я поперхнулся чаем.

— Не понял, — пришлось постучать себе кулаком по груди.

— Как покойник, завернутый в плотный саван, из которого не выбраться, — Кейт погладила свои колени. — Только я не мертва. Живая, там внутри, под плотной тканью, — она опустила глаза, боясь своих же слов. — И этого никто не видит. Никто не может набраться смелости заглянуть внутрь и помочь мне. Принять тот факт, что нужно сделать нечто не очень приятное и очевидное, чтобы дать мне почувствовать свободу.

Я не нашелся с ответом. Впервые за долгое время у меня просто вылетели все слова из головы. Стало больно. Внутри все сжалось от непередаваемой горечи и тоски, которыми были пронизаны слова Кейт. Именно сейчас она была хрупкой и ранимой как никогда. Взаимно зависимой.

— Как-то так, — смущенная моей растерянностью, Уилсон пожала плечами, возвращаясь к чаю.

Она быстро и взволнованно жевала шоколад, рассматривая поверхность напитка.

— Ты торопишься.

— Что? — Кейт так и застыла с набитым ртом.

— С едой, — я указал на оставшуюся половинку шоколада. — Так не почувствуешь вкус сполна, не насладишься.

— Это просто шоколадка.

— Пока ты проглатываешь ее как удав, да, — подколол я.

— Почему сразу удав, — Уилсон свела брови на переносице.

— Ты почти не прислушиваешься к ощущениям, вкусу.

— Зачем растягивать?

— А зачем спешить? — я улыбнулся на ее непонимание. — Сегодня у тебя выходной. Мы с тобой вдвоем, впереди полдня и вся ночь, — Представь, что жизнь поставили на паузу.

Она тряхнула головой, смотря то на шоколад, то на меня.

— Так, а что делать? — не поняла Кейт.

— Жить, наслаждаться. Попробуй, — я подтолкнул к ней шелестящую упаковку.

Уилсон недоверчиво хмыкнула, взяла новый кусочек, положила в рот и закрыла глаза, позволяя шоколаду таять на языке, обволакивая рецепторы.

— Здесь есть вишня? — удивленно спросила она, принявшись крутить фантик в поисках состава. — И перец. Ничего себе! А я думаю, что за остринка.

— Видишь, — я тоже взял квадратик плитки. — До этого ты даже не почувствовала их.

— И вправду.

На телефон пришло новое сообщение. Я лениво глянул на экран, планируя ответить позже, но имя отправителя вынудило отписаться сейчас.

14:45

Шериф:

Есть разговор о деле.

«Ебаная реальность.»

Я быстро набрал ответ и вернул телефон на тумбу.

14:46

Я:

Завтра.

— Что-то случилось? Ты помрачнел, — обеспокоилась Кейт.

— Все в порядке. Шериф хочет поговорить о деле, — я отмахнулся, силясь не потерять настрой.

— Почему не сейчас?

Она убрала все лишнее с постели и легла, раскинув руки и ноги.

— Потому что сейчас я с тобой. Или ты хочешь, чтобы я ушел?

Я лег рядом, облокотившись на согнутую руку, и стал рассматривать Кейт.

— Нет, — она испуганно округлила глаза.

— Тише, — я начал поглаживать ее оголенное бедро. — Я никуда не уйду.

— Хорошо.

Она начала довольно дергать ногой, рассматривая выцветший потолок.

— Чем займемся? — Уилсон глянула на меня с легкой растерянностью.

Мы впервые оказались в четырех стенах, не собираясь никуда идти или делать что-то конкретное, имея в запасе уйму времени. Остались наедине, как обычные, нормальные люди.

Я задумчиво потер отросшую щетину.

— Чем там обычно занимаются парочки? — пришлось покопаться в памяти, отыскивая возможные занятия. — Смотрят кино?

— Точно! — Кейт аж подскочила на кровати. — Давай приготовим поесть, а потом посмотрим один фильм.

— Я даже догадываюсь какой.

— Не нуди, — она шутливо ущипнула меня за бок.

— Ладно. Ладно, — я примирительно поднял руки ладонями вперед, не желая спорить на этот раз.

Экран ее смартфона загорелся, коротко звякнув.

— О! Мне как раз пора пить таблетку.

В морозилке отыскалось мясо, презентованное мясником, которое благополучно было обжарено с ароматными специями до аппетитной блестящей корочки. Дополнением к нему выступил овощной салат с зеленью и белым винным уксусом, не позволивший наесться до отвала.

Кейт долго крутила бутылку уксуса в руке, не понимая, зачем я его купил и почему не съесть просто овощи. Но как только попробовала блюдо с таким вариантом заправки, я услышал пару новых, восторженных эпитетов в сторону еды. И закономерный вопрос: «Почему я не делала так раньше?»

Сытые и довольные, мы разлеглись на кровати с ноутбуком, проведя следующие два часа за просмотром фильма, по окончании которого Кейт выжидательно посмотрела на меня.

— Я ничего не понял.

— В смысле не понял? — она так искренне удивилась, что я почувствовал себя неловко на долю секунды.

— Это нравится женщинам?

Уилсон надула губы.

— Да.

— Почему?

— Фильм про любовь, — она всплеснула руками.

— Не-е-ет, — я недовольно поморщился. — Это не про любовь.

— Что значит не про любовь?! — Кейт аж взвизгнула. — А про что?

— Про двух людей, которые друг другу не подходят.

Мне непонятно было, почему ей не очевидны такие банальные вещи.

Кейт растерялась, скорчила гримасу, рассматривая титры, поставленные на паузу, почесала в затылке и вскинула брови в немом вопросе.

— Хорошо, — я сел поудобнее, понимая, что она ждет объяснений. — Опустим детали того, почему он на нее запал. В ней совсем ничего особенного нет.

— Подо-о-ожди-и-и, — вклинилась в мои мысли Уилсон. — Во мне тоже нет ничего особенного, — она сложила руки на груди, делаясь недовольной. — И ты запал на меня изначально, потому что...