— Ничего серьёзного. Просто небольшая пирушка, — буркнул я, спешно забивая рот яичницей.

— Весьма печально. Настя стала бы хорошей партией.

— Не говори ерунды, — огрызнулся отец, бросая кость на тарелку. — Ни за что не породнюсь с этой имперской собакой. Он даже на свадьбе будет вынюхивать дерьмо на моей земле!

— Игорь, ну в самом деле! Ты обещал не осуждать Федин выбор!

— Он ещё молод. Пускай порезвится, — решительно заявил он, стрельнув взглядом на Анну. Женщину его заявление нисколько не смутило, скорее наоборот. А вот Лера всё сильнее мрачнела с каждой секундой.

— Ты хочешь вылепить его по своему образу и подобию? — вздёрнула бровь мама.

— Родная кровь, как никак, — хохотнул отец. Глянув на Леру, он взмахнул очередным куском мяса. — А Вы что молчите, барышня? Нас не представили.

— Это Лера, моя помощница.

— И много с чем она тебе помогает?

Ой как хотелось огрызнуться! Однако, я удержался. Не ради себя, ради Леры.

— Мне интересно учение Фатума, и Лера прекрасно разбирается в теме.

— Что ж, обучение — это хорошо. Особенно, когда учителя такие симпатичные.

— К слову про симпатии, — снова взяла слово мама. — Я созванивалась с Алёной Петровой. Она утверждает, что вы поругались с Лайзой. Это правда?

Заинтересованный блеск в глазах этой роскошной женщины выдавал её матримониальные планы. Не удивлюсь, если у них собрано тайное общество графинь, с чёткой таблицей потенциальных партий.

— Лайза в прошлом.

— Но как же! — мама раздосадовано поднесла ладошку ко рту. — Я запланировала шикарный приём в её честь, как раз к моменту твоего возвращения. Ну… ко дню, когда ты должен был вернуться.

— Петровы слабаки, — поддержал меня отец. — Я позволял им крутится возле нашего дома лишь из-за Фёдора. Хорошо, что с этим покончено.

Воцарилась тишина, лишь скрип вилок о тарелку и чавкающие звуки нарушали её. Честно говоря, я не ожидал такого напора со стороны родителей. Я даже не планировал, как представить им свою небольшую группу. Мою голову занимали более важные вещи, и о простом человеческом отношении я снова забыл.

— Осталось познакомиться только с Вами, Александр, — снова взял слово отец, глядя на Михайлова. — У Вас впечатляющее досье, но я никак не могу понять, что Вы делаете в моём доме.

Отец даже не старался маскировать враждебность. Отложив вилку, Михайлов коротко сообщил.

— Сделка.

— Сделка?

— Я прикрывал Фёдору спину в Академии. Вы в курсе, что его собирались крепко прижать. Взамен, я получаю работу здесь. Слово Фёдора.

Михайлов перевёл на меня взгляд, вопросительно подняв бровь.

— Незаменимый человек. Без него я бы не выбрался.

— Интересный способ найти работу, — хмыкнул отец. — Вы сами это спланировали?

— Не буду лукавить, служба этим проклятым фанатикам сводила с ума, но меня загнали в Академию. С таким досье…

— Я с ним знаком. Любопытное чтиво, — усмехнулся отец. — Допрос был результативным?

— Превысил все ожидания, — самодовольно кивнул Михайлов.

— Что ж, продолжайте.

— Я был готов принять любое предложение, что вернёт меня в высшие круги, но спланировать союз с Фёдором? — он покачал головой. — Для меня это было полнейшей неожиданностью, и разумеется я вцепился в предложение двумя руками. Службу Роду Ароновых дважды не предлагают.

Довольно хмыкнув, отец вернулся к трапезе. В итоге, Михайлов оказался единственным, кому не досталось саркастических усмешек, что меня весьма удивило. Относительно Михайлова я переживал больше всего.

Мы перебросились ещё несколькими ничего не значащими фразами, слуга принёс мне кофе. Постепенно оттаивая, я заметил, что отец нетерпеливо смотрит на часы, и когда слуга наклонился к его уху, что-то прошептав, хлопнул в ладоши и решительно поднялся.

— Так. Мы с Фёдором закончили. — Окинув взглядом моих гостей, он кивнул. — Располагайтесь в доме, добро пожаловать, и всё такое…

Отец положил руку мне на плечо, намекая, и я поднялся из-за стола, следуя за ним. Обещанное обучение. Мы прошли через холл, миновали коридор, ведущий к спортивному залу, и, к моему изумлению, отец привёл меня на кухню. Здесь ещё витали соблазнительные ароматы, двое поварят драили посуду у рукомойника, но завидев хозяина дома, прервали своё занятие и вытянулись в струнку возле стены.

— Миша, пойдём.

Один из поварят, рыжеволосый парень с короткой бородкой, был ростом под стать отцу. Однако, крепкое телосложение резко контрастировало с его неуверенной походкой. Он сутулился, избегал прямого взгляда. Стянув белый передник, он бросил его на рукомойник и поспешил за нами. В этот раз к лестнице, ведущей вниз.

Сенсорная панель приняла отпечаток ладони отца, замок лязгнул, отпирая дверь. Из подвала на нас пыхнуло ледяным холодом. Отец спокойно спускался вниз, и я невольно вспомнил об испытании ветров. Знакомый запах забродившей вишни, следовавший за очищенным эфиром, послышался ещё на пороге.

Датчики среагировали на нас, включились лампочки, освещая утилитарный коридор в серых тонах. Две массивные двери, пара стульев — здесь было не на что смотреть, зато когда отец отпер одну из дверей…

Здесь царил адский холод, и причина тому — стройные ряды баллонов с эфиром. На каждом значилась маркировка нашего Рода. Взяв один, отец, даже не морщась, потащил его к другой двери, за которой пряталась не то лаборатория, не то комната для пыток.

Широкое, стоматологические кресло соседствовало со столом, ломившимся от всевозможных датчиков, полых трубок и пластиковых масок. Возле стен выстроилась аппаратура, мигая в темноте разноцветными лампочками.

— Зачем мы здесь? — спросил я, пытаясь унять дрожь в плечах.

— Прежде чем мы приступим к обучению, ты должен кое-что понять, — объявил он, указывая поварёнку на кресло. Тот послушно уселся, ёрзая, чтобы принять удобную позу. — Обучение начинается задолго до ритуалов, на которые я приглашал тебя в детстве. Ты хоть что-нибудь запомнил?

— Нет.

— Так даже лучше, — кивнул он, разматывая скатанную трубку. — Сегодня многие упускают из виду потенциал Наделённых. Но только не я. Император даровал нам право иметь наделённую двадцатку, всего лишь двадцать бойцов, и как с ними поступают бездарные графы?

— Держат при себе ради престижа? — предположил я, вспомнив слова Михайлова.

— Именно. Престиж и выражение готовности сразиться с тенями, если Буря разразиться вновь. И она грянет, в этом нет сомнений. Мир снова расколется, и тогда наступит передел власти. Я буду к этому готов.

Отец так спокойно предрекал повторение кошмарной катастрофы, но… Я не понимал. Показанное мне вероятное будущее Вихря не было бурей, наоборот.

— Почему ты так в этом уверен? Вихрь не движется уже сколько…?

— Слишком долго, — проворчал он, соединяя трубку с маской. — Эксперименты с каждым годом всё опасней. Магистерий, Союз Баронов, да даже имперские слуги… Все они пытаются получить от Вихря больше. Рано или поздно, стихия взбунтуется. Самые разумные аристократы отправляют наделённых в дозор, набираться хоть какого-то боевого опыта, но большинство ограничивается редкими стычками, грызнёй за спорные территории. Взять хоть Куропатова.

— А что с ним не так? Аркадий показался мне смышлёным типом.

— Буря подарила его Роду прекрасный атакующий дар. Способность создавать оружие имеет неограниченное поле для экспериментов, и создание собственной «заготовки», могло бы сделать его дружину сильнейшей в империи. Ты ведь видел записи с его Казерай, десятилетней давности? — поинтересовался отец, поднимая баллон на стол и прикрепляя к нему трубку.

— Кажется нет.

— Это было эпическое сражение. Двадцатка на двадцатку. Наделённые прикрывали его спину, пока он сокрушал противников. Площадка обратилась в руины, его секира обращала камень и металл в пыль, крошила плоть и кости, а когда он обрушил финальный удар, заставив секиру многократно вырасти в размерах… — отец покачал головой. — Если бы его наделённые владели хоть десятой частью таких способностей… Ты знаешь, что он один из немногих, чей эфир не растворяется вдалеке от тела?