— Тук-тук, — дверь приоткрывается, и в зазор протискивается мамина макушка, — к тебе можно?

Прячу телефон под подушку.

— Проходи. Я думал, ты спать пошла.

Сажусь и ерошу волосы. Мама плюхается рядом со мной и берет меня за руку, распространяя по телу тепло.

— Хотела ещё раз с тобой поговорить и попросить прощения, — опускает голову.

Не даю ей погрузиться в невеселые мысли и приподнимаю за подбородок.

— Ма, мы с папой все обсудили. Мне жаль, что вам пришлось пройти через это все и что я не мог ничем помочь и поддержать вас.

Мама закусывает губу, и её глаза подергивает дымкой.

— Значит, так было нужно, — улыбается краешком губ, — главное, что у меня есть вы с папой. И я ради вас готова на все.

— Как и мы ради тебя.

— Мне стыдно, что ты про папу такое думал: что он тиран и что меня обижает.

— Мам, — стискиваю её руку, — давай просто оставим это в прошлом.

Она гладит меня по щеке, и на её лицо возвращается улыбка.

— Ты у меня такой хороший. Что у тебя случилось?

Дергаюсь от этого вопроса.

— С чего ты взяла, что у меня что-то случилось?

Мама как-то снисходительно улыбается.

— Ну я же вижу, что с телефона взгляда не сводишь, и задумчивый слишком.

— Ответ жду от одного человека.

— От девушки?

Молчу, плотнее сжимая губы. Я не знаю, стоит ли говорить маме про Снежинку сейчас. А вдруг…

— Расскажешь, кто она?

И я в очередной раз сдаюсь. Просто не могу держать в себе это.

— Мы учимся в одном классе, она пришла к нам недавно.

— Влюбился? — мама искренне улыбается, и я ощущаю её невидимую поддержку.

— Она просто как родная сразу стала. Но я, кажется, все только порчу.

— Что произошло?

Тру лицо ладонями и глушу в них шумный выдох.

— Да пришел к нам в класс друг её, ну и понесло меня. Сейчас, вдали, понимаю, что был неправ. Что просто туплю, но это не из-за недоверия к ней, а потому что я сам не имею понятия, как вести себя правильно.

— Узнаю нрав Бородиных. Собственники до мозга костей, — смеется мама. — Ты научишься со временем. Я надеюсь, что это не мимолетная девочка, иначе, сынок, лучше не нужно.

— Мам, она не мимолетная, я бы тебе про неё не говорил тогда.

Мама коротко кивает и снова стискивает мою руку.

— В общем, просто будь рядом и не пытайся запереть её в золотую клетку, так ты быстрее её потеряешь.

— Легко сказать, — грустный смешок прерывает молчание.

— У тебя обязательно получится. Я даже не сомневаюсь в тебе, ты у меня классный.

Смеюсь и стискиваю маму в объятиях.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю, Яр, — шепчет она мне, поглаживая волосы.

А я готов глаза прикрыть и заурчать как кот.

— Знаю, мам, и это взаимно. Я рад, что у вас с папой все хорошо. Правда, — сглатывая ком в горле, выдавливаю из себя признание.

— Да, Леша молодец. Не опустил руки. Ты не злись…

— Ма, закроем тему, ладно?

Мама отстраняется и вытирает подозрительную влагу под глазами.

— Не плачь только.

— Это я на радостях, — смеется и встает, — ладно, не буду тебе мешать. Отдыхай.

Подходит к двери и замирает, обхватывая ручку.

— А как родную-то зовут?

Грудь стискивает от такой характеристики, но она, как ничто другое, подходит к тем чувствам, что я испытываю к этой девчонке.

Никогда не думал, что можно испытывать больше, чем любовь.

Усмехаюсь.

— Снежана.

— Красивое имя. У вас все получится, — с этими словами она тихо выходит и закрывает за собой дверь. А я снова падаю на кровать.

— Я очень надеюсь, что я не напортачу, — шепчу в темноту и прикрываю глаза.

‍​

‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

‍

Снежинка

Утро не приносит облегчения. Все ещё чувствую себя как выжатый лимон. Вчера трусливо сбежала, стоило увидеть, как отец выходит вместе с отцом Ярослава из крыла администрации.

Желания попадаться им на глаза не было совершенно. И я даже не убедилась, что Антон с Ярославом не сцепились. Хотя, уверена, что на глазах у директора они не посмели бы устроить скандал.

Но все же, успев изучить буйный нрав обоих, я не удивлюсь ничему.

— Снеж, ты все ещё дуешься на меня? — опирается на мою кровать Лиза и смотрит несчастными глазами.

Хмыкаю и прячусь под одеялом, чтобы она не видела красных от недосыпа глаз.

— Все хорошо, Лиз. Ничего смертельного не произошло из-за того, что ты пересела к Чумаку.

Лиза облегченно выдыхает и пытается сдернуть с меня одеяло. Но я только крепче стискиваю пальцы.

— Мы так на уроки опоздаем, лежебока. Никто их не отменял. До каникул ещё далеко, так что давай. А жаль.

Я с ней полностью согласна. Никто меня от учебы не освобождал, но стоит мне подумать о том, что увижу Бородина, как во рту разливается привкус горечи.

Вести себя так, словно ничего особенного не случилось? Но это значит, что мне придется лицемерить и изворачиваться, а я этого делать не умею.

Все же отрываюсь от подушки и с неохотой сажусь на кровати. Лиза уже готова, и мне остается последовать её примеру.

Плетусь в душ, чтобы окончательно смыть с себя остатки усталости после бессонной ночи.

Натягиваю форму, придирчиво рассматриваю отражение в зеркале. Быстро замазываю тоналкой круги под глазами и выхожу.

Лизка подозрительно косится на меня, но ничего не спрашивает, за что я ей благодарна.

Третья ковать пустует, и я только удивленно приподнимаю брови. Смотрю на Лизу, она без слов понимает вопрос и пожимает плечами.

Уже вторую ночь Ника где-то пропадает и на уроках не появляется. Я даже начинаю волноваться за неё. Какая-то она в последнее время закрытая.

Трясу головой. Это не моё дело, мне бы со своими проблемами разобраться, чтобы в чужие лезть.

Заходим в неожиданно тихий класс. Привыкли уже к тому, что Глеб с Чумаком чуть ли не на весь этаж гудят, а тут подозрительная тишина. Да и парней нет на месте.

И Антона не видно. Непонятно как-то.

Грудь пронзает укол сожаления, когда и Яра не нахожу на старом месте.

Практически сразу за нами заходит учитель.

— Усаживаемся, начинаем занятие.

— Так у нас ещё не все в сборе, — поднимает руку Лиза.

Учитель окидывает взглядом класс.

— Если вы про наших баскетболистов, то они на тренировке. Так что начнем, чтобы не терять зря время.

Без парней уроки сливаются воедино и проходят на удивление скучно и блекло.

— Интересно, в честь чего их аж с уроков сняли, чтобы тренировать? — наклоняется Лиза к уху на одном из уроков.

— Может, очередная внезапная игра, про которую забыли? — равнодушно пожимаю плечами, выводя в тетради узоры.

— Урок окончен, всем хороших выходных.

Учитель покидает класс, а я почему-то решаю не торопиться.

— Ты идешь? — Лиза тормозит в дверях и оглядывается, не обнаружив меня рядом с собой.

— Да я сейчас в библиотеку зайду. Хочу на выходные книги поискать. Ты иди.

— Точно?

Киваю. Лиза на этих выходных собралась домой, так что мне как раз нечем будет заняться.

На мгновение возникает вопрос, чем будет занят Бородин, но я тут же прогоняю эту мысль. Мне неинтересно.

Я даже не знаю, где мой телефон. После скандала выключила его и не включала до сих пор.

Да, мне больно от мысли, что я своими поступками могу все поломать, но ещё больнее от мысли, что он не доверяет и хочет лишить меня общения с человеком, с которым я практически выросла.

На подсознательном уровне я понимаю, что это неправильно и так быть не должно. Лучше сейчас пережить, чем через время, когда он станет слишком близким.

«А он ещё типа не стал?» — надсмехается надо мной внутренний голос.

— О, Снежа, — в класс заглядывает папа, — что с телефоном? Никак не мог до тебя дозвониться.

— Привет, па, — решаю, что скрываться уже нет никакого смысла, — да я в комнате его забыла, сел, наверное.