Встал с дивана, лениво обошел Уилсон, склонившись, взял ее волосы в кулак и потянул хвост назад. Она запрокинула голову, облизнула нижнюю губу, распахнула рот и медленно моргнула, пребывая в гипнотическом трансе похоти.

— Сегодня ласкать тебя могу только я.

Вьющиеся пряди рассыпались по плечам, когда я их отпустил и натянул поводок. Кейт покорно встала, ведомая моей волей. Один короткий рывок, и ей не нужно лишних указаний. Она все почувствовала интуитивно, опустила голову и выпрямилась, терпеливо ожидая моих слов.

Я взял наручники и вернулся назад.

— Руки, — Кейт подчинилась и протянула мне одну руку.

Первый ремень зафиксировался вокруг тонкого запястья. Я перехватил изящную кисть и оставил по поцелую на ее тыльной и внутренней стороне. Уилсон ошеломленно посмотрела на меня, пока я проделывал то же самое со второй рукой, фиксируя и даря нежность.

— Не надо так удивляться, птичка. Я ведь джентльмен, а не садист.

Кейт кокетливо опустила ресницы, заливаясь румянцем.

— Воды?

— Пожалуйста, — она коротко кивнула.

Я взял стакан и поднес к ее губам опрокидывая. Она сделала несколько жадных глотков. Часть воды пролилась, стекая по разгоряченному, обнаженному телу, остужая пыл, огибая грудь, рисуя дорожку на животе и заканчивая свой путь на лобке. Пара капель упали на пол. Кейт облизнула губы, томно вздыхая. Не удержавшись, я повторил подушечкой пальца путь, проделанный водой. Уилсон, чуть ли не до крови кусая губы, следила за мной, часто и поверхностно дыша.

Стакан вернулся на столик, а стек — в мою ладонь. Я пристегнул цепочку на наручниках к кольцу. Теперь ее руки были связаны.

Я наметил прикосновением участок на бедре. Громкий шлепок. Кейт зашипела, с озорством рассматривая след. Ни грамма испуга на лице.

— Совсем забыл, — я с усмешкой прервал процесс и вернул кляп на место. — Другое дело.

Теперь удара удостоилось второе бедро. Уилсон закрыла глаза, едва слышно постанывая. Я старательно обходил участки с незажившими синяками, выбирая нетронутые места.

Я встал позади, собрал волосы на ее взмокшей спине и перебросил через плечо.

— Ты прекрасна, — я оставил на горячей, солоноватой от пота коже плеча поцелуй.

Уилсон потерлась щекой о меня, не смея трогать руками. Я довольно хмыкнул. Наконечник стека повторил контур спины, лег между лопаток, указывая место будущего удара.

— Похотливая сучка, — наверняка на влажной коже боль куда ощутимее. — Еще не получила свое наказание, но уже хочешь ласки.

Два хлестких удара обрушились на ягодицы. Я сделал паузу, давая ей время прийти в себя и подать знак, на случай, если я заигрался. Но она лишь томно постанывала, пока на ее коже вырисовывались красные следы.

Странное дело, но мне нравилось то, что я делал с ее телом, наши роли, которыми мы себя наделили. Я чувствовал полный контроль, пронзающий меня жестким, несгибаемым потоком. Ритм ударов, чередование состояний и настроение, задаваемое музыкой, перенесли нас двоих в иное пространство.

Кейт размеренно покачивалась, стоя на месте. Она снова погрузилась в транс, выискивая внутри себя потаенные уголки, в которых можно спрятаться от мира, отыскав спасение. Густые, длинные волосы растрепались, а ее ноги стали подкашиваться.

— Эй, — я поднял ее лицо, ловя на себе расфокусированный взгляд.

Обнял за талию, прижимая к себе распаренной, жаркой кожей. Кейт тут же обмякла, не боясь и расслабляясь, зная, что я ее не отпущу. Доверяя.

— Какая же ты мокрая, — смазка едва ли не капала мне на пальцы, когда я принялся неторопливо ласкать ее. — Насадить бы тебя на член. Да поглубже.

Уилсон практически беззвучно стонала, сотрясаясь от размеренных, подзывающих движений пальцев. Положила голову мне на плечо, царапая ногтями мой пресс, приподнялась на носочках из последних сил и кончила, едва ли не рухнув на пол.

— Будем считать это аперитивом.

Кейт устало села на колени, придерживаемая мной и наслаждающаяся остатками оргазма в теле.

Я вернулся к наказанию.

— Доводишь меня до белого каления, — язычок стека, изгибаясь, заскользил по худой спине. Кейт охватила дрожь. — То отталкиваешь, — надсадный вскрик прервал мою гневную речь. — То подпускаешь очень близко.

Уилсон оперлась на связанные руки, открываясь боли и мне.

— Решаешь, — удар по бедру, — за меня, — ягодице. — Я страшно, — спине, — не люблю, — голени, — когда так делают, — хрипящий, заглушенный кляпом возглас и прерывистое дыхание сказали лучше любых слов о необходимости перейти к нежности. — Вставай.

Покачиваясь от усталости и обилия эмоций, Кейт поднялась, неуверенно стоя на ногах. Пришлось поднять ее на руки и отнести на диван.

— Ну же, — я снял с нее чокер, — самое интересное только начинается.

Я избавил себя от оставшейся одежды и опустился на колени. Вытащил кляп, снимая его окончательно, провел большим пальцем по раскрасневшимся, влажным губам.

— Хочу слышать, как ты стонешь.

В глазах Кейт дурман и азарт, от которых мое сердце частило со своим ритмом. Даже сейчас, будучи связанной и покорной, она имеет надо мной контроль и власть. Уилсон заморгала как в замедленной съемке и поджала ноги, подрагивая от возбуждения.

Я положил ее лодыжки себе на плечи, разводя колени как можно шире. Теперь она передо мной открытая и уязвимая, бесконечно возбужденная и безвольная, с блестящей от пота кожей, спутавшимися волосами, разметавшимися по плечам и груди, прилипнувшими к телу.

Тиская бедра руками, чередуя грубость и нежность, касаниями губ и языка я подобрался к самому чувствительному месту, не забыв отметить родинки-созвездия. От каждого поцелуя по ее коже бежал едва заметный разряд тока, и я готов умереть в этот момент от осознания того, как сильно я на нее влияю, пусть об этом знает лишь ее тело, но не разум.

Короткое дуновение, чтобы охладить пыл, и прикосновение губ к клитору вынудили Кейт просяще скулить, извиваясь на месте.

— Пожа-а-алуйста, — протянула она почти неслышно.

Гибким, широким движением языка я раздвинул половые губы и проник внутрь, двигаясь то быстро и глубоко, то медленно, входя лишь кончиком, пробуя на вкус ее возбуждение. Уилсон прижала связанными руками мою голову ближе, стремясь получить больше, подмахивала бедрами, сама встречая мой язык.

— Люцифер, — слабо шепнула Кейт, нежась в моих руках.

Хватает нескольких кружащих ласк клитора, чтобы вынудить ее извиваться от нетерпения. Я чередовал сильные и практически неощутимые прикосновения языка и губ, пока Кейт металась на грани, ожидая оргазм и не получая его. Сама расставляет ноги шире, сжимая в скованных руках мои волосы, и стонала севшим голосом, стоило мне войти в нее двумя пальцами, добавляя неторопливые проникновения к языку.

Крепко держа ее талию, я поцеловал напряженный живот, вдыхая почти незаметный запах ванили и разгоряченного близостью тела.

Поднялся к груди, царапнул зубами сосок, следом зализывая свой порыв. Дразня, прижался ближе, срывая стон, чувствуя жар и влагу между нами. Вошел медленно, позволяя ощутить друг друга полностью и без остатка.

Она хрипло бормотала что-то бессвязное, и мне хочется ближе, теснее, жарче. В горячке страсти я расстегнул карабин на наручниках. Кейт схватилась за мою спину, затуманенным взглядом смотря в глаза. Начала гладить волосы, плечи, спину. Холодная цепочка наручников вторила ее рукам.

— Ты мне нужен, — севшим голосом зашептала Уилсон.

— Только поняла? — выдохнул ей в волосы останавливаясь.

Прикусил, посасывая тонкую кожу шеи, ключиц, груди, оставляя за собой россыпь новых отметин. Кейт цеплялась за плечи, рвано дыша, до боли оттягивая волосы на моем затылке, обвила меня ногами, боясь, что я ее отпущу и поцеловала, еще и еще. Скулы, губы, нос, подбородок, будто старалась не упустить ничего.

Я начал двигаться, плавно, завершая каждое проникновение резким толчком, выбивающим воздух из легких, сминая руками худую спину так, что наверняка останутся заметные следы.